Вернувшись на поле боя в субботу 26 октября, Генрих приказал своей армии двигаться к Кале. В "Gesta" и других английских источниках прибытие в город датируется вторником 29 октября. Тит Ливий и Псевдо-Эльмхем говорят о приезде его в замок Гин на ночь перед торжественным въездом в Кале; Ваврен и Лефевр предполагают, что он не только оставался там несколько дней перед въездом в Кале, но и останавливался там в других случаях перед возвращением в Англию. Эти бургундские хронисты не называют точной даты его въезда в Кале, хотя это должно было произойти до 1 ноября, поскольку, по их данным, он отмечал в городе праздник Всех Святых.

Маршрут от Азенкура до Гина является предположительным. Поскольку Ардр находился в руках бургундцев (действительно, Генрих рассматривал возможность попытки его завоевания, находясь в Кале), то после достижения Фокемберга англичане должны были направиться на север-северо-восток. Самый прямой маршрут пересекал реку Блекен у Ниеля и реку Хем у Лика, а затем пересекал то, что должно было стать впоследствии "Полем золотой парчи"[730]. На этом поле можно было разбить лагерь для армии, пока король, его главные лорды и знатные французские пленные находились в Гине. Король вошел в Кале с запада через мост Ньелей.[731] Расстояние от Азенкура до Кале по этому, самому прямому маршруту, составляет 64 км. Если предположить, что путь занял с субботы по вторник, что соответствует трем полным дням похода, то это дает в среднем 21,3 км в день. Если ночь на понедельник 28 октября была проведена в Гине или около него, то поход до Кале на следующий день составит всего 12 км. Таким образом, за два с половиной дня было бы пройдено 52 км, что в среднем составляет 20,8 км в день. В целом, скорость похода выглядит незначительно медленнее, чем скорость движения из Арфлера.

Мы можем оспорить сообщение Монстреле о том, что три четверти английской армии шли пешком, но не его предположение о том, что они "были истощены не только из-за битвы, но и из-за голода и других неудобств". Англичанам не хватало припасов до битвы, и победа не облегчила эту проблему. Ни одна хроника не упоминает о захвате провизии у побежденной армии или в соседних деревнях. Некоторые из воинов и пленников, могли быть ранены, что создавало дополнительное бремя. Армия, вероятно, двигалась в тесном строю, чтобы избежать опасности засад на флангах. Хроники Булони свидетельствуют о том, что гарнизон действительно совершал вылазки, вероятно, чтобы выяснить, не собирается ли Генрих двинуться на их город, поскольку этого сильно опасались после того, как 26 октября туда пришло известие о победе англичан, и что гарнизон атаковал некоторые отряды английской армии, взяв несколько человек в плен. Лефевр (который, возможно, все еще был с армией, хотя мы не можем быть в этом уверены) рассказывает, что Генрих всегда размещал своих французских пленных между авангардом и основной частью армии (batailles).

Хронисты подчеркивают радушный прием, оказанный Генриху в Кале. По рассказам Лефевра и Ваврена, он был принят капитаном и жителями, которые вышли встречать его почти до Гина, сопровождаемые священниками и клерками с крестами и знаменами городских церквей, и все они пели "Te Deum". Как только он оказался в Кале, население встретило его криками "Добро пожаловать, наш суверенный лорд", а дети приветствовали его криками "Ноэль".[732] Для воинов Генриха прием, возможно, не был таким теплым. Те же хронисты предполагают, что хотя король остановился в Гине, большая часть армии двинулась прямо в Кале, надеясь войти в город, чтобы подкрепиться и отдохнуть, "в чем они очень нуждались, поскольку большинство из них провели от восьми до десяти дней без хлеба, а из других продуктов питания имели лишь то немногое, что могли найти". Однако жители Кале не позволили им войти, потому что хотели сберечь свои запасы продовольствия. Только некоторые английские лорды были допущены в город. Этой истории нет ни в одной английской хронике, но она вполне достоверна. Продовольственное снабжение Кале было затруднено и в лучшие времена, но наплыв тысяч солдат должен был довести его до предела. Для королевского двора привозили продукты, но в ограниченном количестве.[733] Кроме того, город не был достаточно большим, чтобы разместить всю английскую армию.

Бургундские хронисты предполагают, что как только король в Гине узнал, какие лишения испытывают его солдаты, он как можно скорее выделил средства на перевозку их в Англию. По условиям контрактов он должен был обеспечить обратную доставку, но, как и в начале экспедиции, он не хотел привлекать торговые суда. Суда были предоставлены двору короля[734], но другие капитаны должны были ждать своей очереди и платить судовладельцам напрямую, имея право требовать от короны возместить 2 шиллинга за человека и 2 шиллинга за лошадь. Были ли это фактические расходы, которые нес капитан отряда, или же последний получал прибыль или убытки, неизвестно. На отправку войск обратно уходило много дней. Вследствие этого, для удобства управления и во избежание неравенства в продолжительности службы, в марте 1417 года было решено, что капитаны должны получать жалование в течение восьми дней после отправки. Поэтому все отряды были оплачены до 23 ноября. Счета, составленные после кампании, содержат полезные подробности о транспортном обеспечении. Как и во время перехода из Англии во Францию, отряды, по возможности, держались вместе. В некоторых случаях мы можем видеть, на каких судах они переправлялись. Большинство было доставлено в Дувр или Сандвич, но некоторые отправились в Портсмут и Саутгемптон. Указано не только количество людей, но и лошадей. Граф Оксфорд, например вернулся с двенадцатью лошадьми; у его тридцати девяти латников было семьдесят семь лошадей. Из восьмидесяти четырех лучников тридцать семь вернулись с лошадьми, остальные без них.[735]

Согласно Ваврену и Лефевру, Генрих отбыл из Кале 11 ноября. Его прибытие в Дувр датируется 16 ноября в "Gesta" у Тита Ливия и Псевдо-Эльмхема. Таким образом, не похоже, что король спешил вернуться в Англию, несмотря на то, что парламент должен был открыться 4 ноября. Можно предложить несколько причин этой задержке. Первая заключается в том, что он ждал прибытия в Кале Рауля де Гокура и других пленников отпущенных под честное слово из Арфлера, которые должны были прибыть в Кале к дню Св. Мартина, 11 ноября.[736] Вторая причина заключается в том, что он медлил, пока вся его армия не переправилась в Англию. Третья причина заключается в том, что он рассматривал возможность остаться во Франции для продолжения военных действий. Об этом упоминают только Тит Ливий и Псевдо-Эльмхем. Последний приводит более длинный рассказ, утверждая, что король советовался со своими "людьми" о том, следует ли предпринять попытку взять Ард и другие крепости на пути к Кале. Мнение лордов было против этого. В формулировке Псевдо-Эльмама, "было принято решение, что столь чудесных побед, дарованных королю божественным провидением и без серьезных трудностей для него самого и его армии, должно хватить для его чести на данный момент". Кроме того, по их мнению, волею судьбы в будущем наступят времена, подходящие для исполнения его желания. Интересно, что у Тита Ливия, где Ард не упоминается особо, альтернативой продолжению кампании для короля является возвращение армии домой  на несколько месяцев для восстановления сил. Учитывая масштаб победы, было бы неудивительно, если бы даже в этот момент король уже обдумывал новое вторжение. На открытии парламента 4 ноября канцлер говорил о том, как хорошо началась "благоприятная, почетная и выгодная экспедиция" короля, и что поэтому необходимо провести обсуждение и оказать королю поддержку, "такую, которая будет подходящей для завершения и продолжения экспедиции". В ответ на это общины согласились перенести второй платеж светской субсидии со 2 февраля на 13 декабря. Однако армия была распущена, несмотря на то, что формально она была собрана на двенадцать месяцев, а прослужила всего четыре.