Он вышел.

Прежде чем за ним закрылась дверь, до него долетел голос Сэнсоун:

— У меня тоже.

***

— Мне что, и так проблем мало? — проворчал Лиам, тыча пальцем в клавиатуру. Литера «Р» западала и мешала взломать защиту камер наблюдения.

Первым делом он подсоединился к тем, что висели у дома, где жила Сэл.

— Не зафиксировано, что она входила внутрь, — заметил Лиам, прокручивая запись за последний час.

— Демон исчез, — напомнила Грейс. — Наверняка он куда-то ее телепортировал… Погоди-ка. Вот она. — Она указала на экран и на выходившую из здания Сэл. — Только это не она.

— Она, конечно. Одета так же, как во время битвы в Архиве, — сказал Лиам, бросив взгляд на окаменевшее лицо Грейс.

— Ты посмотри на ее походку. Сэл не так двигается. Это не она. Демон по-прежнему в ней.

— Может, хоть теперь-то Менчу меня послушает, — проворчал Лиам и заработал подзатыльник.

— Хочешь, чтобы она погибла? — спросила Грейс.

— Хочу, чтобы ты поняла: ее уже нет. Следующий шаг и без того будет тяжелым.

У Лиама пересохло в горле: Сэл действительно шла так, как не ходила никогда.

— Когда Сэл поправится, она тебе этого не простит. Надеюсь, ты это переживешь, — сказала Грейс. А потом, как ни в чем не бывало, указала, в каком направлении Сэл вышла из кадра. — Пошла на север. Проследи за ней.

Следующие несколько секунд Грейс смотрела на карту, а Лиам взламывал камеры наблюдения по маршруту Сэл. Она попала почти на все: целеустремленно шагала по тротуару. Куда-то позвонила, пошла дальше.

Когда она приблизилась ко входу в офис «Монро», экраны камер потемнели. Лиам попытался посмотреть запись с других камер в том же районе, но они все отключились одновременно — в тот миг, когда Сэл подошла к дверям.

— Так, теперь мы знаем, где она, — сказал Лиам. — Если что и способно отключить камеры, так это ярко выраженная магическая деятельность.

— Давай сообщим остальным, — решила Грейс. Бросила испепеляющий взгляд на Лиама, который закрывал ноутбук. — Под «остальными» я имею в виду Асанти и Артуро.

— Грейс, не капай мне на мозги, — негромко произнес Лиам.

Грейс вышла — она явно ожидала, что он последует за ней. Лиам снова сел, открыл компьютер, просмотрел кадры, на которых они только что видели Сэл. Она — и в то же время явно не она. Не может он позволить себе надеяться. Она мертва. И теперь его задача — обеспечить безопасность отряда.

***

— Где Лиам? — спросила Асанти, как только Грейс вошла в библиотеку.

— Может, в туалете? Когда мы входили в Ватикан, он шел прямо за мной, — сказала Грейс, оглядываясь через плечо. — Скоро появится. Нужно выдвигаться. Мы обнаружили Сэл.

— Надеюсь, она неподалеку, — сказала Асанти.

— Обувь «Монро», — сообщила Грейс. — В нескольких кварталах от ее квартиры.

Асанти хмуро посмотрела на Сферу — мрачная и безмолвная, та стояла у нее на столе.

— Нам с Лиамом, видимо, придется покопаться в этой штуковине, когда все уляжется. Она ничего мне не говорит.

— Ну, тогда я починю какой-нибудь компьютер, потому что однажды пользовалась Лиамовым, — съязвила Грейс.

Асанти ей улыбнулась.

— Да, ты права. Но Сфера — это все, что у нас есть, и если мы ее не починим, так и будем сидеть в темноте. — Она подняла глаза к разрушенному потолку, где несколько лампочек продолжали доблестно светиться среди других, разбитых. — В буквальном смысле.

Вошел Менчу, поморщился, оценивая степень разрушения, — как будто успел забыть о его масштабах.

— Очень вас прошу, скажите мне хоть что-нибудь хорошее, — взмолился он.

— Мы обнаружили Сэл, и она недалеко, — доложила Грейс.

— Уже неплохо, — сказал Менчу. — Зови Лиама — и выдвигаемся.

Асанти кивнула Грейс.

— Ты давай вперед. Мне кое-что нужно собрать, — сказала она, и Грейс зашагала к лестнице.

— Нет, тебе лучше остаться здесь, — обратился к Асанти Менчу. — Архив осквернен. Тут должен остаться кто-то, кому мы доверяем.

Асанти удержалась от того, чтобы возразить.

— Давай хотя бы снабжу вас кое-каким оборудованием.

— Каким оборудованием? — подозрительным тоном осведомился Менчу.

Асанти закатила глаза.

— Ничего опасного. Новыми серебряными распятиями. Ваши небось уже совсем почернели. — Она подошла к шкафчику, стоявшему рядом с письменным столом. Шкафчик уцелел, хотя и был не без повреждений. Одна стенка была разбита и обуглена. Асанти отперла верхний ящик, подергала за ручку. Ящик было не выдвинуть — мешала вмятина сбоку.

Вернулись Грейс и Лиам — лицо Грейс напоминало грозовую тучу.

— Грейс, поможешь открыть? — попросила Асанти.

Грейс подошла, положила одну руку на крышку шкафа, другую — на ручку. Дернула — на первый взгляд, легонько — раздался скрежет металла, ящичек открылся. Внутри лежали папки, сильно обгоревшие.

— Как эти-то пострадали? — вслух удивилась Асанти. Потом пошарила за папками, нашла шкатулку из резного вишневого дерева. Подняла глаза и увидела, что Менчу и Грейс песочат беднягу Лиама. А мальчик не заслужил — он горюет, но не хочет этого показывать. Глупо, но по-человечески понятно. Асанти открыла шкатулку и правой рукой вытащила из нее четыре блестящих серебряных распятия. Одно осталось в шкатулке. Левой рукой Асанти извлекла серебряный ножичек, лежавший под цепочками.

Размером он был как нож для вскрытия писем, но при этом очень острый. Она не знала, откуда он родом, — получила в наследство от Шеймаса еще до того, как тот ушел на пенсию. Когда-то она держала ножик на столе, пытаясь таким образом спрятать на самом видном месте, но от его близости Сфера начинала вести себя странно: можно сказать, Сфера нервничала— так что Асанти припрятала его вместе с запасным серебром.

Ножичком она воспользовалась только один раз, во время одного из нападений на Архив — в те несколько дней, когда Шеймас передавал дела Артуро и у них не хватало сотрудников. Они тогда привезли книгу, которую нужно было запереть. Асанти положила ее в стопку, предназначенную для расстановки по полкам, но, когда команда вышла из Архива, книга открылась и принялась читать саму себя глазами и губами, которые выросли из внутренней стороны переплета. По стенам поползла клейкая паутина, а Асанти не успела никого предупредить. Полезла искать подходящее серебро, и ей попался этот ножик.

Она в тот раз очень обрадовалась, что шкафчик не получил повреждений, потому что паутина уже ползла по ее коже и свивала кокон, но все же ей удалось вытащить ножик и, сделав несколько надрезов, вырваться на свободу. От прикосновений лезвия паутина скукоживалась, и Асанти рассекала ее волокна, пока не отыскала книгу — в ней так и кишели крошечные паучки. Закрыть книгу не удалось — та запела громче прежнего, поэтому Асанти просто проткнула ножом страницы.

Книга взорвалась. Асанти не хотелось бы снова испытать нечто подобное, особенно в нынешние ее годы. Нож прошел сквозь книгу, а заодно пронзил и ту, что лежала под ней: два вида магии перемешались, уничтожив обе книги.

Когда появились коллеги, они обнаружили оглушенную Асанти посреди книжных ошметков. Им она сказала: книги взорвались при попытке их передвинуть — и ей поверили.

Она часто задавала себе вопрос, почему не положила этот ножик (кстати, он не почернел, как обычное серебро) в Архив вместе с остальными артефактами, почему не отдала его Менчу после того, как между ними возникло взаимное доверие, почему не предложила его Грейс. Себе она говорила: потому что не знала, как он устроен, но сама-то понимала, что это всего лишь предлог. Ножичек был даром Шеймаса, ей не хотелось с ним расставаться. А его ведь могли отобрать на том лишь основании, что это магический артефакт, который при себе хранить не положено. Но Сэл жива, а Шеймаса уже нет, кроме того, другие его прощальные дары оказались отнюдь не безопасными. Хватит с нее и воспоминаний.

Асанти раздала всем членам отряда распятия на цепочках, а потом отвела Лиама в сторонку.