— Не стоит тебе носить ее, — резко потребовал он.

— Почему? — в карих глазах читалось недоумение.

— Не стоит и все.

Филис не мог сказать ей причину. Дело было совсем не в том, что ему не нравилось украшение, а в его смысле. Прекрасно зная, как принц любит проводить досуг, и как именно он отмечает девушек, с которыми он этот досуг проводит, Филис не мог относиться к этой вещи положительно. Одно дело, когда подобными птицами щеголяли дворцовые служанки, другое — когда брошь была на понравившейся герцогу девушке. Вопрос Марины и ее объяснение появлению украшения натолкнули мужчину на мысль, что предназначение этой птички ей неизвестно, и он не хотел говорить ей о чем-то настолько грязном. Оставалось только поговорить с кузеном.

— Прошу меня простить, но я вынужден удалиться, — Филис попрощался и отправился на поиски наследника престола, оставив Марину в недоумении.

Принц нашелся в Нефритовом зале, где был очень увлечен подкидыванием костей.

— Кузен, — глаза юноши азартно сверкнули, когда он заметил вошедшего Филиса, — составите партию в домик счастья? В одиночестве мешать кости ужасно тоскливо.

Филис, будто бы и не слышал эту фразу, подошел к игральному столу и сел напротив кузена. Стараясь напустить на себя безразличный вид, герцог Сквалло принялся перебирать в руках одно из колец с драгоценным камнем — излюбленная ставка принца в играх с самим собой.

— Мой царственный кузен, двадцать солнц назад я отправил во дворец девушку, дабы она заняла пустующее место королевского книжника, — начал Филис медленно. — Ныне же я вознамерился проведать ее и обнаружил на ее платье украшение. Полагаю, излишне говорить какое?

— Так и знал, что Вам от меня что-то требуется. — принц недовольно поджал краешек губ. — Со стороны Моего Высочества крайне спешно было полагать, что кузену захотелось со мной общаться.

— Этот прием на меня не действует, — орлиный взгляд наконец оторвался от изумруда, пристально вглядываясь в оппонента. — Зачем Ваше Высочество дали ей эту брошь?

Принц недолго молчал, прежде, чем по его лицу начала расплываться хищная улыбка понимания.

— Кузен, — легким движением руки юноша выхватил кольцо, — ежели Вы так хорошо осведомлены об этой безделице, есть ли причина интересоваться?

Колечко скользнуло в шкатулку к таким же, как оно.

— Или, — Аргамак хищно оскалился. — кузен заинтересован в этой книжнице?

Принцесса Эремина отлично чувствовала людей, и ее младший брат тоже обладал подобным навыком. Можно сказать, что это была отличительная черта всего королевского семейства. Только вот каждый использовал этот навык по-своему.

— А если и так? Ваше Высочество не должны волновать мои заинтересованности. — Филис ненавидел, когда кто-то лезет в его личную жизнь, тем более, младший кузен, с которым отношения и так не задались. — Просто оставьте девушку в покое.

— О нет, мой кузен, — оскал превратился в усмешку. — Разве Вы не помните: все, что Ваше, то и мое; всё, что любите Вы, полюблю и я.

Положение наследного принца давало Аргамаку безграничное преимущество, и он постоянно пользовался своей безнаказанностью. В своей детской ревности родителей к кузену, наследник не упускал ни одной возможности насолить герцогу. Думая, что Филис забрал у него внимание матери и отца, Аргамак считал совершенно правильным забрать у того все, что приятно Сквалло, все, что можно забрать себе. Если раньше он не был сильно заинтересован Мариной, то теперь точно не оставит попыток склонить девушку к себе. Филис это понял по жадному огоньку серых глаз. Эта битва была проиграна, но Филис не собирался проигрывать войну.

В старом подвале было сумрачно, лишь несколько факелов на стене давали свет, которого едва хватало, чтобы разглядеть путь и дубовые бочки. Пахло холодным сухим камнем, деревом и терпким вином. Глухие шаги разрушили застоявшуюся тишину. Высокий человек в черном балахоне спускался по каменной лестнице. Он держался прямо и на каждой ступени останавливался, следя своими маленькими пугливыми глазками из-под капюшона, чтобы за ним никто не посмел случайно спуститься в подвал. Как только мужчина убеждался, что тыл свободен от преследователей, он ускорял шаг, стараясь ни на секунды не задерживаться; но через некоторое время снова повторял проделанную ранее манипуляцию, нарушая свои замыслы. Внизу его уже ждали. Низкорослый мужчина в таком же черном балахоне вышел из тени навстречу. Тихие, почти неслышные шаги его разительно отличались от шагов пришедшего сверху мужчины.

— Господин, — высокий человек поклонился, приветствуя собеседника, — мне хочется думать, что Вам не пришлось долго ждать, — по елейному тону фальцета было ясно, мужчина очень не желал, чтобы его собеседник мучился ожиданием.

— Не думай, это тебя не красит, — низкий человек кинул на собеседника недовольный взгляд из-под капюшона. — Возьми, ты знаешь, что должно делать.

Высокий человек благоговейно закивал, вытягивая обе руки, подставленные лодочкой второму мужчине. В них аккуратно была опушена маленькая бутылочка с прозрачной жидкостью. Длинные пальцы высокого мужчины нежно погладили бока пузырька.

— Не подведи меня, — прошипел низкий человек.

— Конечно, господин, этот недостойный не подведет Вас, — снова склонился высокий человек. Его подхалимские фразы не достигли цели, низкий человек уже ушел.

В старом подвале все еще было сумрачно. Все еще пахло камнем, деревом и переспелым виноградом. Только теперь сюда примешался запах тайны, опасной и заманчивой.

Я сделала паузу и перевела дыхание. Выбор долгой истории теперь не казался мне хорошей идеей: мой мозг, кажется, распух, пытаясь вспомнить весь сюжет, а язык от длительного монолога напоминал кашу. Во рту пересохло, и я готова была душу отдать за каплю освежающей воды. К сожалению, сначала нужно было дойти до своей комнаты.

Однако, по виду короля нельзя было сказать, что ему что-либо не понравилось — его глаза горели радостным блеском, ресницы трепетали, вторя заманчивым всплескам вдохновения, а на губах появилась довольная улыбка, — и я смогла выдохнуть. Пока мои истории приходятся по нраву моему работодателю, мне нечего бояться.

— Великолепие, истинное великолепие! — мой главный слушатель поднялся со своего трона и медленной вальяжной походкой подошел ко мне. — Сколько историй ты сказывала, столько Мы восхищались!

Я уже которую неделю рассказывала королю какую-нибудь историю, и каждый раз он приходил в восторг. Сегодня все было так же, за исключением того, что в зале присутствовал герцог Сквалло, у которого были какие-то дела во дворце.

— Циллар, — король махнул рукой, подзывая к себе королевского заклинателя, по совместительству свою правую руку, — распорядись, чтобы доставили вино. Как же после такого сказа без вина, верно, племянник? — Его Величество шутливо обратился к Филису, стоящему поодаль трона и все это время не спускавшего с меня глаз.

— Верно, Ваше Величество, — кивнул тот, все еще буравя меня ястребиным взглядом.

Вино? Что ж, оно действительно тут к месту. Правда, я нисколько не думала, что и в этом мире Ремарка свяжут с алкоголем. Как жаль, что тут нет кальвадоса… «О чем я только думаю?! Какой кальвадос, Марина!» — мысленно отчитав себя за странные мысли, я смущенно перевела взор в угол зала, где пристроился мой пес. Воришка, умиротворенный грохотом дождя за окном, лежал, устроив голову на лапах, и изредка посматривал на нас своими большими янтарными глазами.

По зову Циллара вошла служанка с кувшином вина и бокалами на серебреном подносе. Я сразу узнала эту женщину — именно ее я в свой первый день во дворце спасла от приставаний принца. Она тоже меня узнала: кивнула и улыбнулась.

Красная жидкость со звучным бульканьем перелилась из одного сосуда в другие. Служанка поднесла бокал королю, затем герцогу, а потом протянула мне. Такой поворот событий слега удивил меня: я всего лишь прислуга, пусть и более привилегированная, чем большинство слуг в королевском дворце.