И он тут отпустил меня и, громко выдохнув, сел на своё место. Вошёл Нек. Я попыталась приподнять пострадавшую руку, но лишь поморщилась.

— Прошу меня извинить, немного погорячился, — заявил этот гад, а я думала, как я буду брать приборы левой рукой, ведь правая не поднималась. Нек лишь покачал головой, глядя на своего хозяина, но тот жестом опять отослал его прочь. — Ты должна понять, Тибо, что у тебя лишь один выход — смириться со своей ролью и побыстрее родить мне ребёнка, и тогда ты получишь свою долгожданную свободу!

— От кого свободу? — буркнула себе под нос я.

— Ты это о чём?

— От кого свободу? — повторила я уже громче и подняла взгляд на герцога. Тот в ответ также прямо смотрел на меня. — Свободу от своего дитя? А если получится девочка, сколько попыток мне придётся сделать, чтобы Вы заполучили своего наследника? И как Вы могли не подумать о том, что я не захочу бросить своё чадо, свою кровиночку на кого-то чужого и уйти? А если останусь и дальше жить с Вами, то как же Ваша большая любовь Осталия? Вы думаете, я смогу ужиться с нею не то, что в одном доме, а даже в одной крепости? — я упёрлась здоровой рукой об край стола и привстала. — В таком случае, я когда-нибудь её убью… Или она меня… И поверьте, герцог, это будет не из-за ревности! Слишком уж много она получила власти в Вашем доме, не являясь, по сути ни кем здесь!

— Сядь, Тибо… Пожалуйста… — слова герцога прозвучали глухо, и он продолжил также тихо, почти шепча, дождавшись того, как присяду обратно. — Осталия более не побеспокоит тебя, обещаю! Ей отныне заказано бывать в форте Хэней… Пусть живёт с мужем. А про наследника скажу так: Гэйелд обещал мне сына-первенца, и я его получу, хочешь ты этого, или нет! Ты же родила двоих своему покойному мужу, родишь и мне! А насчёт того, оставаться ли тебе в моём доме или уйти обратно в свою… — мужчина поморщился, — деревню, ты решишь это сама! Возвращать обратно не буду… Но и гнать тебя не собираюсь… Ты — моя жена, кашани, избранница Вена для меня! И меня это сейчас устраивает полностью!

Я отметила про себя это "сейчас" и подумала, как складно он стал говорить! Как правильно! Только веры у меня ему уже не было…

Я невольно скривилась, и услышала, как зазвенели столовые приборы о посуду. Постаралась взять себя в руки и более не показывать своих чувств.

— А теперь я могу быть свободна? — спросила я, не глядя в лицо мужине. Всё, хватит откровенностей на сегодня…

— Да, иди, раз уж так торопишься, только помни: ночевать приходи сюда! — повысил голос муженёк, пока я вставала. — У моего брата тут повсюду шпионы, — тихо закончил он.

— Как прикажете, господин Томарик! — ответила я, и услышала спиной звон бьющегося стекла. Герцог разбил дорогой фужер из-под вина об стену.

Через несколько шагов дверь в развратный будуар была уже за моей спиной, и я перевела дух. Разговор с супругом морально утомил меня, но его результатом я, почему-то, была довольна.

"Ты — моя жена, кашани, избранница Вена для меня! И меня это сейчас устраивает полностью!" — крутилось у меня в голове, и мне хотелось петь и танцевать!

"Приём!" — мелькнуло у меня в голове, и я посмотрела на сумку, которую умудрилась не забыть на обеде с герцогом. При помощи подарков от жён Гэйелда я смогу блеснуть перед королём и успокоить того. Самое трудное было в том, чтобы изобразить счастливую кашани. Но опять прозвучал голос Кольфеноя:

"Осталия более не побеспокоит тебя, обещаю! Ей отныне заказано бывать в форте Хэней!"

И я почти вприпрыжку побежала по ступенькам. На улице меня, почему-то, ждали смурной Нек и Эдда. Женщина мяла в руках свой передник. Но увидев моё лицо, они переглянулись и выдохнули с облегчением.

— Госпожа Тибо, всё хорошо? — спросил с надеждой Нек.

— Да, Нек, благодарю тебя! Эдда, — обратилась я тут же к поварихе, — ты будешь мне нужна сегодня вечером, сможешь освободиться?

— Конечно, Ро… Тибо, — ответила Эдда, покосившись на Нека. Но тот услышал уже, но вопросов задавать не стал и откланялся. — Извини… те…

— Нет-нет-нет, оставаёмся на "ты", Эдда! Поверь, ничего не поменялось! — сказала я, улыбнувшись, — для нас!

А вечером мы спасали моё прекрасное платье, и нам это удалось! Примерив его, я поняла, то сильно похудела, и Эдда предложила уть ушить его в талии и бёдрах. А на комплект из серёжек, колье и диадемы с такими же прекрасными бирюзовыми камнями Эдда смотрела так благоговейно, что я поняла: подарок очень ценный, даже дороже, ем я предполагала!

— Этот гарнитур достойна носить сама королева!

— А кто у нас королева? — не задумываясь, спросила я, а потом увидела, как лицо Эдды перекосило.

— Тьфу у нас была, а не королева! Публичная девка… Сбежала от него с каким-то троговцем! Любовь у неё приключилась, понимаешь ли…

И я поняла, почему король так ненавидит меня. Он думает, что я сбегаю к мужчине! Но не объяснять же ему, что я — из другого мира и там у меня остались дети, и что я безумно по ним скучаю? И что если бы не моя сестра — беглянка, моей ноги бы на Вензосе никогда не было?

Закончив вечером все дела, я вернулась в покои, что мне отвели. Ночью меня никто не потревожил, но я всё равно заснула только под утро: муженёк что-то разбередил во мне, то, от чего я не могла о нём думать с прежней ненавистью. Оказалось, что за его внешней жёсткостью, и, порой, жестокостью, скрывается обычный человек, со своими страхами, сомнениями и неуверенностью.

С такими мыслями я и заснула, а утром меня разбудила одна из прислужниц, и я закружилась в суматохе подготовки приёма короля.

— Нет, Ти… госпожа, — сказала мне девушка, когда я собиралась нарядится в спасённое нами с Эддой платье, — это прибереги… те для вечера. Оденьте вот это!

И она досталаиз шкафа простое белое платье, ткань которого струящимися волнами спадала на пол.

Я одела его. В небольшом зеркале на стене я видела лишь половину себя, ровно до пояса, но девушка, имя которой я не помнила, сказала:

— Вы — настоящая красавица!

— Спасибо, — улыбнулась я ей. Я не любила белый цвет в одежде, но призналась сама себе, что на этот раз цвет мне подходит. Лицо стало моложе и ярче, глаза мои превратились из серых почти в сине-голубые. То ли мягкий блеск ткани, то ли оттенок белого заставил мою кожу тоже сиять!

В коридоре меня ждал Нек. Он поклонился мне с какой-то грустной улыбкой.

— Господин приказал проводить Вас, Тибо…

И я пошла с адьютантом, глядя на его по-военному прямую спину. В холле нас ждал сам герцог. Увидев меня, на мгновение он замер, а потом чётким шагом подошёл к началу лестницы, по которой я спускалась, и протянул руку. Я положила на неё свою.

Мы медленно и степенно вышли во двор, где нас уже ждали, выстроившись в две шеренги, воины гарнизона.

— Да здравствует главнокомандующий и его кашани! — выкрикнул один из младнших офицеров, и над крепостью завибрировало: "Хэ-э-э-эй!!!" Я слегка поморщилась от того, что по мне ударило звуком так, что захотелось закрыть уши руками, но я взяла себя в руки. Это приветствовали меня, оказывая мне уважение. И я терпела.

И тут затрубили военные горны, и медленно распахнулись ворота. Показались всадники на богато украшенных лошадях, сбруя которых переливалась в лучах восходящего солнца. Впереди ехал сам Вице Пятый. Несколько десятков всадников въехали во двор, и солдаты опять прокричали своё: "Хэ-эй", но уже королю Грельдии.

— Приветствую тебя, брат мой, в крепости Хэней! — заговорил герцог, и я поняла, что так и продолжаю держать его за руку. Захотелось опустить её, но Кольфеной Томарик мне это сделать не дал. Продолжая говоритьс королём, он сам, не глядя, перехватил мою руку. Я решила не трепыхаться, как испуганная птичка. Я ею уже не была.

— Покои для тебя и твоей свиты готовы, вечером будет ужин и приём! Пора отпраздновать нашу победу над проклятыми миргалийцами! Всем воинам вина за мой счёт!

Третий раз "Хэ-йе-эй" пронеслось над нашими головами. И тут я почувствовала пристальный взгляд. Я посмотрела в ту сторону и увидела госпожу Терциссию. Та кивнула мне, и я проделала то же самое. В груди поселилось неприятное чувство, но я решила пока не копаться в своих ощущениях.