Корона также отвечала за набор более крупных специализированных отрядов. В течение нескольких месяцев было набрано тридцать или около того артиллеристов, все континентального происхождения, такие как Хейн Джой, Фредерик Колль, Мартин ван Окест, Уильям Герардессон, Питер Гаскон.[324] Это говорит о том, что английских специалистов в этой опасной и все еще относительно новой профессии было недостаточно. Также было шесть мастеров-рудокопов и 113 их помощников под началом сэра Джона Гриндора, шестидесятилетнего рыцаря владельца земель в лесу Дин и его окрестностях — районе, в котором был был набран его отряд.[325] 6 июня был отдан приказ о наборе 100 каменотесов, 120 плотников и токарей, 40 кузнецов и 60 грузчиков.[326] Последние должны были быть готовы с хомутами, недоуздками и кожаными ремнями для перевозки королевского снаряжения, которое находилось под командованием мастера снаряжения Николаса Мербери.
У придворных слуг Генриха не было иного выбора, кроме как последовать за своим хозяином на войну. В его стремлении собрать как можно большую армию чувствовалась обязанность и для других групп населения. Как и его отец, Генрих призвал людей, получавших денежную ренту и державших должности от короны, хотя далеко не все они занимали их на условиях, требовавших военной службы. 22 марта король созвал их на встречу в Лондоне 24 апреля.[327] Через несколько дней были заключены договоры. Допускались исключения, как в случае с Джоном Стаффордом из Дербишира, который был констеблем замка Линкольн и сборщиком субсидий с мирян в районе Пик. Стаффорд был пожилым человеком, поскольку рента была пожалована ему дедом короля, Джоном Гонтом.[328] Генрих IV и Генрих V продолжали использовать ланкастерское наследство с той же целью. Будучи принцем, Генрих также создавал ренты из своих доходов в Уэльсе, Чешире и Корнуолле, а став королем, он мог использовать все королевские владения. Таким образом, у короны были свои собственные получатели денежной ренты, на которых можно было опираться, как и у других лордов. Другая группа, связанная с Генрихом и пересекающаяся с получателями ренты и чиновниками, состояла из рыцарей и эсквайров короля и других людей, которые служили власти в различных качествах, часто в течение многих лет. В эту группу входили такие люди, как сэр Томас Эрпингем, который сыграл важную роль в битве, дав сигнал к атаке.[329]
Поскольку Уэльс, Ланкашир и Чешир имели особые отношения с короной, от каждого из них также требовалось предоставить отряды лучников. Чеширские лучники были собраны из каждой сотни графства и оплачивались камергером графского палатина Уильямом Траутбеком из местных налогов. В его счетах указаны выплаты 247 лучникам из графства, участвовавшим в кампании.[330] Возможно, это был недостаток по сравнению с первоначальными намерениями: Раймер и Сандерсон утверждали, что Траутбек должен был предоставить пятьдесят латников и 650 лучников.[331] Из Ланкашира было собрано 500 лучников, объединенных в отряды по пятьдесят человек, каждый под командованием местного рыцаря или эсквайра, у которого часто был свой отряд латников и лучников в придачу. По всей видимости, они были набраны около 20 июня.[332] Поскольку лояльность Северного Уэльса вызывала подозрения, оттуда не набирали специального отряда лучников. В Южном Уэльсе камергер Джон Мербери набрал из графств Кармартен и Кардиган десять латников, тринадцать конных лучников и 327 пеших лучников, а из лордства Брекон десять латников, тринадцать конных лучников и 146 пеших лучников, всего 500 лучников, как и в Ланкашире.[333] Вызвались ли они добровольно или были "выбраны", точно не известно. Судя по списку отряда, многие из тех, кто должен был служить, прислали замену. Это подразумевает, что существовал какой-то способ, с помощью которого людей обязывали служить. Возможное представление об этом можно получить из петиции королевских арендаторов из Кидвелли против его приемника Хью Эдона по поводу призыва на службу при осаде Руана в 1418 году. Эдон сообщил четырем мужчинам, что они были выбраны в качестве латников, а еще пять — в качестве лучников, но что они могут откупиться, если заплатят ему штрафы в размере 16 шиллингов 8 пенсов и 6 шиллингов 8 пенсов соответственно. Поскольку одному из тех, кого якобы отобрали для службы, было семьдесят лет, арендаторы почуяли подвох и донесли на Эдона за вымогательство.[334]
Для кампании 1418 года Генрих разослал шерифам поручения о призыве заключенных, следуя процедуре, использовавшейся в ранних кампаниях Эдуарда III, когда люди шли служить в обмен на обещанное помилование. В 1415 году прямого набора такого рода не было, но примечательно, что несколько человек, которые были указаны в приговора суда Королевской скамьи в попытках Генриха восстановить закон и порядок в 1413–14 годах, служили в этой кампании. Например, трое бывших валлийских мятежников, помилованных в 1413 году, возглавили лучников из Кардигана и Кармартена.[335] Эдуард III также в значительной степени полагался на ополчения широв[336] для подготовки лучников и пехоты в целом.[337] 29 мая 1415 года Генрих издал призывные списки для двадцати графств.[338] Почти в каждом случае в состав призывников входил по крайней мере один рыцарь или эсквайр, который уже подал заявку на участие в кампании. Это может навести на мысль, что призыв о сборе ополчения широв был методом оповещения потенциальных солдат, но если кто-то из них и был завербован, то шел служить в отряд одного из заключивших контракт капитанов. Более вероятно, что сборы ополчения проводились для того, чтобы обеспечить надежную защиту страны перед отъездом короля. Ширские ополченцы не использовались для службы за границей с 1350-х годов.
Хотя времена феодальной службы давно прошли, Генрих ожидал, что все пэры будут сопровождать его, если не будет веских причин для отказа. Например, граф Девон был слеп, но его сын сэр Эдвард Куртене[339] отправился в поход с тридцатью латниками и девяноста лучниками.[340] Генриху, графу Сомерсету[341], пасынку Кларенса, было всего четырнадцать лет, поэтому он не отправился в поход, но был включен в отряд своего отчима, будучи отправлен с ним домой из Арфлера. Вместе с ним был Хамфри, лорд Фицуолтер[342], шестнадцати лет, который, вероятно, погиб во время осады 1 сентября. Таким образом, мы видим, что здесь происходит обескровливание слоя молодых дворян, которые еще не вступили в свои наследственные права. Старший сын графа Саффолка[343], Майкл, отправился в поход со своим собственным отрядом 20 + 60, но его младший сын Уильям[344], вероятно, служил в отряде своего отца и был отправлен домой из Арфлера.[345] Граф Уорвик не отправился в поход, поскольку был капитаном в Кале.
