Что там? Ты куда? — посыпались на меня вопросы от охраны форта.
Конюшня горит, — прохрипела я. — Комендант приказал позвать ветеринара из города. Так что спешу…
Я немного приостановилась, ожидая, когда мне откроют дверь в воротах. Если сейчас подойдёт кто-то из командиров, то мой простой обман раскроется! Но мне повезло: зрелище дымящейся конюшни отвлекло солдат. Я быстро выскочила в едва открывшуюся дверь. Первый шаг был сделан. А героически спасшие коней стражники не будут наказаны из-за меня, надеюсь на это!
Скоро я уже стучала в дверь неприметного домика, мимо которого едва не пробежала в темноте. Эту часть города я почти не знала, но днём прошла один раз, прогуливаясь и запоминая приметы. Слева — синяя крыша, справа — дерево кандига и покосившийся забор. Синюю крышу при слабом свете было практически не отличить от какой-либо другой, а вот дерево и забор я увидела, уже побежав рядом.
Тибо? — несмело спросил голос из-за двери.
Да, Эльга, открывай! — я вошла в открытую дверь и обняла женщину. — Всё готово?
Да. Пойдём! — она заперла за моей спиной засов, и мы вышли через длинный коридор на задний двор, где уже стояла закрытая повозка Эльги и Тролата. — Мы тут!
Тогда поехали! — пропойца Тролат был трезв. Его мы не поставили в известность, чья я жена. Эльга сказала, что сочинит для него историю, что меня загнобила семья снохи, и я поэтому решила сбежать тайком обратно на свою родину.
Тролат сидел лицом к открытым воротам, спиной к повозке, и я не опасалась, что он увидит меня в мужской одежде. Мы с Эльгой быстро запрыгнули внутрь, и я облегчённо вздохнула. Повозка медленно выехала со двора.
Это был второй шаг моего хорошо продуманного плана. Конечно, была вероятность того, что что-то может сорваться, но душа моя пела. Я была уверена, что всё получится!
Мы ехали уже вторые сутки. Навстречу нам двигались обозы, полные беженцев. По плану, Эльга и Тролат Димарики должны были довезти меня до земель, разорённых войной. Хотя войска Миргалии уже ушли за пределы королевства, людям там негде было жить и нечего есть. Весна должна была стать голодной. Мне было жаль больных и измождённых людей, но я не казала носа из повозки. Моя цель — врата Ады, была близка ко мне, как никогда. И не хотелось бы опять отодвинуть её из-за своего дурацкого жалостливого характера.
Расстаться с четой Димариков я должна была на четвёртые сутки. Для расплаты с ними я приготовила украшения, что подарил мне герцог.
Эльга, — как-то сказала я, выбрав время, — в этом мешочке лежат очень дорогие вещи. Я отдам их тебе за помощь в моём побеге из форта. — Я показала ей небольшой полотняный мешочек. — Только помни: сразу не продавай! Прикопай их где-нибудь. И лучше продай где-нибудь в соседнем королевстве. Иначе можешь лишиться головы. А вот лет через десять, когда всё забудется, выкопай и продай. Ты поняла?
Да, гос… — я шикнула на неё. — Тибо, — закончила она.
Нашу повозку несколько раз останавливали и досматривали конные солдатские разъезды, но осмотр выглядел поверхностным, и к нам никто не придирался. Эльга несколько раз на остановках в сёлах пыталась продать остатки товара, но жители покупали посуду плохо. Местные обнищали, и постоянно слышалась ругань на короля, чёрных колдунов и миргальцев.
Бають, чо налоги ишшо поднимуть… Казна-то тоща…
Да куды уж ишшо… Тряпицы нет голый зад прикрыть…
А ишшо бають, неподалече знатная ледя помираить…
Брешешь!
Вседержителем поклянусь! Вен видить, не брешу!!!
Такой разговор мы услышали недалеко от большого поселения на тракте. Рядом расположились лагерем беженцы и ходили к местным, меняя на еду остатки своего скудного скарба.
А имя у ентой ледя такое замудрённое, что век не выговоришь: Тер-че… Тер-се… Тер- чо…
Терцессия? — подошла к говорившему я. — Не родственница нашего короля?
Бають, да… Знакома?
Да откуда… Племянница в прислугах была… Говорила… Так где она?
Так во-о-он в том доме на пригоре, чо стоить… С красной крышей…
Эльга, я скоро! — Эльга кивнула мне в ответ. Она что-то сторговывала местной крестьянке.
По привычке, я захватила свою сумку, намотала на голову платок по-сильнее и отправилась смотреть, что там случилось с кашани советника короля. Если мужик ничего не перепутал, и там была именно она. Ноги сами несли меня в домик на пригорке. Рядом стояла запряжённая красивой парой лошадей коляска. Она была похожа на ту, что я видела в форте.
Добрый вечерочек, хозяйка! Не дадите ли водицы испить?
А чего же не дать-то? Колодец видишь? Тяни ведро сама!
Я подошла к колодцу и и потянула вниз колодезную “ногу”. Ведёрко показалось из-под земли, а потом ловко перевернулось в небольшой таз, пустым уже нырнув обратно в колодезный зев. “Ловко придумано!” — отметила я, отпустив палку. Где-то в глубине раздался шлепок ведра по воде. Я подошла и, опустив лицо, отпила два глотка студёной воды.
Пошто так резко? — подошла ко мне хозяйка. — Ведёрко слетить…
Простите… Не удержала, — соврала я. — А кто это у вас в гостях? Чай господа какие?
Так не было печали, ветром занесло… Госпожа тут одна прихворнула. Один из слуг в город за медикусом отправился, а второй вон он… Сидить… — и показала куда-то в сторону, где на чурбачке сидел наряженный в королевские цвета кучер. А пошто интересуесся?
Так заработать хочу. Травница я. Вдруг какая моя травка госпоже поможет…
Травка? Сумлеваюсь…
И тут из дома раздался страшный крик. Хозяйка запричитала: “Что же деецца, что же деецца”, - и забежала в дом. Я подхватила сумку и за ней.
В доме на узкой лавке, застеленной лоскутным одеялом, корчилась от боли миледи Терцессия, моя знакомая и та самая, одна из немногих кашани. У неё на светлой рубахе между ног проступило кровавое пятно. Миледи держалась руками за рубаху и громко кричала от боли.
Так это… выкидыш? — сказала я.
Вен не даёт больше двух. Нельзя… — подтвердила мою догадку хозяйка. Вот почему Терцессия была последний раз такая умиротворённая! Ждала ребёнка. Хотела родить третьего.
Далеко до города? Когда прибудет медикус?
Чо, не помогут травки-то? — грубо пошутила хозяйка.
Почему? Могут помочь. Просто если медикус прибудет уже скоро, то я могу дать только кровоостанавливающую настойку желтянки. Госпожа хотя бы кровью не истечёт.
…Тибо… - вдруг раздался слабый голос с лавки. — Тибо, спаси… меня… пожалуйста… Это же ты…
Я подошла к миледи. Она лежала с открытыми глазами и смотрела прямо на меня. Черты лица у неё заострились, глаза ввалились, а кожа под глазами отливала синевой.
Я чувствую, что умираю… Тибо… — она протянула руку ко мне и схватила меня за рукав. — По… жалуйста…
Глаза Терцессии стали закрываться, но я наклонилась к ней и прошептала на ухо:
Если не выдадите — помогу…
Помоги… мне… не… не… — и женщина провалилась во тьму обморока… Её опять скрючило, а я приказала хозяйке:
Несите воду, горячую, много, и чистую ткань. Будем вытягивать леди из вечного сна…
Я провозилась с больной весь вечер и пол-ночи. Медикуса из города так и не было. Где, интересно, шляется её муженёк — советник короля? Как она тут оказалась одна?
Тут рядом в горах Забытое святилище той, о которой нельзя говорить… — я что, последние свои слова произнесла вслух? Я посмотрела на ответившую мне Терцессию. — Я хотела попросить её помочь мне, и подарить третьего ребёнка любимому супругу, своему миэру…
Вы могли убить себя. Кому нужны такие жертвы?
Вензосу, Тибо… Ты же опять сбежала? — миледи Терцессия закашляла.
Да, как видите….
Ну и зачем? Герцог Кольфеной всё равно найдёт тебя… Ты же Избранница Вена?
Я вздрогнула: так меня называет только Гэйелд. Откуда?…
Одна из жён Чёрного колдуна — моя кузина. Это она мне поведала легенду о спасении нашего мира. Женщина из чужих стран, родившая двоих детей, станет кашани одного из мужин Вензоса, понесёт третьего ребёнка, родит и выкормит его. И этот мальчик спасёт наш мир от умирания! — миледи экзальтированно закатила глаза и воздела худые руки к потолку.
