— Что это? — первым постороннее присутствие заметил пожилой Якуес. — Проверь.

Решив не дожидаться, пока Циллар выйдет из комнаты и поймает меня с поличным, я убежала в противоположную сторону. К счастью, бегала я быстро, и меня не поймали. Оставалось надеется, что и не заметили. Не хотелось из-за такого малоинформативного диалога попасть в неприятности.

Речь моя лилась благозвучным потоком, наполняя собой весь тронный зал и заодно уши короля и принцессы, которая в этот день тоже изъявила желание послушать “сочиненную мной” историю. Наконец, переложенный мной на местный лад «Гамлет» дождался своего звездного часа. Действие двигалось к развязке: принц Датский уже пронзил короля отравленной рапирой и…

— Ваше Величество, — меня снова прервали, только в это раз в зал вошел королевский заклинатель.

Да что же это такое?! У меня складывалось стойкое ощущение, что Циллар стоял под дверью и ждал, когда рассказ дойдет до самого напряженного момента, чтобы меня прервать.

— Продолжай, Циллар, — король прервал меня, нисколько не сожалея, что не дослушал историю.

— Ваше Величество, это касается похищения северной королевской отары. Ваш скромный слуга выяснил, кто стоит за этим, — он скромно поклонился и замолчал, ожидая разрешения продолжить.

— Так говори, — правитель был не намерен ждать. — Не испытывай Нашего терпения.

— По уликам, которые были собраны прошедшим солнцем, мне удалось узнать, что разоритель — это никто иной, как драгул.

Если он хотел добиться “wow эффекта”[10], то он его, без сомнений, добился. Несмотря на то, что мне слово “драгул” ничего не говорило, всем остальным сразу стало понятно, о чем речь. И, видимо, это что-то или кто-то был истинно могуч, ведь на лицах короля и принцессы выступил испуг, у мужчины он еще был сдобрен яростью.

— Что ты думаешь на этот счет? — спросил монарх Циллара.

— Светила говорят, что драгул в ярости, и гнев его может усмирить лишь отданная в жертву принцесса, — ответил он на поставленный вопрос.

Лицо Эремины еще больше побледнело, и только кресло-трон, на котором она сидела, спасло девушку от падения в глубокий обморок. Лицо ее отца же на мгновение свело судорогой.

— Отец? — пискнула испуганная представшей перед ней перспективой принцесса.

— Отдать Нашу дочь?! — Его Величество стукнул кулаком по подлокотнику трона; глаза его грозно сверкнули. — Не позволим!

Я мысленно вздрогнула. Неужели в этом мире практиковались человеческие жертвы какому-то существу? Какая дикость. С другой стороны, реакция короля на слова о жертве заставила меня поверить, что свою дочь он никакому драгулу отдавать не намерен.

— Ваше Величество, именно Ее Высочество отдавать не требуется, — заполучив внимание всех присутствующих в комнате, Циллар продолжил. — Драгул не ведает, как выглядит принцесса, ему известно только, что она чиста и невинна. Достаточно лишь переодеть одну служанку в подходящее платье и отправить ее.

Что? Я была совершенно дезориентирована таким негуманным отношением. Неужели он серьезно предлагает принести в жертву невинную девушку?

— Где ты найдешь чистую и невинную во дворце, в котором живет Наш сын, — пробурчал себе под нос король, однако слова его были услышаны.

— Светила поведали мне, что такая найдется в этом зале, — от последних слов Циллара мне стало дурно. О ком он еще мог говорить, кроме меня?

— Со светилами спорить негоже, — грустно вздохнул король. — Придется искать новую книжницу.

Это этих слов у меня закружилась голова и подкосились ноги. Опершись спиной о ближайшую стену, я начала нервно заглатывать воздух, чтобы унять подступающую тошноту. Как же мне хотелось, чтобы это все была шутка, но тон короля был серьезен.

— Отец, что Вы такое говорите? — вскочила со своего места принцесса. — Разве Вы отправите милую Марину? Разве нет иного способа?

— Эремина, сядь, — строго сказал правитель. — Неужели ты думаешь, что Циллар бы не предложил иного исхода, ежели бы он был?

— Истинно так, Ваше Величество, — лестно проговорил королевский заклинатель.

— Отец, ведь можно собрать армию и атаковать драгула, — продолжала защищать меня принцесса.

Я же ничего не говорила, зная, что мои слова правителя Труиза уж точно не переубедят. Я была будто в прострации и не могла даже слова вымолвить, только стояла и слушала.

— Как король, Мы не можем рисковать многими Нашими воинами, имея шанс решить все малой кровью, — отверг ее предложения правитель.

— Вы можете обратиться за помощью к нердам, — не отступалась Эремина. — Царь Тхамархеш не откажет в выручке.

— Это внутренняя проблема, и обращаться за ее решением к соседнему государству я не имею права, — отрезал король. — Когда ваш союз будет совершен, тогда это будет возможно, но не сейчас.

— Но отец…

Ее возражения прервали скрип открывшейся двери, шуршание юбок и стук каблуков по начищенному до зеркального блеска полу.

— Что Мы слышим? Наша дражайшая дочь смеет перечить решению отца? — в зал грациозной походкой вошла королева. — Ты так шумишь, что до Лазурного зала долетает твой дивный голосок. Разве это дело для принцессы Труиза?

— Простите, матушка, — Эремина поприветствовала мать реверансом и смолкла, устыженная ее замечанием.

— Милый Циллар никогда не посоветует что-либо, вредящее королевству, а Наш королевский супруг никогда не ошибается в своих решениях, — Ее Величество спокойно села на предназначенное ей по праву место.

Король ласково посмотрел на супругу, и, не дождавшись от нее такого же ласкового взгляда, позвал слуг.

— Дайте госпоже книжнице лучшее платье, сделайте лучшую прическу, — приказал король двум служанкам, вошедшим в зал. — Выкупайте ее в розовой воде и проследите, чтобы до следующего солнца она была готова к путешествию.

— Ваше Величество, — до меня будто только сейчас дошел весь ужас моего положения. Никто не может мне помочь: попытка Эремины потерпела поражение, Филис не появлялся во дворце с прошедшего Совета правителей, Аргамак пару солнц назад уехал на границу, разрешить конфликты с посягающими на Труиз абарами. Решив хотя бы попытаться спастись самостоятельно, я бухнулась на пол и в слезах начала умолять короля изменить решение, — прошу, не надо. Что я сделала, чтобы заслужить Вашу немилость?

— Голубушка, — ко мне наклонилась королева, — не стоит спорить с королем. Тебе оказана великая честь — защитить королевские запасы от разорения, будь благодарна, не всем выпадает возможность умереть во благо своей родины, — она приблизилась вплотную к моему лицу и одними губами, чтобы поняла только я, произнесла, — Тебе не стоило заигрывать с Нашим наивным дорогим племянником.

Как только королева закончила говорить и отошла от меня, служанки подхватили меня под руки и увели из зала. Слезы все еще текли по моим щекам бурным потоком, в горле стоял хриплый крик о помощи, но к кому его адресовать я не знала. Оставалось только надеяться на ночной побег.

Умытая до блеска, намазанная различными кремами и маслами, я стояла у окна, всеми силами вглядываясь в темноту. Вскоре последний свет, льющийся из дворца с моей стороны, потух, луна скрылась за облаками. Можно было приступать. Бежать без продуманного плана дальнейших действий было безумием, но у меня не было другого выхода. Либо рискнуть и попытаться спастись, либо встретиться лицом к лицу с непонятным драгулом и с высокой вероятностью умереть. Даже однажды умерев, я не была готова повторить это.

Мои руки тряслись, когда я связывала в веревку постельное белье и всю одежду, найденную мной в шкафу. Все, на что я надеялась, это что моя импровизированная веревка выдержит вес моего же тела и что стражники, охраняющие ночной покой придворных жителей, не увидят спускающегося с четвертого этажа человека. Уже перебрасывая канат через окно я подумала, что искать укрытие можно в замке Сквалло. Туда далеко бежать, но на данный момент это единственное безопасное для меня место. Бельевой канат натянут, ноги в бархатных башмачках упираются в кирпичную стену дворца, руки напряжены до предела. «Лишь бы все получилось», — бьет по мозгам мысль, и я скольжу вниз.