Милада, дорогая, давай, очнись же! Давай, милая…
Я схватила её за плечи и начала трясти. Видимо, это совпала с сильной схваткой, и сестра застонала особенно громко.
Что тут происходит? — раздался за моей спиной знакомый мужской голос. — Это называется — помочь сестре?! Так и любой мой солдат справиться!
Пошёл вон, — зашипела я, продолжая встряхивать сестру. — Нечего тут делать мужчинам! Особенно тебе!
Куда только подевались моя вежливость и моё благоразумие! Заявился, видите ли! Не ждали!
Я всегда знал, что моя супруга — самое доброе и терпеливое создание в мире! — ответил мне герцог, не скрывая сарказма, одновременно ставя на пол рядом с кроватью мою медицинскую сумку.
Благодарю, — сухо ответила я, и, вспоминая про вежливость, продолжила, — а теперь попрошу Вас выйти. Мне сейчас не до политесов, как видите…
Хорошо, Айо. Но, надеюсь, когда всё закончится, мы поговорим…
Ага! Надейся, “любимый” супруг! Лишний раз ни разговаривать, ни видеть его мне не хотелось.
Я быстро нашла в своей сумке нужный мне экстракт, порадовалась щипцам, зажимам и скальпелю, и начала приводить Миладу в чувство. Время уже поджимало. Если ребёнок долго пробудет в утробе матери без воды, то последствия для него могут быть печальными.
Рокайо? — сквозь мутную пелену проступил осмысленный взгляд Милады. — Ты пришла…
Да, да, родная… Давай, тужься!!!
Не могу, сил не осталось… Как же больно! — сестра вскрикнула и откинулась на подушку, закатывая глаза.
Нет, дорогуша, так дело не пойдёт! — я со всей силы встряхнула её и опять стукнула по щеке. — Ты мне племянника угробишь, да и себя! Давай, приходи в себя и терпи! Думаешь, мне Авидея и Берт легко достались? Всем больно и страшно!
Айо, Айо… сейчас, чуть полежу…
Нет уж, милая сестрица! Как убегать в другой мир, спать с мужчиной, доводить маму до смерти, так у тебя сил хватило, а как расхлёбывать содеянное — так ты в кусты, ну уж нет! Рожай, дура!
Хорошо, Айо, хорошо… Только не тряси меня… Не надо…
Соберись и рожай!
Не знаю, что подействовало на мою сестрицу — тряска ли, лекарство или мои слова, ног она в конце концов принялась усиленно тужиться, и под вечер родила крепкого карапуза. Я перевязала ему пуповину и прижгла настоем трав. Мальчик покричал, приложился к груди улыбающейся устало сестрицы и уснул. Я успела только вымыть руки и обтереть лицо и шею полотенцем, как в комнату стали входить на цыпочках, переговариваясь шёпотом, все женщины колдуна. Северис явно верховодила этой делегацией. Последней вошла толстая повитуха.
Какой хорошенький! Копия Гэйелд! — зашептали они.
А я присела в высокое кресло, глаза мои закрылись, и я не помню, как уснула.
Проснулась от того, что услышала тихие шаги и дыхание, что отличалось от тяжёлого сопения сестры. В комнате уже было темно. Я зевнула и потянулась, и тогда увидела, что с моих колен что-то упало. “Меня укрыли?” — подумалось мне лениво. Я открыла глаза, ожидая увидеть кого-то из женщин замка, но тёмная фигура с длинными чёрными волосами напугала меня. Я вздрогнула. “Гэйелд”, - поняла я.
Мужчина держал в руках собственного сына, укутанного в белоснежную ткань с вышивкой и смотрел на меня.
Проснулась?
Да… Уже вечер?
Ты долго спала. Было тяжело?
Не очень. Просто, лучше у родственников роды не принимать: руки трясутся…
Гэйелд хмыкнул. Малыш закряхтел, и колдун ловко одной рукой начал укачивать его.
Вы уже подумали, как его назовёте? — спросила я. — Или это будет ваш волшебный секрет?
Нет… — Гэйелд помолчал, — никакого секрета. Я назову его Венимир.
Ну, конечно. Мнение моей сестры тут — дело десятое. Я хмыкнула.
Не думай, с Миладой мы уже всё обсудили. Ты знаешь нашу легенду, ну, ту, про сотворение мира вершителем Веном?
Что-то слышала… Вен поцеловал в губы свою супругу, и так появился Вензос…
Да, только ты не знаешь, кто тогда был супругой Вена…
И кто же? — я встала. Беседа, конечно, дело увлекательное, но нужно было проверить состояние Милады.
Ты много знаешь божеств?
Нет. Я миров-то зная всего два, — я посмотрела на сетру. Она ещё спала.
Нууу…
Я потрогала лоб у нашей роженицы. Он был прохладен. Потом до меня дошёл смысл того, что пытался донести до меня Гэйелд.
Нет… Не может быть! — я оглянулась и посмотрела на колдуна. — Ада и Вен?
Да, милая Айо, да… Вершители миров когда-то были такой себе божественной супружеской парой. И главной в этой паре была ваша Ада. Но Вену, как истинному мужу, просто надоело быть в тени своей супруги, и он поцеловал её, создавая наш мир.
И что? Они разошлись?
Да, Айо. Ада не стерпела неповиновения от своего бывшего всегда до этого покорным супруга. Но первое время они ещё поддерживали видимость дружбы. Ада и Вен наладили связь между своими мирами. Туда-сюда ходили караваны, люди могли переехать в другой мир и остаться там или здесь, создавались семьи. Не существовало никаких запретов и условий. Это был хороший век.
А что потом? Вершители рассорились окончательно? И почему, интересно?
Про это легенда не рассказывает. Но последствия мы с тобой видим прямо сейчас: в нашем мире плохо с рождаемостью, много войн за земли и женщин. Нам нужна свежая кровь, которую мог бы дать ваш мир. В Адании женщин больше, чем мужчин. Не так ли, Айо?
Так. Многие женщины так и живут в одиночестве до конца своих дней…
Я призадумалась. Очень похоже на жестокую правду. Только что мы, смертные, можем поделать с этим?
Ты подумала, наверно, что мы можем с этим сделать? — от этих слов колдуна я опять вздрогнула. Умению проникать в чужие мысли можно только позавидовать! — Выход есть. Вен являлся ко мне. Ты же не думаешь, что я попал к вам случайно, Айо?
Нет? — я взглянула на сестру. Мы могли её разбудить, но она всё ещё сопела, свернувшись, как младенец.
Не волнуйся, она будет спать. Ей нужно отдохнуть. Сыну нужна сильная и крепкая мать.
Тогда я поняла, что Гэйелд навёл сон на Миладу, и наш разговор её не тревожит.
Вен сказал мне, когда и где я смогу перейти в ваш мир. Только нечаянно нарвался на засаду своих врагов. Благо, что меня быстро нашёл тот недотёпа из вашей деревни.
И зачем ты явился?
Мне нужна была ты, Айо… Ты должна была полюбить меня и вернуться со мной в этот мир.
Я? — от удивления я замерла.
Да, ты. Я попытался очаровать тебя, заинтриговать, удивить. Ты должна была удивиться, испугаться и полюбить… Но…
Но?
Но не вышло, — Гэйелд нахмурился, посмотрел на сына и уложил его на край кровати рядом с матерью. — Вершительница Ада решила вмешаться. Она влюбила в меня глупую куклу — твою сестру. И мне пришлось забрать её с собой. Ведь условием Вена было — привести в наш мир влюблённую в меня женщину…
В комнате раздался истерический смех, мой смех. “Как странно! Я смеюсь, но… как же странно!”
Айо, ты в порядке? — Гэйелд подал мне стакан с водой. Я взяла его дрожащими от смеха руками, сделала глоток и тут же успокоилась. “Хорошо иметь под рукою своего колдуна!”
Да, благодарю тебя. Значит, это я должна была сейчас родить тебе долгожданного сына?
Это так. Только вмешательство Ады поменяло всё, поставило с ног на голову. Мой сын не будет тем, о ком говорил Вен, спасителем нашего мира. Этим спасителем станет твой сын, сын от любимого тобою мужчины.
Мне опять захотелось рассмеяться, только из глаз, почему-то, покатились слёзы.
Мой любимый мужчина умер, Гэйелд, и ты знаешь это! Я вдова, вдова Тибо, и…
Постой, Айо, не торопись! Ты же вышла замуж и уже несколько месяцев живёшь с мужем так, как и положено супругам! Не так ли? — от этих слов Гэйелда меня передёрнуло.
Да, но я его не люблю. Ваш бог ошибся, соединив нас. Мы с моим так называемым супругом слишком разные, чтобы стать близкими людьми, по настоящему близкими. Я для него всего лишь неудобная жена, которую он сам себе не выбирал. А он для меня — высокомерный негодяй и эгоист, который не ставит меня ни во что!
