— Молчишь? Не собираешься оправдываться? — прошипел он мне почти в лицо, сделав шаг вперёд и наклонившись ко мне. Я сделала шажок назад и упёрлась в стул. — Иди на кухню и не высовывайся, пока я тебе не скажу! И возьми то, что я тебе даю! И радуйся!
Он ещё ближе потянулся к моему лицу и его взгляд переместился на мои губы. Мне на секунду показалось, что он сейчас меня поцелует, и я отшатнулась, почти упав на стул. Герцог тоже дёрнулся и отшатнулся от меня.
— Какая же дрянь эта привязка… Тянет к недостойному тебя существу, — проговорил он. Потом его лицо приобрело уже знакомое мне выражение высокомерного равнодушия и он продолжил: — Я надеюсь, что ты не такая дура, как кажешься… Не появляйся там, где ходят люди благородные… Тебе нечего тут делать…
Моё сердце хоть и выскакивало из груди, но я отдышалась и заговорила, не узнавая свой голос:
— Я всё поняла с первого раза, господин Томарик… Тут я была исключительно по делу…
— Какое дело может быть у тётки к коменданту?
— Я писала ему, как принимать отвар…
— Писала? Не смеши меня…
— Посмотрите на столе… — я старалась говорить вежливо, хотя мне хотелось вцепиться в его рожу и выцарапать его глаза, превратившись в дикую горную царапку, ту, у которой на ушах кисточки!
Герцог усмехнулся и подошёл к столу. Моя записка всё ещё лежала там. Он взял её в руки осмотрел листок и прочитал.
— Травница?
— Да, господин…
— Это дело моего друга, доверять тебе или нет… Я же предпочитаю медикуса, чего и тебе советую… Кстати, почему ты не идёшь к нему на осмотр? После того, как мы… повеселились, тебе нужна была помощь…
— Я уже здорова, благодарю…
— Благодаришь? За что?
— За заботу о моём здоровье…
— Мне плевать на твоё здоровье, просто мне нужен здоровый наследник с магическим даром… И ты мне его родишь! Для этого сегодня же сходи к нашему медикусу, он тебя ждёт! Кстати, мне были не понятны твои трепыхания: ты же давно не девственница! Неужели нельзя потерпеть? Там уже столько, наверное побывало народа, что одним больше, одним меньше…
Я вскочила и ответила, от возмущения забыв, с кем я разговариваю.
— У меня был один мой покойный супруг! И Вы не в праве меня так оскорблять!
Герцог вдруг засмеялся:
— Дура-баба! Тётка тёткой! Если бы ты была гулящей, мой родовой артефакт бы не сработал!
Меня раздражало это его "тётка", хотя я понимала, что выгляжу сейчас гораздо старше, чем я есть. Но герцог-то сам был старше меня реальной лет на восемь! То есть не намного младше меня-иллюзии!
И тут он подошёл ко мне, резко дёрнул за воротник платья, отрвав кусок ткани и обнажив шею и начало груди. А затем подтолкнул к деври и чуть ли не пинком выставил меня наружу.
— А теперь можешь быть свободна! Проваливай на кухню и жди меня сегодня к себе! Да, и не забудь про медикуса!
Я выскочила из комендантской и побежала прочь, понимая, что сейчас этот урод полностью уничтожил мою репутацию. Мужчины в приёмной заухмылялись при виде меня и моего порванного платья.
У меня из глаз потекли злые слёзы. Но я всё же дошла до своей комнаты и переоделась. Ни к какому медикусу я идти не собиралась: пусть мои раны внутри поджили, но опытный доктор сразу определит проблему. Мне было очень стыдно: хватало сочувственных взглядов от господина Тренгана и госпожи Эдды.
После обеда я пошла на кухню. Там Эдда в первую очередь накормиоа меня вкусной густой мясной похлёбкой, посетовав, что я еле живая. После таких нервов, меня накрыл упадок сил, и я еле-еле переставляла ноги.
И тут работницы что-то разболтались, кому-то весело перемывая косточки.
— Чего это они так веселятся? — мне-то было совсем не до веселья. В пору уже было подумывать о побеге.
— Да-а-а… Разное болтают, вот они и собирают слухи… У-у-у, ну-ка успокоились, глупые клуши!
Девочки от такого рыка сразу же замолчали и разбрелись по огромной кухне, только весело переглядываясь между собой.
— Вы не хотите говорить? — я внимательно посмотрела на Эдду.
— У тебя и так много неприятностей в жизни, Тибо… Не нужно сейчас о плохом…
— Это касается меня?
— И да, и нет… Лучше не спрашивай! Скоро сама узнаешь!
— Говорите уже… — я твёрдо посмотрела на повариху. Та взяла квашню и начала её со всей силы мять…
— Осталия… Бендерик… не захотела… жить… в своём доме… в пригороде… Теперь она… будет… вместе с мужем-маркизом… жить тут, в форте!
— И что тут плохого? Меня это как касается?
— А так, — Эдда нагнулась к моему лицу, — говорят, что герцог — частый гость в доме у маркиза логарика… Теперь, когда эта вертихвостка — мужнина жена, то ей ничего не мешает… Ну, ты понимаешь…
— Не понимаю…
— Ну-у-у, то самое… С герцогом, который-то твой супруг теперь… Хоть и скрывает это…
Я только облегчённо выдохнула:
— А-а-а… Вот ты о чём! Да на здоровье! Меня меньше трогать будет!
— Но Вен-то его накажет… Да и тебя за одно!
— А меня за что? — я не понимала.
— Бог благословил вас таким великим счастьем, а вы его оба не цените… Миору приобрести свою кашани, что сорвать среди огромного поля репьёв редкий цветок с волшебным запахом… А стать кашани… Это мечта каждой! Кашани холят и лелеют… Их брегут, как самые большие драгоценности! Они едят на серебре и спят на шёлке!
Эдда разошлась, и пора было это остановить,
— Госпожа Эдда! Посмотрите теперь на меня! Где золото и серебро — и где я!
Я усмехнулась, постаравшись придать своему лицу беззаботный вид. Эти разговоры о кашани с одной стороны казались мне бессмысленными, а с другой стороны — трогали меня. Может, это я такая неправльная? Или мне достался такой неправильный миор?
Я опять не пошла ни к какому медикусу: я боялась, что тот определит во мне инородное тело, препятствующее зачатию. После ужина я чуть повязала для Эдды, но теперь я спрятала свою работу в сумку, стоявшую у меня под кроватью. Когда я легла спать, то не могла долго уснуть, просыпаясь от каждого шороха и завывания ветра. Неужели ОН осмелится и придёт ко мне сегодня ночью?
Меня передёрнуло от неприятных воспоминаний. Хорошо, что Эдда принесла мне под вечер свежую постель. Здесь всем работницам на руки выдавался только один комплект белья. Теперь от подушки и одеяла не пахло мужчиной и теми непристойностями, что он вытворял со мной прямо на этой кровати.
Под утро всё равно я уснула, и меня никто не потревожил. Я была этому рада и надеялась видеть своего "муженька" как можно реже!
Утром я вышла на работу, не желая больше оставаться взаперти в своей комнате. Мне нужно было узнать хоть что-то про колдуна и сестру, но пока словно завеса оставалась перед моим взором: никто и ничего про колдовство в Вензосе не знал!
— Тибо, тебя искал медикус и просил срочно к нему зайти… Иначе он грозился пожаловаться герцогу…
— М-м-м… — удивилась я.
— На твоём месте я бы не шутила с приказами нашего командира. В Топии он и Верховный судья, и король, и сам Вен!
— А куда-то идти?
Эдда объяснила мне, где лечил людей местный доктор, и я медленно побрела в сторону казарм, рядом с которыми и располагался местный медицинский пункт.
Дверь туда была закрыта, я проверила это, подёргав её за ручку. Мимо меня прошло несколько солдат. Я уже хотела идти обратно, как увидела направляющегося в мою сторону мужчину в странной одежде.
На его голове, на затылке, еле держалась смешная шапочка, похожая на сливу. А сам он был одет в такое же синее одеяние, цветом в тон шапочке. Оно было похоже на женское платье или одежду Верховных жрецов Ады. Подол волочился по земле, и мужчине приходилось постоянно приподнимать его.
Воины вежливо здоровались с этим человеком, и до меня, наконец, дошло, что это и есть тот самый медикус, к которому так настойчиво направлял меня герцог.
— Тибо Ганнарик? — спросил меня мужчина противным писклявым голосом.
— Да, господин медикус…
— Входите…
Открыв ключом дверь, он пропустил меня и вошёл вслед за мною.
