Тем не менее, при Азенкуре было много сторонников герцога. Об этом свидетельствуют имена погибших. Было убито не менее двадцати двух командиров из бургундской группировки, включая Жана, сира де Круа и де Ренти, одного из фаворитов герцога.[671] Были убиты два брата герцога, герцог Брабантский и граф Неверский. Поэтому нельзя сказать, что армия была "арманьякской" по составу. В битве участвовали многие союзники герцога в Пикардии и в землях, прилегающих к его владениям. Некоторые хронисты отводят большую роль графу Невера, тем самым выдавая свои бургундские симпатии. Например, в "Chronique de Ruisseauville" утверждается, что он выступил против англичан вскоре после того, как они перешли Сомму, но они прогнали его. Присоединился ли он к основной армии до 24 октября, неясно. Монстреле утверждает, что Бусико посвятил его и других сеньоров в рыцари накануне битвы, но поскольку ему было уже за двадцать, представляется маловероятным, что он еще не был посвящен. Позднее хронист добавляет, что герцог Орлеанский был так же посвящен накануне битвы. Истинность этого факта также неясна, хотя посвящение в рыцари перед сражением было обычной французской практикой. Ришмон был посвящен в рыцари перед штурмом Суассона в 1414 году.[672] Нет свидетельств о том, что перед битвой были посвящены в рыцари англичане.

21 октября сын графа де Невера был крещен в Кламеси, который находился недалеко от Везелей. Присутствовал дядя ребенка, герцог Бургундский, а также, вероятно, его отец. Поэтому возможно, что граф прибыл только 24 октября. Это может объяснить комментарий в "Le Héraut Berry" о том, что когда д'Альбре и другие обсуждали английские предложения накануне битвы, они "уже отправили людей искать Невера, а также Орлеанского и Брабантского". Согласно Динтеру, Антуан, герцог Брабантский, утром в день битвы все еще находился в Ленсе, и ему оставалось проехать 48 км. Он выступил так быстро, как только мог, и прибыл во время битвы, но многие его войска следовали медленнее и поэтому не достигли Азенкура. По словам Ваврена и Лефевра, у него даже не было всего снаряжения, поэтому он взял знамя у одного из своих трубачей и проделал в нем дыру, чтобы использовать его в качестве сюрко.

Еще одним человеком, упомянутым в Руанском плане сражения, который не участвовал на битве, был Таннеги дю Шатель. Вероятное объяснение его отсутствия — необходимость обеспечить надежную оборону Парижа, поскольку существовало опасение, что герцог Бургундский может воспользоваться отсутствием короля и дофина и двинуться на столицу. Нет никаких свидетельств того, что в битве участвовали войска из Парижа. Хронисты говорят о  некоторых других случаях отсутствия и позднего прибытия к сражению. Хотя в Руане было решено, что Людовик, герцог Анжуйский, не будет лично участвовать в сражении, вероятно, из-за болезни мочевого пузыря, в "Chronique de Normandie" есть предположение, что он отправил отряд воинов, и что он достиг Амьена к четвергу 24 октября. Этот отряд отправился в путь на следующий день, но прибыл на место только после того, как все закончилось. Об этом также сообщает Монстреле, который говорит, что сир де Лоньи прибыл с 600 людьми герцога во время битвы. На расстоянии около лиги он встретил нескольких раненых французов, которые рассказали ему о происходящем. В результате он не стал продвигаться дальше.

Таким образом, мы можем быть уверены, что французам не удалось собрать такую большую армию, как они планировали. Более того, армия все еще собиралась по мере приближения времени битвы. Как мы увидим в следующей главе, есть основания полагать, что французы пытались отложить начало сражения в пятницу 25 октября, поскольку надеялись, что к этому времени успеет прибыть больше людей. Это важно не только с точки зрения численности, но и с точки зрения командования. Руанский план предполагает, что главнокомандующим должен был стать герцог Орлеанский. Он должен был стать старшим представителем королевской семьи во время битвы. Однако он, вероятно, прибыл только 24 октября. В "Le Héraut Berry" он прибыл утром 25 октября. Этот хронист отмечает, что "все утро бароны, рыцари и оруженосцы прибывали со всех сторон, чтобы помочь французам". Даже если большинство прибыло в предыдущий день, очень важно помнить, что французская армия состояла из различных групп войск, которые собрались вместе по случаю битвы. Армия, следовавшая за Генрихом по Сомме, была вместе уже несколько недель, но теперь к ней в последний момент присоединились многие другие отряды, прибывшие в ответ на разосланные обращения.

Такая ситуация была бы разрушительной и вряд ли способствовала бы координации командования в решающий момент перед битвой. Это также сильно контрастирует с положением англичан, поскольку армия Генриха была вместе на протяжении всего похода и поэтому имела более сильное чувство единства цели и взаимного доверия. Это было очень важно для установления дисциплины в боевой ситуации. В отличие от них, французам не хватало знания друг друга и чувства сплоченности. Кроме того, поскольку д'Альбре, Бусико и другие сеньоры ранее разработали план действий, о чем свидетельствует план BL, между "старым" и "новым" планами могла возникнуть путаница, ситуация усугублялась тем, что не все из тех, кто должен был играть свою роль в сражении, явились. Уровень тревоги был бы высок. Также могли возникнуть раздражение и гнев со стороны опытных командиров. Они так хорошо справились с преследованием английского похода, но теперь оказались вынуждены следовать изменениям в плане и подчиниться командованию королевского герцога, который до этого момента вообще не играл никакой роли в кампании. Различия во мнениях, о которых сообщает дез Юрсен и которые подразумеваются в "Religieux", необходимо рассматривать в этом контексте.

Остаются еще два вопроса о французах. Первый — какой строй они выбрали; второй — какова была численность их армии. Наиболее полное и четкое описание дает "Le Héraut Berry".[673] Хотя это поздняя хроника, автор уверенно говорит о назначении конкретных сеньоров для командования конкретными подразделениями. Его рассказ представляет собой особенно интересное чтение в сравнении с планами сражений и содержит примечательные цифры. Согласно "Le Héraut Berry", французы составили только две баталии. В авангарде находились маршал и коннетабль с 3.000 человек, герцог Бурбонский с 1.200, и герцог Орлеанский с 600, которыми от его имени командовал сир де Жоль. Таким образом, общая численность французского авангарда составила 4.800 человек. В главной баталии участвовали герцог Барский с 600 людьми, граф Неверский с 1200, граф д'Э с 300, граф Марль с 400, граф Водемон, брат герцога Лотарингского, с 300, графы Руси и Брейн с 200, а также герцог Брабантский, который привел мало людей, и бароны из Эно, перешедшие под его знамена. Таким образом, в основной баталии участвовало не менее 3.000 человек. На правом крыле находился Ришмон с виконтом де Бельером и сеньором де Комбургом, с 600 латниками. На левом крыле находились граф Вандомский, Гишар Дофин (описанный как великий магистр королевского дома), сеньоры Иври, Аквиль, Омон и Ла Рош Гийон, а также офицеры короля, в общей сложности 600 человек. Позже упоминается кавалерийская группа под командованием Клинье де Брабанта и других, которым было приказано нанести удар по врагу. Таким образом, общая численность составляла 9.000 человек, плюс более мелкие группы, численность которых не приводится. Напомним, что в конце августа в королевском приказе говорилось о намерении короля собрать армию из 6.000 латников и 3.000 лучников.[674] Цифра, приведенная "Le Héraut Berry", кажется идентичной, хотя следует учитывать, что он не делает различий между видами войск.