Ответ был очень скорым: несколько дюжих слуг под руководством самого начальника охраны быстро перенесли вещи и Авидею на повозку.

Прощайте, госпожа Рокайо! Удачи Вам! — Лидэ чуть не расплакалась, когда я обняла её.

Спасибо за всё…

А меня, меня не обнимешь, Рокайо? — Декстер крепко схватил меня за руку.

Прости, нет, — я резко выдернула руку, — но спасибо скажу. И прощай!

Помимо возничего, нас сопровождал один седоусый стражник, кони были резвы, но я боялась тревожить дочь, поэтому мы ехали медленно. Рано утром мы уже выехали из Деменеции. Я оглянулась на стольный град Адании и подумала о том, что столица принесла нашей семье только горе. А ещё происшествие с моей дочерью нарушило планы королевы и Верховных жрецов. Допросить меня с применением Даров Ады они не успели. Хотя, вытянуть у человека из головы нужную информацию, думаю, они могут и через много лет. Но сейчас я получила небольшую передышку, и смогу заняться лечением дочери. Хоть бы мэтр Сильв не вздумал никуда уехать из нашей общины! Где мне потом его искать?

К завтраку мы достигли первой почтовой станции, и я написала отцу в Стревин. Все наши планы скрыться от людей с той стороны, пошли прахом. Здоровье дочери мне было дороже собственной безопасности. Да и я не думала, что герцог захочет причинить мне какой-нибудь вред. Вот забрать меня или ребёнка обратно в Вензос — это ему может взбрести в голову. Но и я не из тех, кто просто так сдаются!

Госпожа, мы делаем здесь остановку? — спросил у меня возничий.

Да, конечно. Мне нужно отправить письмо.

Почтовая станция, несмотря на близость к столице, была пуста. Мы еле достучались до смотрителя. Отправив письмо и взяв с собой немного горячей еды, мы отправились дальше. Наш страж, казалось, даже не сходил со своего коня.

Госпожа, может, стоило остановиться и отдохнуть на станции? — обернулся ко мне возничий. — Вы плохо выглядете.

Нет, Авидею не стоит беспокоить понапрасну. Эти переносы туда-сюда не пойдут на пользу, — ответила я, а сама вынула маленькое зеркальце и заглянула в него. Я не просто плохо выглядела: на моём лице было написано, что я пережила горе. Под глазами синели огромные круги, губы стали белыми, а скулы заострились. “Так, Рокайо Ганн, вдова Тибо! Возьми себя в руки! Ави не умерла, а всего лишь заболела! А сама ты беременна!” — самоприказания помогли мне хотя бы прикрыть глаза и поспать в повозке. Тревожные мысли уже не гудели назойливыми насекомыми в голове, а спрятались в глубь. Я проспала до вечера. Ночью мы остановились на окраине большого села и устроили импровизированный лагерь. Я с помощью возницы поменяла положение тела Авидеи. В одно из мгновений мне показалось, как её веки затрепетали, будто она силилась открыть глаза. Но потом всё прошло. Моя дочь оставалась в состоянии тяжёлого сна.

Свежее молоко вечерней дойки самок тура, — вдруг тихо произнёс молчащий до этого стражник. — Дайте пару ложек больной и попейте сами. В детстве моя мама всегда отпаивала меня им. В Вашем положении это полезно.

Я очень удивилась. Не то, чтобы я не пила никогда туриное молоко или не любила его, но мы в горах всё же держим коз и пьём козье. Из него и делаем превосходные сыры, что чудесно продаются и на равнине. Я осторожно взяла небольшой кувшинчик и сделала маленький глоток. Молоко было ещё тёплым, не таким сладким, как козье, не таким жирным, но пахнущим луговым разнотравьем. Взяв ложку, я осторожно влила в рот Ави маленькую порцию молока. Дочь проглотила его. Я тогда стала по-чуть вливать ей в рот при помощи ложки молоко, ещё и ещё! Пока белая струйка уже не потекла из уголка её рта. “Достаточно”, - подумала я. И сама припала к кувшину. Убрала его от губ только тогда, когда показалось дно.

Спасибо Вам, господин… э-э-э…

Сайм Рутт…

Господин Сайм Рутт. Я не знала, как и чем кормить Ави в таком состоянии, но Вы надоумили меня…

Не стоит благодарностей, госпожа Ганн. Я здесь только потому, что моему сыну Асту приглянулась Ваша дочь. Так как Вы прогнали его, и ничего толком было не узнать, я вызвался сопровождать Вас с дочерью к месту жительства.

Аст? Это тот высокий светловолосый юноша с доброй улыбкой? — только сейчас я заметила сходство двух стражников. Мне это мешали сделать усы у отца.

Да, госпожа. Сын очень переживал, что так и не смог потанцевать на Младшем балу с понравившейся девушкой. Я и не мог предположить, что тут так всё серьёзно! Извините нашу семью за излишнее любопытство. Только как так вышло? Аст сказал, что Авидея Ганн была вполне жива и здорова, когда они доставили вас во дворец.

Не знаю как, но я всё выложила своему новому знакомцу. И про беседу с королевой, правда, без подробностей, и про приглашение Ави молодым аристократом на танец, и про сок груйи, а также маленькое розовое пятнышко под мышкой, которое, возможно, признак редкой экзотической болезни. И вылечить эту болезнь может только мэтр Сильв, который сейчас работает в нашей общине простым лекарем.

Мэтр Сильв? Конечно, я помню его. Было дело, что он на моих глазах спас жизнь одному чернокожему мужчине с дальнего Юга жизнь. Тот начал задыхаться, а мэтр Сильв, что сопровождал делегации, подскочил к нему, ножом проколол шею, и тот сразу же задышал. Сильный мужчина! Ему бы в нашей страже среди воинов цены не было бы, а он всё наука да наука… Королева его очень ценила. Когда он уходил со службы, то закатила в честь него роскошный бал, и денег, говорят, много дала. Как целый мешок из-под зерна…

А что он тогда ушёл, раз его так ценили?

Да, говорят, у него женщина где-то в горах была. Вот он к ней и подался.

А она не могла сама к нему?

Нет, говорят… Королева её не привечает. Скандал у них, что ли, вышел. Или что ещё. Но слухи ходят… Госпожа, понимаете, я не сплетник, между нами это… вы со мной откровенно, да и я тоже… Слухи, что женщина эта на трон тоже претендует… Поэтому королева, сохрани, Великая Ада, Её Величество, и не разрешает той жить в столице…

И тут я всё поняла: столичный любовник Арьяны Сугиста из самой верхушки аристократии и есть мэтр Сильв! Вот почему глава постоянно оказывалась рядом с лекарской и самим мэтром! Я ещё думала: что делает в нашем захолустье человек со званием мэтра медицины? А ответ, как всегда, прост…

Днём я выспалась и поэтому сейчас не могла сомкнуть глаз. Сон не шёл. В голове мелькали образы мамы, Милады, Гэйелда и весёлой Авидеи. Потом раскаркались враны. И я опять вспомнила про колдуна. Под утро мне немного вздремнулось, и я увидела Гэйелда то ли во сне, то ли в каком-то странном видении.

Ну, что, Избранная! Вот твоя дорога и ведёт тебя домой! К началу того пути, от которого ты так резво сбежала!

Я не вернусь на Вензос! У меня заболела дочь! — мне захотелось расплакаться, и в то же время вцепиться в улыбающееся лицо колдуна.

Нельзя противиться Вершителям! Наши судьбы зависят от них, Рокайо Ганн! Милада должна была умереть в Адании, но живёт в Вензосе! Так же и ты… Ничего так и не поняла! — смех Гэйелда зашелестел мне прямо в ухо. Я резко открыла глаза. На улице капал дождь. Это его капли шелестели по тканевой крыше моей повозки.

“Ну уж нет! Не получите!” — я показала фигу в темноту и дотронулась до живота.

Через два дня мы были на знакомой мне почтовой станции, где смотритель и его жена уже встречали несколько охотников и простых деревенских путешественников.

Госпожа, здесь мы с Вами попрощаемся! — Сайм Рутт упорно называл меня на “Вы”, хотя я просила его называть меня запросто. — Я возвращаюсь на службу во дворец. Отсюда до Вашего посёлка уже близко…

Спасибо Вам за всё… передавайте привет сыну! — усатое лицо воина расплылось в улыбке, он одёрнул поводья и ускакал по дороге, на прощание взмахнув рукой.

Госпожа, — обратился ко мне возница, — давайте я найду помощников, чтобы занесли Вашу дочь внутря…

Хорошо, ищите… Я заплачУ…

Через несколько мгновений возница вышел с несколькими охотниками, которые несли грубо сколоченные носилки.