— Почему?

— Потому что я могу это сделать. В нем жизнь, а каждая жизнь бесценна. — Арон положил ладони на край кровати, и Сэл поняла, что ему трудно стоять без опоры. — Я веду себя осторожно. Не разрушаю тел, в которые вселяюсь. Известный тебе человек, гид, будет жить дальше, совершенно не пострадав, не сохранив никаких воспоминаний о моем присутствии. Но, оставаясь в одном теле слишком долго, я невольно наношу ему непоправимый вред — такой же, какой Рука уже нанесла Перри. Чтобы не навредить тем, в кого вхожу, я постоянно перемещаюсь. Но при каждом перемещении теряю часть себя. У твоего брата внутри… пустота. Или можно сказать — пустоты. Мне есть где поселиться там, пока тот, кому я служу, наконец не призовет меня домой.

Сэл покачала головой.

— Я не могу принять это решение за него.

Арон взял Перри за другую руку, бережно подержал, стараясь не касаться трубок и проводов, с помощью которых поддерживалась видимость жизни Перри.

— А больше это решение принять некому.

***

— Случалось ли вам задаваться вопросом, — продолжал кардинал, — как функционирует наша система? У нас есть сотрудники на всех континентах, мы охраняем мир от угроз, существование которых не признает больше никто. Мы пропадем без взаимопонимания. Мы обязаны работать эффективно, и нам нужна преданность.

— Десме с Де Фосом работали неэффективно. И безо всякой преданности.

— По каким стандартам, Артуро? Порой они действовали неаккуратно, но всегда все за собой подчищали. Любую ситуацию обсуждали со мной абсолютно честно, и за честность я платил им доверием. Убийство одержимых…

— Или тех, кого они объявляли одержимыми.

Кардинал пожал плечами.

— Это, признай, чистая работа. Сравни с работой твоего отряда — отлавливать магию по всему миру, пытаться всех спасти, а в итоге — газетные заголовки, финансовые отчеты и бумажная волокита. Мерзость какая. Вы пытаетесь спасти то, что невозможно спасти, — в том числе и мисс Брукс, которая в буквальном смысле одержима.

— Такова наша миссия, — напомнил Менчу. — Наше предназначение.

— А ваша работа — в том, чтобы защищать Братство и держать монстров в заточении! А вы вместо этого… допускаете их в свои ряды. Кошмар какой-то! В других отрядах видят, как все это сходит вам с рук, и тоже наглеют. Миссия Братства — охранять порядок. А у тебя все твое подразделение — анафема.

— То есть вы хотите сказать: пусть люди гибнут, не вмешивайтесь.

— Городишко на юге Соединенных Штатов исчез с лица земли — быстро и незаметно. Тамошние власти имеют с таким дело постоянно. Нет, вам обязательно нужно было вызывать наше боевое подразделение и оставлять его без командира. Мы с ног сбились, но так и не сумели найти Бушару лучшей замены, чем Тавани Шах, которая, согласись, далеко не идеальная кандидатура на…

— Я не понимаю, — произнес Менчу напряженно и злобно, — к чему ты клонишь.

— Тут все дело в… духовном соответствии. В любом случае, на твоем месте, Артуро, я бы…

Менчу, не отводя глаз от книги, произнес:

— Будь на моем месте вы, ваше преосвященство, счет убитых шел бы на сотни?

Ответом ему было оглушительное молчание.

И тут кардинал прошипел:

— Да как ты смеешь? Ты ослушался приказа. Пробрался в Ватикан с помощью неведомо какой черной магии. Пошел против веры, Артуро.

Менчу поднял на кардинала Варано глаза.

— Я никогда не шел против Церкви. Но если Церковь решит пойти против меня, я стану защищаться и защищать своих людей.

Лицо кардинала побагровело почти до чернильной синевы. Он закрыл глаза и продышался — до тех пор, пока его лицо не вернуло себе прежний оттенок.

— Ты — боль нашего сердца, Артуро. Раковая опухоль, вокруг которой разрастаются другие опухоли. — Варано обвел рукой Асанти и Лиама. — Ты слаб, и одержим, и прикрываешься добродетелью. Если я показательно вас накажу, остальные отряды возражать не станут. И натравить их на вас тоже не составит труда. Твои сотрудники утратили человеческий облик!

На этих словах один из охранников швырнул вперед Грейс — она упала к ногам кардинала Варано. Там и осталась лежать, безжизненная и безразличная, как марионетка с обрезанными ниточками. У Менчу екнуло сердце. Кардинал заметил, как исказилось его лицо.

— По счастью, Де Фос и Десме держали меня в курсе вашей несанкционированной деятельности. Вы уже много лет осложняете мне жизнь, но теперь с этим покончено. Сдавайтесь и соглашайтесь сотрудничать. Сознайтесь во всем, в чем вам будет велено сознаться, и подтвердите то, что вам будет велено подтвердить. — Он поднял повыше погашенную свечу Грейс. — Тогда я не дам уничтожить этот… предмет.

Менчу сглотнул.

— И оставишь ее в живых?

Кардинал улыбнулся, поняв, что нашел рычаг давления.

— Она будет в безопасности. Возможно, в один прекрасный день ее найдут снова — когда все это благополучно останется в прошлом.

«Когда все, кто находится в этом зале, умрут», — перевел его слова Менчу. Он очень надеялся, что у кого-то из его коллег есть план действий. Потому что у него самого не было ни единой мысли — кроме как тянуть время, занимая кардинала разговором.

Именно с этой целью Менчу вдохнул поглубже — и почувствовал запах дыма. Вряд ли Варано сожжет их заживо, находясь в Архиве сам. Но нет, запах не как от костра, лишь легчайшее дуновение. Как будто кто-то чиркнул спичкой.

Кардинал сдвинул брови.

— Что-то горит? — спросил он охранника слева.

Охранник покачал головой.

Тут Менчу заметил струйку дыма. Проследил ее витой путь до самого источника.

Фитиль свечи Грейс дымился. Менчу был уверен: он занялся только что. И вот — прямо у него на глазах, без видимой причины — свеча вспыхнула.

Впервые после той кровопролитной ночи в Гватемале Менчу поверил в чудо.

После этого все случилось очень быстро.

Кардинал тоже заметил пламя, глаза его расширились, но отреагировать он не успел: Грейс схватила свечу одной рукой, а его запястье — другой. Дернула кардинала вниз, черепа их хряснули друг о друга, и Варано осел на пол — из его носа хлестала кровь.

Лиам перепрыгнул через стол Асанти и ринулся в бой, Асанти швыряла книги во всех, кто оказывался в зоне поражения. Но в основном сражалась Грейс: подлинный ураган уничтожения, она пинала и душила — и вот кардинал со всеми своими сопровождающими уже неподвижно лежит возле ее ног. Грейс обвела взглядом комнату, не выпуская из рук горящую свечу, и повернулась к Менчу.

— Где Сэл? — спросила она.

Сэл? Тут была, вон там все время стояла… Вот только теперь не стоит.

— Я не…

— Я здесь, — ответила Сэл у него за спиной, выходя из-за груды книг. Она медленно шла, поддерживая за талию… брата? Тот явно был очень слаб, но столь же явно — в сознании. Когда это произошло?

Сэл помогла Перри сесть, он всем телом навалился на свои колени, совершенно обессилев.

— Простите, — сказала Сэл. — Он не очень хорошо двигается. Видимо, последние силы ушли на то, чтобы зажечь свечу с другого конца комнаты.

Сердце Менчу упало. Это не чудо.

— Сэл, — произнес он, — а что случилось с Ароном?

Сэл указала на Перри.

— Ребята, познакомьтесь с моим братом Перри. Или типа того.

Менчу взглянул на молодого человека, которого несколько месяцев назад видел в Нью-Йорке: тело его вновь стало вместилищем демона. Менчу взмолился: только бы Сэл заключила более выгодную сделку, чем он много лет назад.

Перри с трудом оторвал голову от коленей.

— Рад знакомству. — Он говорил голосом Арона.

Асанти моргнула.

— Ох, Сэл…

Сэл, казалось, устала не меньше Арона.

— Пожалуйста, давайте потом все это обсудим. Не там, где нас окружают люди, готовые нас убить.

Где-то наверху раздался вой сирены, приглушенный запертой дверью. За сигналом тревоги последовал топот ног у них над головами.

— Хорошая мысль, — одобрил Лиам.

Асанти кивнула на обессиленное тело Перри.