Мы встречались с ним только поздно вечером, в его или моей спальне. Потом засыпали вместе, даже в обнимку. А утром я просыпалась одна, завтракала одна, обедала одна или с медикусом, господином Увариком. Выбраться в город у меня предлога не было, сама я заговаривать об этом опасалась, а пожилой профессор как-будто бы забыл о нашей роженице и маленьком пациенте. Я научила его накладывать свой шов, а он постоянно допрашивал меня о других способах, неизвестных на Вензосе, лечения ран и болезней.

— А не сходить ли нам сегодня в город, а, Тибо? — спросил, наконец-то, меня медикус.

— Кого ты назвал Тибо, старый дурак? — раздался за нашей спиной голос герцога. Я оглянулась. Он со злостью смотрел на моего коллегу.

— Простите его, гос… дорогой супруг… На работе нам порой не до расшаркиваний, — поспешила вступиться я, взглянув на медикуса. Тот посерел от страха. — Когда идёт сложная операция, мы должны быстро обратиться друг к другу!

— Пусть это делает наедине, а не при работницах! Так ты собралась в город? Может, мне приказать заложить тебе коляску? — спросил меня Кольфеной Томарик, а я застыла с открытым от удивления ртом. Что это? Забота? Обо мне? нелюбимой и навязанной Божеством жене?

— Благодарю Вас, не нужно… Мы прекрасно прогуляемся пешком! А стражники проводят нас…

— Жду тебя сегодня к обеду, милая! — и герцог потянулся ко мне, чтобы поцеловать в щёку. Не знаю, как я не отпрянула. Видимо, Ада была ко мне милостива, что заставила стоять столбом и принимать нежности от герцога прилюдно.

— Пойдёмте, господин Уварик, Вы слышали, что мне нужно вернуться к обеду.

Мы молча вышли за ворота крепости, и за нами, также молчаливо, вышло двое воинов. Они шли на небольшом отдалении от нас, но медикус продолжал оглядываться и заметно нервничал.

— Успокойтесь, господин Уварик. Что это с Вами?

— Признаюсь, Ти… леди Тибо, что я только сегодня понял, с кем я работаю…

— В каком смысле?

— Как высок Ваш статус, по сравнению с моим… А я, дурень, ещё осмеливался тебе, то есть, Вам, угрожать…

Я промолчала. Сказать мне бьло особо нечего на это. Ну, статус супруги герцога… Ну, да… Ну и что? Для меня сейчас ничего не изменилось! После этой мысли я покраснела, вспомнив последние ночи. Да, днём я также работала, леча людей, а вот ночью… Ночью я работала женой. Воспринимать наши отношения, как нечто личное, я не могла. Нельзя почувствовать себя женой без любви, чувств, какой-то теплоты и нежности, что окутывают двоих, доверивших свои судьбы друг другу!!!

У Рябогого Тринка нас уже ждали. Пожилая служанка была услужливо-суетлива, хозяин — бодр и весел, а из детской доносился здоровый младенческий крик.

— Ну-с-с-с, какие у нас дела? — медикус первым делом приступил к осмотру молодой женщины, я даже и не помнила её имени, хотя, может нам его и не сообщили. — Так, так… Воспаление спадает, желтизна проходит. Господин, э-э-э, Тринк!

— Да, господин Уварик? — Рябой Тринк весь превратился в слух.

— Соблюдаете диету?

— А как же!

— Дитяте нашли кормилицу?

— Всё выполнили, как Вы и писали!

Я с удивлением посмотрела на мужчин: оказывается, этот старый мухомор написал рекомендации, о которых я ничего не знала! Вот же… гриб!

— Чего так смотрите, госпожа Тибо? — усмехнулся профессор, и его сморщенное, как печёное яблоко лицо стало даже милым. — Думали, мы тут пальцем деланные? Тоже кой чего умеем! — а потом зашептал так, чтоб слышала только я: — За Вашу науку и защиту перед супругом, разрешаю Вам отойти туда, куда Вы хотели… не собирались же Вы и вправду торчать ту со мной до обеда?

— Мне нужно лишь переговорить с хозяином… Наедине… — выдавила я из себя. Тяжело было довериться чужому человеку.

— Так поторопитесь же…

Я подошла к хозяину и сказала:

— Господин Тринк…

— Можно просто…

Я взмахнула рукой, прерывая его.

— Где мы с Вами можем поговорить наедине?

— Наедине? — торговец удивился, но я продолжила:

— Наедине…

— Прошу Вас, — и он указал рукой на дверь.

В одной из пустых спален хозяин предложил мне кресло, а сам остался стоять, с любопытством глядя на меня.

— Господин Тринк, Вы не подскажите мне, когда Эльга и Тролат Димарик прибудут в форт Хэней? У меня к ним есть дело?

— Вы знаете Эльгу? — оживился хозяин.

— Да…

— Эльга — дочь сестры моей матери, и мне удивительно, что Вы знаете её…

— В жизни много удивительного, господин Тринк. Так когда они будут здесь?

— Я жду их завтра… Но они могут задержаться в дороге…

— Не подскажите мне, где они обычно ставят свой шатёр?

— Так это… Рядом со мной! Почти в конце рынка, за кузней и лавкой скобянщика.

— Спасибо, господин Тринк! Проводите теперь меня к младенцу!

Осмотрев дитя, мы с медикусом распрощались с хозяином и, отказавшись от денег, поторопились в крепость. Мужчину гнали вперёд свои мысли, а меня — обед с супругом. Я не хотела опаздывать. Перед моим очередным побегом мне нужно было время и отсутствие подозрений в мой адрес. А ещё — идея: как обмануть родовой кристалл Томариков.

Идея побега уже возникла в моей голове, нечёткая, но единственная в моей ситуации, и я уже начала готовиться к нему, помня про свои прошлые ошибки. Ещё меня что-то тревожило, что-то, возлёгшееся камнем на моей душе и не дающее покоя даже ночью!

Мне нужно было спешить.

— Как прошёл осмотр? — вдруг, ни с того, ни с сего, спросил меня герцог. Он заинтересовался моей работой или просто решил побыть вежливым?

Я удивлённо приподняла брови.

— Э-э-э… нормально…

— Я рад, не хотелось бы в мирное время терять людей.

— Даже если они обычные торговцы? — не знаю, почему, спросила я, продолжив этот старнный разговор.

— Да. Каждый житель Топии важен для меня и короля, — ответил мне супруг, просто так, без пафоса и хвастовства. Я посмотрела на него, а он глядел в тарелку, отрезая себе в рот кусочек мяса. На несколько мгновений я зависла, любуясь мужчиной, но когда он в ответ посмотрел на меня, я отвернулась, устыдившись саму себя.

Да, красивый, да, он мой муж в этом мире. Но в то же время он гад, мерзавец и насильник! Что это со мной? Нельзя испытывать к нему никаких чувств, просто нельзя!

— Тибо, ты в порядке?

Я прочистила горло:

— Гмм… да, благодарю Вас… — ответила я, глядя в тарелку.

Раздался звон столовых приборов.

— Мы же договаривались…

— О чём? — не поняла я.

— О том, что ты будешь со мной на "ты"! Я же тебе не "выкаю"! — герцог был зол. И тогда, не знаю, почему, я сказал ему так:

— Я — всего лишь знахарка, на одной ступени с посудомойкой и полотёркой. Не мне Вам "тыкать"…

— Ты — моя жена, кашани, данная Великим Создателем, Вершителем всего Сущего! — глаз у герцога задёргался, а я уже отодвигала стул и выходила из-за стола.

— Извините, дорогой… супруг. Я могу идти?

— Нет! — он быстро начал приближаться ко мне, а я начала отступать спиной к двери. Герцог взмахнул рукой, а я инстинктивно прикрыла лицо руками.

— Нет… — тихо произнёс мужчина. — Ты меня до сих пор боишься?

Он пытливо заглянул в моё лицо, когда я опустила руки.

— Нет… — выдавила я из себя, — конечно, нет…

— Ступай… Вечером увидимся за ужином…

— Как скажите, гос… мой супруг…

И я поторопилась в лазарет.

Следующий день встретил меня морозным воздухом и запахом надежды. Да, именно так она и пахла: хрустящим снежком под ногами, свежими лепёшками и странным птичьим гомоном, который доносился с крыши крепостной стены. Там устроилась стайка мелких пичужек с красным брюшком и коричневыми пёрышками.

Я стояла напротив них и вдыхала первый морозный воздух. Слава Великой! Морозы убьют почти все инфекции, и работы для меня и женщин будет чуть меньше. Работы? О, нет! Работать я теперь собиралась только дома.

План уже вызрел, оформился, а ночью, когда я вставала в уборную, то увидела Гэйелда, стоящего в темноте в конце коридора.