Поскольку король намеревался лично возглавить экспедицию, требовались все необходимые атрибуты двора, а также большее количество военного снаряжения, чем уже имелось в королевском арсенале в Тауэре. Поэтому 5 февраля королевскому мастеру был отдан приказ приступить к работе. В течение следующих недель начали собирать запасы железа, луков и пороха, а король набрал несколько немецких артиллеристов.[296] Неудивительно, что советники короля уже беспокоились о том, хватит ли королевских средств для покрытия возможных расходов на крупную экспедицию, и попросили казначея подготовить отчет об имеющихся доходах и обязательствах.[297] Была надежда, что до отъезда короля удастся выделить достаточные средства на каждый "центр расходов". Таким образом, по словам советников Генриха, ум короля будет успокоен, и он сможет отправиться в путь как "хорошо управляемый христианский принц" и провести свою кампанию "к удовольствию Бога и к комфорту всех своих истинных подданных". Хотя парламент в декабре 1414 года предоставил королю двойную субсидию на сумму около 76.000 фунтов стерлингов, только половина должна была быть получена до 2 февраля 1415 года, а остальная часть — годом позже. Как было принято, и как было бы необходимо, если бы войска должны были получить деньги до отъезда из Англии, займы запрашивались под залог предстоящих доходов от духовенства, дворянства, городов и "значительных людей королевства".

Поскольку Лондон был основным источником кредита, 10 марта 1415 года король созвал мэра и олдерменов в Лондонский Тауэр и "раскрыл им цель своего прекрасного намерения… как то, что, Бог нам воздаст, мы намерены с немалым войском посетить края за морем, чтобы должным образом отвоевать земли, принадлежащие наследству и короне нашего королевства".[298] Эта формулировка позволяет предположить, что Генрих рекламировал свою цель как восстановление "Великого мира". Поскольку Генрих предполагал, что город с большей вероятностью предложит займы, "чем скорее цель его намерения приведет к явной выгоде всего королевства", он решил послать своих советников для более подробного объяснения ситуации. Так, 14 марта его братья, герцоги Бедфорд и Глостер, вместе с епископом Бофортом, архиепископом Чичели и герцогом Йоркским отправились в резиденцию лорда-мэра Гилдхолл. Здесь очевидна стратегия, направленная на то, чтобы лестью склонить город к сотрудничеству. На встрече королевские герцоги проявили осторожность, позволив мэру занять центральное место, поскольку он претендовал на вице-правительственную власть. Город и его купцы все же согласились одолжить деньги короне. Огромный заем в 10.000 марок был обеспечен 16 июня залогом короля в виде большой золотой шейной цепи в форме корон и антилоп, украшенной драгоценными камнями.[299]

Как только стало известно, что переговоры с французами провалились, военные приготовления к сбору большой армии пошли полным ходом. 12 апреля мэру и олдерменам Лондона было приказано объявить в городе, что цены на оружие и доспехи должны быть снижены,[300] в ожидании роста спроса, поскольку люди записывались на службу. Списки выдачи свидетельствуют и о других расходах в апреле и мае на подготовку к кампании. Более 5.200 фунтов стерлингов было выплачено Роджеру Лече[301], хранителю гардероба, для закупки провизии и военного снаряжения для королевского двора.[302] Что особенно важно с точки зрения составления контрактов, король созвал лордов на большой совет в Вестминстере 16 апреля.[303] Кроме епископов и аббатов, там присутствовали четыре герцога, восемь графов и четырнадцать баронов. Король сообщил им, что поскольку французы отказались восстановить справедливость, он решил лично предпринять экспедицию, "чтобы вернуть свое наследство и права на корону". Он поблагодарил духовенство за их щедрые пожертвования в созыве и призвал к предоставлению займов. Однако он был вынужден признать, что поскольку субсидии мирян не могут быть собраны достаточно быстро, он не может поддерживать условия оплаты, намеченные в парламенте. Хотя первый квартал мог быть оплачен авансом, как и раньше, дальнейшие платежи должны были следовать в конце каждого квартала по очереди. После обсуждения между собой лорды заявили королю, что им нужны достаточные гарантии того, что суммы в конце квартала будут выплачены. Это привело к тому, что король предложил выдать королевские драгоценности в качестве залога.

Два дня спустя король объявил лордам о своем намерении провести экспедицию, которая продлится целый год, а также огласил ставки ежедневного жалования, которое будет выплачиваться в зависимости от того, куда он решит отправиться в поход. Эти ставки соответствовали предыдущим прецедентам. Для Гиени они были выражены в годовых цифрах: 40 марок (26 фунтов 13 шиллингов 4 пенса) для латников и 20 марок (13 фунтов 6 шиллингов 8 пенсов) для лучников, что соответствует 18 пенсов и 9 пенсов в день соответственно. Для Франции были указаны дневные ставки: 12 пенсов для латников и 6 пенсов для лучников, а также дополнительное вознаграждение в размере 100 марок в квартал за каждые тридцать бойцов. В обоих направлениях рыцари-бакалавры должны были получать 2 шиллинга в день, бароны и рыцари-баннереты[304] — 4 шиллинга, графы — 6 шиллингов 8 пенсов, герцоги — 13 шиллингов 4 пенса. Все титулованные дворяне служили в качестве латников и поэтому учитывались при расчете службы во Франции. Эта система была разработана в 1370-х годах для замены компенсационных выплат за потерю лошадей, поскольку ранее требовалось детально изучить и оценить потерю каждой лошади, что оказалась слишком обременительным, когда все войска стали конными.[305]

В течение следующих двух недель были составлены договоры, стандартной датой их подписания стало 29 апреля, хотя в последующие месяцы продолжали заключаться дополнительные контракты.[306] По условиям договоров, капитанам должна была быть выплачена половина жалованья за первый квартал при подписании договора по гиеньским ставкам,[307] а вторая половина — во время смотра. Если к этому моменту король принимал решение отправиться во Францию, то второй взнос должен был быть соответствующим образом скорректирован с учетом более низких ставок жалования. В качестве гарантии выплаты за второй квартал получатель должен был к 1 июня доставить драгоценности на сумму, равную жалованью за второй квартал. Они должны были быть выкуплены к началу 1417 года. За третий квартал жалованье должно было быть выплачено в течение шести недель после его начала. За четвертый и последний квартал, если король не даст поручительства к половине третьего квартала, то капитан освобождался от обязанности служить после трех кварталов.

Эти условия должны были отражать результат переговоров между королем и дворянами в течение последних двух недель апреля. Окончательно согласованные условия предоставляли королю возможность рассчитывать на службу войск в течение полных двенадцати месяцев, но также давали капитанам некоторые гарантии относительно получения жалования. Другими словами, был достигнут компромисс. Об обсуждении планов короля также свидетельствует запись в "Списках выдачи" за 19 апреля, где Уильяму Хоклисту было выплачено почти 24 фунта стерлингов за стоимость завтрака в Вестминстерском дворце с герцогом Кларенсом и другими лордами, чтобы король мог получить совет "по поводу его нынешней экспедиции в Арфлер и страну Нормандию".[308] Другие записи в "Списках выдачи" с 16 апреля до середины мая также говорят об экспедиции в Арфлер. Можно не сомневаться, что ближайшее окружение Генриха знало о намеченной цели, даже если он публично держал свои намерения неопределенными.[309] Его слова о походе в Гиень, возможно, были уловкой, чтобы побудить людей к найму на службу,[310] поскольку более высокие ставки жалованья, выданные в первой выплатой после найма, могли рассматриваться как компенсация за отсутствие уверенности в быстрой денежной выплате на более поздних этапах экспедиции. Король также позаботился о том, чтобы драгоценности в качестве обеспечения выплат за второй квартал были предоставлены как можно скорее. 13 мая он приказал Ричарду Куртене, епископу Норвича и хранителю королевских драгоценностей, передать драгоценности казначею Томасу, графу Арунделу, чтобы они были выданы капитанам в соответствии с договоренностью.[311] (На практике, однако, распределение драгоценностей не уложилось в срок до 1 июня и продолжалось в течение нескольких недель до отплытия экспедиции). Дополнительным стимулом для вербовки послужило то, что в мае на время кампании было приостановлено проведение генерального суда, что избавило нанимавшихся от беспокойства по поводу каких-либо имущественных исков.[312]