Хронист Грюэль также утверждает, что под командованием Ришмона находилось около 500 рыцарей и оруженосцев из Бретани. Он называет имена восьми из них, двое из которых также упоминаются в плане битвы в составе правого пешего крыла под командованием Ришмона. Это сир де Комбур[598] и сир Бертран де Монтобан[599]. Последний был камергером герцогов Бретани и Бургундии, а в последнее время — дофина. 13 мая 1413 года он был назначен лейтенантом Лувра. Таким образом, его связи с Ришмоном шли через семью дофина. Комбур служил под началом графа Арманьяка при взятии Сен-Клу в октябре 1411 года. 24 сентября 1415 года он подтвердил получение жалования за себя, семь рыцарей-бакалавров, десять оруженосцев и шестнадцать лучников, служивших в Нормандии.[600] И Комбур, и Монтобан были убиты при Азенкуре, где Ришмон попал в плен.

Передвижения двух других сеньоров, упомянутых в плане сражения, графа д'Э и сира де Босредона, не определены. Луи де Босредон был тесно связан с герцогом Беррийским, служил капитаном его замка Дурдан в 1411 году в войне короля против "арманьяков". Летом 1413 года он вместе с Клинье де Брабантом возглавил войска, чтобы уничтожить "кабошьенов".[601] К этому времени он был камергером герцога Орлеанского. 30 сентября герцог приказал своему казначею выплатить Босредону 400 турских ливров на жалованье войскам, которые он и Бушар де Морни наняли для службы против англичан.[602] Таким образом, возможно, что он уже прибыл с частью войск герцога, чтобы присоединиться к армии. 12 сентября еще один человек герцога, Обер Фукан, получил 200 турских ливров на жалованье для войск, поднятых против англичан.[603]

Шарль д'Артуа, граф д'Э, был внуком герцога Беррийского и, следовательно, убежденным "арманьяком", который служил в армии короля при осаде Арраса летом 1414 года. Хотя в 1415 году д'Э было всего девятнадцать лет, он уже проявил свои способности. Во время осады Арраса в августе 1414 года он участвовал в поединке против Жана де Нёшателя, сира де Монтегю, камергера Иоанна Бесстрашного. Его местонахождение в сентябре 1415 года неизвестно. Отряды под его командованием появляются к 14 октября.[604] Во французском плане сражения также упоминается "мастер арбалетчиков". Это был Давид де Рамбюр, который, как мы видели, находился в Руане к середине сентября 1415 года и имел под своим началом различные отряды арбалетчиков. Он был членом королевского двора с 1388 года, а с 1410 года — камергером дофина, хотя в 1413 году его заподозрили в пробургундских настроениях и ненадолго отстранили от должности. Он уже служил под началом Бусико в Генуе в 1409 году.[605] Его присутствие в плане сражения тем более значимо, что его резиденция Рамбюр находилась к северу от реки Бресль в Вимеу — территории, через которую Генрих должен был пройти, продвигаясь к Бланштаку.

В целом все командиры, упомянутые в плане BL, были зрелыми и имели большой опыт в военных делах. Поэтому неудивительно, что им были доверены важные роли в предстоящем сражении. План BL предусматривал распределение войск по двум основных баталиям. Первая баталия состояла бы из людей коннетабля справа и маршала слева. Во второй баталии должны были участвовать герцог Алансонский, граф д'Э и другие сеньоры. Ришмон должен был командовать пешим крылом справа (с Комбуром и Монтобаном), а Вандом и Гишар Дофин — слева. Лучники должны были располагаться перед каждым крылом. Отряд тяжелой кавалерии для атаки лучников должен была находиться под командованием Рамбюра. Еще один отряд в 200 человек и всадники под командованием Босредона должны были атаковать английский обоз. Все начнут движение, как только отряд Рамбюра атакует английских лучников. Если англичане сражались только одной баталией, то французские баталии также должны были объединиться. Лучники и алебардщики должны быть собраны из всех отрядов и размещены вместе. Часть кавалерийских отрядов должна была состоять из оруженосцев посаженных на лучших лошадей своих хозяев.

При наличии всего двух баталий, план BL выглядит так, как будто французы стремились максимально эффективно использовать имеющиеся в их распоряжении войска, что заставляет предположить, что в их распоряжении было не так много людей. Но можем ли мы иметь более точное представление о том, сколько войск собрали французы к тому времени, когда Генрих подошел к Бланштаку? Гасконский пленник, упомянутый Вавреном и Лефевром, утверждал, что воинов было около 6.000, хотя затем хронисты говорят, что его слова не соответствуют действительности, поскольку французы собрались только через восемь дней. Грюэль отмечает, что у Ришмона было 500 рыцарей и оруженосцев, что является достоверной цифрой, учитывая, что дез Юрсен предполагает, что король попросил всех сеньоров предоставить такое число воинов. У нас есть свидетельства в документах, датированных 8 октября, о предполагаемых контингентах для некоторых других сеньоров: для герцога Беррийского — 1000 латников и 500 лучников, Вандома — 300 + 150, сенешаля Эно — 120 + 60.[606] Последний находился в Амьене в августе. Мы имеем свидетельства в платежных ведомостях о примерно 200 отрядах к 8 октября, хотя некоторые из них были составной частью отрядов своих сюзеренов. Невозможно точно сказать, сколько войск уже было у французов к северу от Соммы, но это было гораздо больше, чем передовой отряд. Возможно, она уже насчитывала 6.000 человек.

Мы не можем доказать, что план сражения был составлен с учетом возможного столкновения с Генрихом при Бланштаке. Как мы увидим далее в этой главе, есть еще один важный пункт к югу от Перонна, где, возможно, предполагалось сражение. Но несомненно, что французы собрали значительную армию в течение нескольких недель после сдачи Арфлера. Хотя они не могли спасти город, теперь они были способны преследовать Генриха. Они не могли быть уверены, что Генрих уклонится от переправы в Бланштаке, поэтому должны были быть готовы вступить с ним в бой там. Однако возможно также, что гасконский пленник был использован как средство дезинформации. Возможно, французы посчитали себя недостаточно сильными в численном отношении, чтобы противостоять Генриху в этот момент, поскольку они не задержали его достаточно долго, чтобы собрать все свои силы в этом районе. Поэтому они решили отогнать его дальше вглубь страны, чтобы дать больше времени войскам присоединиться к ним, возможно, чтобы дать сражение к югу от Перонна. Что может быть лучше, чем заставить Генриха поверить, что у них уже достаточно сил, и тем самым заставить его свернуть в сторону от побережья, что, конечно же, было не в его интересах? Генрих мог также полагать, что если французы находятся у брода, то они не могут также находиться в большом количестве на переправах через реку к востоку от Аббевиля, тем самым делая возможным его переправу в этом месте. Но и в этом случае французы не могли быть уверены, что уловка сработает. Разведчики Генриха ясно видели французские войска, охранявшие брод. Согласно "Gesta", именно эти сведения, а не признания пленника, убедили его изменить направление.

Точный маршрут Генриха к югу от Аббевиля точно не известен. "Gesta" сообщает нам только, что он приблизился к городу 13 октября. Простым объяснением может быть то, что он подошел с юга через Камброн, а затем держался возвышенности над Соммой, спускаясь в долину реки к Марей-Кобер, месту, где, по мнению Ваврена, он остановился на ночлег. Но есть и другая возможность. Сведения о французской обороне у Бланштака могли дойти до Генриха, когда он еще находился на Бресле возле города Э. В этом случае он пересек реку между Иншевилем и Бошампом, а затем направился прочь от побережья и к востоку от Аббевиля.[607] По Монстреле, узнав о присутствии французов у Бланштаке, он изменил свой маршрут и двинулся в сторону Эйрена, "сжигая и разрушая всю страну, беря пленных и получая большую добычу". Значение этого комментария двояко. Во-первых, оно подчеркивает досаду Генриха на то, что он не смог осуществить свой первоначальный план по переправе через Сомму. Если верно, что он приказал своей армии взять с собой продовольствие только на восемь дней, предполагая, что именно столько времени потребуется, чтобы достичь Кале, то, изменив направление движения 13 октября, он должен был понять, что этих запасов будет недостаточно. Отсюда и набеги на сельскую местность, через которую он проходил.