Однако к моменту высадки Кларенса принцы заключили мир с Карлом VI и Бургундией. Поворот в политике "арманьяков" возглавил герцог Беррийский, который 15 июля передал королю ключи от Буржа, а дофин, по-видимому, сыграл важную роль в посредничестве между сторонами.[151] На большом собрании, состоявшемся в Осере 22 августа, все (кроме Алансонского, который отказался от присоединиться в ноябре) согласились соблюдать условия Шартрского мира от марта 1409 года и отказаться от любых дальнейших просьб о наказании виновных в смерти Людовика Орлеанского. Кроме того, они должны были отказаться от союзов, заключенных ими друг с другом или с Англией, и поклясться помогать Карлу VI против короля Англии или любого другого английского лица.[152] Осерский договор был обязателен и для герцога Бургундского. Герцог Иоанн письменно отказался от любого союза, который он мог заключить с сыновьями или союзниками Генриха IV или с самим королем Генрихом. Вероятно, это была мера предосторожности, предпринятая королем и дофином, чтобы рассеять подозрения "арманьяков". Бургундия уже заявила в устной форме, что у нее нет союза с англичанами. Истинность этого утверждения, похоже, подтверждается письмом Кларенса, написанным примерно в это время, в котором он выражал удивление по поводу жеста герцога, поскольку "между Генрихом IV и Бургундией не было никакого союза".[153]

Кларенс сделал это замечание в письме, которое он отправил "арманьякским" принцам из места, расположенного недалеко от Блуа, 16 сентября. Он был недоволен отказом от данных ему ранее обещаний, и не в последнюю очередь потому, что теперь его армия не имела гарантий оплаты за длительное пребывание во Франции. Неудивительно, что он начал нападать на земли герцогов Орлеанского и Беррийского. Теперь существовала реальная угроза полномасштабной войны между Англией и Францией. 8 октября Карл VI приказал своим вассалам идти на Шартр, чтобы начать войну с англичанами, но 14 ноября Кларенс был куплен соглашением, заключенным в Бузансе. Он обязался уйти к 1 января, не причиняя новых разрушений. "Арманьякские" принцы должны были выплатить ему 150.000 экю к Рождеству, но поскольку они не могли собрать эту сумму достаточно быстро, обязательство было увеличено до 210.000 экю, но только 75.000 должны были быть выплачены немедленно, а на остальную сумму должны были быть предоставлены ценные бумаги. Выплаченная и причитающаяся сумма была пропорционально распределена между каждым из английских командиров. Это было неловкое и дорогостоящее для французов падение. Вместо части первого взноса были переданы драгоценности и предметы искусства, включая некоторые ценные религиозные артефакты из неоценимой коллекции герцога Беррийского. В качестве гарантии выплаты оставшейся суммы было дано семь заложников, в том числе младший брат герцога Орлеанского, Иоанн, граф Ангулемский[154], которому на тот момент было всего восемь лет, и который оставался в Англии до 1445 года. Именно в связи с передачей юного графа 14 ноября Кларенс и Орлеанский пришли к соглашению о братстве по оружию, которое было описано как "братское соглашение", согласно которому Кларенс обязался быть "верным и добрым родственником, братом, товарищем по оружию и другом" Орлеанского и "служить, помогать, утешать и успокаивать его".[155] Разумеется, это соглашение не могло отменить обязанность сражаться в составе английской королевской армии против Орлеанского. Кларенс возглавит самый большой отряд в армии 1415 года, но будет отправлен домой из Арфлера и поэтому не примет участия в битве при Азенкуре.

16 ноября 1412 года Карл VI выдал Кларенсу пропуск о безопасном проходе, гарантирующий защиту от нападения во время его похода в Бордо. Французы по-прежнему были встревожены перспективой возобновления военных действий герцога на границах удерживаемой англичанами Гиени весной.[156] Кларенс действительно совершил несколько грабительских рейдов в Сентонж, но ему постоянно не хватало припасов и денег, несмотря на некоторую материальную помощь, присланную из Англии. Он обратился к сословиям герцогства с просьбой проголосовать за сбор на содержание его армии, которая, по его словам, находилась там для защиты Гиени, и 13 февраля заключил соглашение, согласно которому он согласился предоставить Бернару, графу Арманьяка, и Шарлю д'Альбре, который теперь снова стал коннетаблем Франции, войска для нападения на графа Фуа,[157] но вскоре он узнал о смерти своего отца и 6 апреля отправился из Бордо в Англию.

На первый взгляд, Генрих IV и его сыновья слишком легко соблазнились ложными обещаниями, которые давали обе стороны в междоусобной войне во Франции. Осерский мир формально объединил французских принцев в антианглийскую коалицию, но никто не мог сказать, что может произойти в будущем, поскольку герцог Орлеанский все еще не достиг желаемой мести за убийство своего отца и был вынужден принять условия из-за дезертирства герцога Беррийского. Генрих IV и его сыновья, а также войска, отправленные в 1411 и 1412 годах, должно быть, слишком хорошо понимали всю серьезность "арманьякско"-бургундской вражды. В конце концов, "арманьякские" принцы были достаточно отчаянны, чтобы предложить восстановление "Великого мира", а Иоанн Бесстрашный обсуждал возможность военной помощи в войне против Карла VI, хотя ничего из этого не вышло. В результате началась новая эра английского участия во Франции. Если в начале своего правления Генрих IV занимал полностью оборонительную позицию, то к моменту его смерти Англия уже перешла в наступление.

Принц Генрих принимал самое непосредственное участие в этом изменении направления, поскольку он контролировал совет, когда велись переговоры с Бургундией. Генрих IV был не против заключить сделку с герцогом Иоанном на выгодных условиях, но "арманьяки" сделали, как ему показалось, лучшее предложение. Это поставило принца в неловкое положение, поскольку он был вынужден написать герцогу Бургундскому 22 и 31 мая 1412 года, признав, что предлагал помощь в прошлом году, но теперь вынужден согласиться с решением отца поддержать "арманьяков".[158] Таким образом, принц потерял лицо за границей, а также дома, поскольку отец выбрал его брата для руководства кампанией. Это привело к серьезному разрыву между отцом и сыном. В ретроспективе решение Генриха IV было мудрым, поскольку король умер, когда кампания еще продолжалась, но принц Генрих не мог этого предвидеть.

К 1412 году он отчаянно пытался заявить о себе. Его карьера в Уэльсе не была особенно успешной. Король неохотно отдал ему первенство и был вынужден сделать это только из-за противоречивых требований к его собственному времени. Валлийцы много раз ставили английские войска в тупик, и война затянулась гораздо дольше, чем следовало. Одной из причин этого была ответственность принца Генриха за серьезную военную неудачу при осаде Аберистуита в конце лета 1407 года. Король намеревался лично вести осаду и приказал принцу присоединиться к нему, но позже передал принцу все командование в том, что должно было стать не только переломом в войне против Глендауэра, но и переломом показательным.[159] Большое количество осадных машин, пушек, стрел и пороха было доставлено из Бристоля и Хаверфордвеста. Принц впервые участвовал в крупной осаде, и с ним были многие его соратники, включая Йорка, Уорвика, лордов Фурнивейла и Кэрью, а также сэра Джона Олдкасла[160]. 17 сентября 1407 года принц Генрих согласился на одну из самых странных капитуляций, которые когда-либо видели. Он согласился отказаться от осады и позволить защитникам свободно входить и выходить в течение более чем месяца, в обмен на договоренность о том, что король или его лейтенант даст сражение против Глендауэра в период с 24 октября по 1 ноября. Если сражения не последует, то защитники сдадут город без необходимости давать заложников. Это была крайняя степень милосердия. Для церемонии приведения к присяге этого договора принц взял реликвии, привезенные на осаду Ричардом Куртене[161]. Последний был близким другом принца и был возведен в епископы Норвича вскоре после того, как Генрих стал королем. Король доверил ему переговоры с французами в 1414 и 1415 годах и распределение королевских драгоценностей для финансирования кампании 1415 года. Куртене сопровождал экспедицию, но умер при осаде Арфлера 13 сентября.