— Да к демонам его красоту… Милада, скажи мне, ты точно хочешь тут остаться? — я схватила сестрёнку за руки и внимательно уставилась в её лицо. Мне хотелось понять, скажет ли она мне правду или соврёт!

— Я остаюсь, Айо… — голос Милады был тих, но очень уверен. — Пусть всё не так, как мне тогда хотелось, но я люблю Гэйелда и ношу его ребёнка… Я остаюсь…

— Милада, я верю в твою любовь, но любит ли он тебя так, как ты любишь его?

— Любит-не любит… Я знаю, что за меня он уйбьёт любого! Он никогда не обидит и не ударит меня… А дети будут для него самым главным в жизни! И мне этого достаточно!

Глупая, глупая Милада! Сначала один подонок запудрил ей мозги, потом появился второй! Хотя, чем мой нынешний муженёк лучше Гэйелда? Да ничем! Убивать он за меня точно никого не станет, а вот меня ударить или оскорбить — так запросто! Может, оставить всё, как есть, а отцу немного приврать? Дескать, у Милады всё хорошо, живёт с Гэйелдом просто как в сказке!

— Милада, подумай, дорогая, пока я тут, у вас в гостях, — я усмехнулась.

— Подумаю, Айо! Вот только, как ты сама-то собралась уйти от такого, как герцог Томарик? Он же не даст тебе вернуться!

— С этим я разберусь, причём уже один раз я уходила и почти добралась до вас, сюда, в Трофан.

— Девочки, наговорились? — Северис ворвалась ко мне в комнату без стука. — А теперь пора обедать! Тебе нужно выздоравливать, а тебе — кормить малыша! Быстрее, быстрее!

И мы пошагали по светлым коридорам каменной крепости, затем вниз по лестнице в огромный зал, где уже сидело за столом множество девушек и женщин, и их было больше трёх! Я замерла на входе.

— Айо, не волнуйся, — подтолкнула меня в спину Милада, — это приживалки, компаньонки и родственницы жён Гэйя… Крепость большая, и ты с некоторыми из них будешь видеться только здесь, в обеденном зале.

— Тут всегда так шумно?

— Привыкнешь…

Женщины разговаривали, стучали посудой, подзывали к себе немногочисленных слуг, которые бегали между ними, как угорелые.

— Садитесь рядом со мной! — усадила нас Северис практически во главе стола. — Айо, угощайся вкусным рагу, а ты, Милада, налегай на тушёные овощи!

— Опять эти овощи… Хочу мяса! — попробовала взбунтоваться сестрёнка, но Северис одним движением руки подозвала слугу, и тот быстро наложил на тарелку Милады овощную разноцветную массу. Солонку и перечницу Северис также быстро отодвинула в сторону от нас. А у меня уже на тарелке парило золотистое мясное рагу. Я сглотнула набежавшую слюну, огляделась и принялась за еду.

— Милада, это твоя сестра? — вдруг спросил кто-то из девушек.

— Да…

— И она — кашани брата короля Грельдии герцога Томарика Кольфеноя? — сетра посмотрела на меня, и ответила: — Спросите у неё сами… Айо, познакомься с Тайей, Лирой и Эльдикой…

— Очень приятно, — жуя, я обвела глазами названных девиц, и недоеденный кусочек чуть не застрял у меня в горле, потому что на меня смотрели, как на богиню, спустившуюся с небес!

— Кашани герцога… Сестра Милады… Война…

— В чём дело? — поинтересовалась я у Северис. — Почему они так смотрят на меня?

— Глупышки… Думают, что раз ты — кашани герцога, стала родственницей Гэйелда, так война теперь окончится..

— Окончится? А, кстати, почему они воюют, а меня привезли, и Гэйелд не отказал Герцогу…

— Когда дело касается женщины, особенно кашани, то можно отложить все несогласия… Ведь кашани — это благословение Вена, а Гэйелд — его Верховный жрец, и он никогда не пойдёт против своего Бога! Но войну этим не остановить…

— Почему?

— Война идёт за образ жизни, мировоззрение… Наш супруг считает, что в условиях низкой рождаемости каждый мужчина просто обязан взять в жёны нескольких женщин и дать им детей столько, сколько сможет! А король и герцог всё ещё верят старым догмам о том, что один мужчина должен жить с одной женщиной. А сами… — Северис презрительно скривилась. — Мы-то знаем, что Гэйелд никогда не пойдёт на сторону, ему бы с нами управиться… А мужчины королевства и верность жёнам не очень-то и хранят, и детей не имеют… Если один рождается, то это уже хорошо!

Мне стало немного понятнее противостояние колдовской страны и королевства Грельдии, но меня за душу это не брало. Я понимала, что нахожусь тут временно, и связывать свою жизнь с жизнью этого мира не собираюсь!

И тут вдруг одна из девушек захрипела и стала сползать со стула. Эта была одна из жён Гэйелда, кажется, Лира.

— Ах, ты, мерзавка! — вдруг начала громко кричать сидящая рядом с нею взрослая женщина. Она подскочила со стула и кинулась на другую жену колдуна — Тайю. — Отравительница! Я видела, как ты угощала её пастилой!

И она вцепилась в волосы Тайи и стала трепать её за них, таская по полу.

К ним подбежало ещё несколько девушек и женщин. Началась серьёзная потасовка, а Лира так и оставалась лежать на полу. Северис быстро подошла к ней и нагнулась к лицу молодой женщины.

— Она умирает! Зовите медикуса и кого-то из мужчин!

Я тоже подошла к девушке, быстро проверила пульс, оттянула одно веко вверх, а Лира в это время цеплялась ногтями за камень на полу, задыхаясь.

В обеденную комнату вошёл один из чёрных, и что-то коротко сказал слугам, и Тайю куда-то повели, связав ей руки.

— Глупая… Теперь её ждёт казнь… — проговорила Северис, поднимаясь на ноги с пола. Она всё это время, оказывается, сидела рядом с Лирой и наблюдала за мной.

— Это не отравление, а индивидуальная непереносимость… Посмотри, как раздулась её шея! Это она не даёт воздуху пробраться к ней в грудь! Нужно найти красную куяльню и лютиху… А сейчас мне нужен острый нож и трубка, тонкая трубка!

Через минуту всё необходимое уже было в моих руках, я даже не увидела, кто мне это подал.

Нож был большой и острый, с тонким и длинным лезвием, а трубка была очень тонкой и гибкой, как раз такой, как мне нужно! Я успела ещё подумать, что в Адании такого материала нету!

Резким движением я рассекла шею Лиры, услышав только слаженный полустон-полувскрик вокруг меня, а затем в эту открытую рану аккуратно вставила трубку. Оставалось только ждать. Хрипы закончились, и девушка, наконец, вздохнула.

— Что это было? — я услышала за спиной мужской голос. Я поднялась с пола и оглянулась. От напряжения у меня всё плыло перед глазами, ведь малейшая ошибка, и я вспорола бы ножом артерию! И тогда уже меня обвинили бы в убийстве!

— Это была временная помощь. Красная куяльня и ягоды лютихи снимут отёк шеи и уберут другие симп… признаки болезни… С чем там была пастила?

— С солнечным яблоком… — раздалось от двери, где так и оставалась стоять Тайя со связанными руками, наливающимся синевой лицом и спутанными волосами. — Это заморский фрукт… Это я попросила повара приготовить с его соком пастилу…

— Значит, Лире ни в коем случае больше никогда нельзя есть ни сам фрукт, ни что-либо, приготовленное из него! Иначе она просто умрёт!

— Вы уверены, Тибо, что это не отравление? — очень вежливо спросил у меня чёрный.

— Да, конечно! Я уже такое видела, и не раз…

— Вы — лекарка?

— Травница…

— Благодарю Вас за спасение моей сестры! — и чёрный поклонился мне. Все, стоящие рядом женщины замолчали. И в этой тишине воин Гэйелда продолжил:

— Если Вам когда-нибудь понадобится моя помощь, Тибо, то произнесите моё имя "Аргейв" вслух, и я помогу Вам!

И чёрный провёл своей рукой у меня перед лицом, и несколько блестящих искорок, появившихся из ниоткуда, влетело ко мне в рот!

Мне оставалось только кивнуть головой и запомнить имя мужчины. Что-то мне подсказывало, что оно мне ещё пригодится!

Так прошли и следующие дни, в почёте и уважении. Я рассказала компаньонке Лиры, как лечить пострадавшую девушку, помгла и Тайе с примочками. С сестрой мы больше об её возвращении не разговаривали, да и теперь Северис не отходила от меня.

Гэйелда я тоже больше не видела.

И к вечеру третьего дня Северис объявила мне, что мой супруг уже ждёт меня у ворот крепости, чтобы забрать домой.