— Говорите.

— Для начала скажу, — произносит Сэнсоун, — что Первый отряд очень грамотно уничтожил все останки магических существ. На момент прибытия представителей светской власти были зафиксированы пожары, которые Первый отряд устроил, чтобы уничтожить останки, — но не собственно останки.

Монсеньор Фокс коротко благодарно улыбается.

— Нам повезло, — подает голос один из членов Первого отряда. — Почему-то оказалось, что они состоят из одних мягких тканей, так что сгорели быстро.

— Представители Первого отряда сообщили нам, — продолжает Сэнсоун, — что именно благодаря сведениям, собранным Третьим отрядом, а именно — мисс Брукс, Первый отряд успел подготовиться к нападению последнего существа. Они в тот день потеряли двоих сотрудников. Однако, по словам бойцов Первого отряда, избежать еще больших потерь им помогло знакомство с определенными подробностями. Мы очень за это признательны.

Краткие аплодисменты в честь Сэл. Довольно поверхностного толка. Кардинал не аплодирует.

— А легенда? — спрашивает Варано. — Надежная?

— Как я еще на месте сказала мисс Брукс, — продолжает Сэнсоун, кивая в сторону Сэл, — она столь же надежна, сколь и все наши легенды. Разумеется, до сих пор нет никаких метеорологических данных, подтверждающих нашу версию о втором торнадо, и это создает проблемы. Но второй торнадо все же остается для светских властей самым приемлемым объяснением. Всевозможные теории, выдвигаемые правительственными службами и учеными, так или иначе основаны на природных катаклизмах. Кто-то выдвинул теорию землетрясения. Кто-то еще пересматривает все данные: не могло ли возникнуть внезапного урагана — не торнадо, а просто сильного ветра, способного нанести подобный ущерб, особенно зданиям, уже несколько поврежденным торнадо, который зафиксирован документально. Один особенно дотошный ученый разрабатывает теорию о том, что на Таннер-Сити одновременно обрушились и ураган, и землетрясение.

— Вряд ли такое выдержит проверку, — говорит Варано. — Получается, что Таннер-Сити — самый злосчастный город на свете.

— Однако с учетом тех данных, которые у них есть, только так и можно объяснить разрушения. Пока эта теория полностью не опровергнута. Как мне представляется, — продолжает Сэнсоун, — в итоге все эти теории признают относительно правдоподобными. Кто-то сочтет их чушью, кто-то — гипотезой, а потом все просто займутся следующей неразрешимой проблемой.

Сэнсоун глубоко вздыхает.

— Простите, если это звучит бездушно, — говорит она, — но в конечном итоге нам, по моему мнению, сильно повезло, что проблема такого масштаба, заставившая Общество задействовать всю мощь своих ресурсов, случилась в месте, где гражданских очень мало, так что почти никто за пределами города не обратил на нее никакого внимания. Будь это Талса или Оклахома-Сити, не говоря уже о крупных городских агломерациях на обоих американских побережьях, работы у нас оказалось бы куда больше. В нынешней же ситуации прицельного внимания требуют от нас лишь те немногие, кто остался в Таннер-Сити после торнадо. Кстати, некоторые из них вообще ничего не видели.

— Некоторые, тем не менее, видели, — уточняет кардинал Варано.

Сэнсоун снова смотрит на Сэл.

— Верно, — говорит Сэнсоун, — некоторые видели. Опять же, на наше счастье, предлагаемая нами программа переселения вкупе с солидным денежным вознаграждением способна снять эту проблему. Почти все семейства готовы уехать из Таннер-Сити, начать новую жизнь в других городах, больших и малых. В некоторых случаях даже в других штатах. Если говорить по-простому — мы купили их молчание. Если смотреть в более широком смысле, то в том, что жители Таннер-Сити смогут вернуться к нормальной жизни, их интересы совпадают с нашими. Они знают: можно попытаться сказать правду, но им никто не поверит. Будут настаивать на своем — моральные издержки будут непомерно высоки. Придется поступиться новой работой, новыми друзьями — всем. Так что в определенном смысле мы всего лишь помогаем им шагнуть в будущее, только оперативно и без лишних драм. Да, они до конца жизни будут понимать, что знают об этом мире нечто очень значительное, чего больше не знает почти никто. Но мы ведь к этому уже привыкли, верно?

По комнате проносятся одобрительные смешки. Сэл слегка мутит.

— А Джейкоб? — спрашивает она. — А Шэрон?

Эти слова она выпаливает, даже не успев подумать, а надо ли.

— Мисс Брукс, — откликается кардинал, — у нас тут, технически говоря, дознание с целью восстановить и объяснить обстоятельства гибели сотрудников Первого отряда.

— То есть жители Таннер-Сити нас не волнуют?

— Я не это имею в виду, — отвечает Варано. — Просто нужно следовать принятой процедуре.

— Я хочу знать, что с ними случилось, — стоит на своем Сэл. — А вы мне все твердите, как я отлично справилась. Кто-нибудь ответит на мой вопрос?

Сэл подмечает, как Сэнсоун почти незаметно зыркает на нее.

— Всегда попадаются те, кого уговорить непросто, — говорит Сэнсоун, — но в итоге они всегда соглашаются.

— Коробка в безопасности, в Архиве — можем считать дело закрытым? — спрашивает кардинал Варано. Голос его выдает легкое нетерпение.

— Полагаю, да, — отвечает монсеньор Второго отряда. Остальные монсеньоры согласно кивают.

— Внесите в протокол, что расследование гибели членов Общества в Таннер-Сити объявляется закрытым, — провозглашает Варано. — Для Общества это задание оказалось самым сложным за долгое время. Но мы выстояли. Полагаю, нужно подумать, какие тактические изменения надлежит внести в работу Первого и Второго отрядов. При этом наши сотрудники действовали, по большому счету, безукоризненно, равно как и этически безупречно.

Сэл вспоминает, как выглядели Джейкоб и Шэрон после разговора с Леденцом и Тянучкой. Что с ними сделали?

— Благодарю всех за участие в этом заседании, — говорит кардинал. — А вам, мисс Брукс, еще раз выражаю признательность за грамотное исполнение своих обязанностей.

Зал начинает пустеть.

— Монсеньор, — говорит Сэл, — позволите мне высказаться напрямую?

Монсеньор Аньюли поднимает брови.

— Вы просите дозволения?

— Я знаю, что много себе позволяю, — говорит Сэл. — Но просто не знаю, как еще сформулировать.

— Спрашивайте.

— Вся эта ахинея— просто хрень из разряда ПСЖ?

— ПСЖ?

— Прикрой свою жопу. В смысле, речь в данном случае идет о нашей коллективной жопе.

Монсеньор глубоко вздыхает. Как будто говорит: «А вы ждали чего-то другого?»

— День был долгий, — произносит Аньюли. И направляется к выходу.

Но Сэл не может это так оставить.

Она замечает, что Леденец и Тянучка уходят по коридору в ту сторону, куда не идет больше никто. Идет за ними следом. Вспоминает их имена, хотя прозвища нравятся ей больше.

— Десме. Де Фос, — окликает она. — Погодите-ка...

Леденец и Тянучка оборачиваются.

— Что вы сделали с Джейкобом и Шэрон?

— С кем? — интересуется Леденец.

— Вы прекрасно знаете, о ком я говорю.

Ей хочется посильнее надавить на них, не прибегая, однако, к угрозам. Леденец и Тянучка, похоже, и не чувствуют никакой угрозы.

— Полагаю, вы примерно представляете, что мы с ними сделали, — говорит Тянучка.

— Пиздеть не надо, — откликается Сэл.

— Как у вас легко поносные слова вылетают, — замечает Леденец. — Вы мне по душе.

— Верно, — подтверждает Тянучка. — Очень многообещающе. Вам бы понравилось работать у нас во Втором отряде.

— Сильно сомневаюсь, — говорит Сэл.

— Зато вы бы тогда знали, что произошло с теми двумя деревенщинами, о которых вы почему-то так сильно печетесь, — отвечает Тянучка.

— Для справки: они все еще живы, — добавляет Леденец.

— Но в одном вы правы: уезжать они не хотели. И никакие деньги не заставят Джейкоба бросить занятия магией, — заявляет Тянучка.

— Так что мы применили принцип «разделяй и властвуй», — объясняет Леденец.

— Он взял на себя мальчика, — говорит Тянучка. — А я женщину.