— Извините, — в меня врезалась одна из моих новых соседок. — О, ты же младшая наша, — опознала она меня, обезоруживающе улыбнувшись. — Твое имя?

Передо мной стояла девушка, лет двадцати пяти или шести на вид. Высокая и худая, в моем мире она могла бы стать идеальной моделью. Особенно привлекали ее пронзительно синие глаза, весело глядящие из-под русой челки.

— Марина, морская, — я по старой привычке протянула руку.

— Я Мэлизент, как добросердечная, но зови Мэли— собеседница руку проигнорировала, продолжая улыбаться. — Правда это, что ты воспоминания потеряла?

Моя “амнезия” уже стала притчей во языцех: каждый, буквально каждый, житель замка знал о ней. Правда, большинство все же не горело желанием просвещать меня в тонкости местной жизни, а всего лишь жалостливо смотрели со стороны, думая, что я не вижу. Однако, не могу сказать, что это не упрощало мне жизнь. Любую мою ошибку, любое странное здесь действие или слово все благополучно списывали на беды с головой, и мне не приходилось сильно заморачиваться.

Не дождавшись моего кивка, Мэлли схватила меня за руку и повела в сторону домика. Все произошло так быстро, что я не успела ни опомниться, ни велеть псу идти со мной. К счастью, Воришка сообразил побежать за нами.

— Подожди, я ведь с собакой, — предупредила я, ведь в дом животных приводить запрещалось: у Берты (а она была главной, после Зуна) была аллергия на шерсть.

— Хорошо, мы не пойдем внутрь.

С этими словами моя спутница потянула меня вниз, и мы обе сели на траву. Пес улегся рядом со мной, уложив голову мне на колени. Своим пышным хвостом он отгонял от нас всякую мошкару, летающую вокруг.

— Спрашивай, что пожелаешь. Твои воспоминания я восполню, — Мэлизент смотрела на меня, явно ожидая интересной беседы.

— Все, что пожелаю? — в моей голове сразу возник мой недавний урок со Сквалло. — Расскажи про другие расы.

— Другие расы? — собеседница задумалась всего на секунду. — Ну, ты же знаешь, что все произошли от четырех человеческих женщин?

Я кивнула.

— Самые образованные и красивые — нерды, дети старшей сестры. Их речь так богата, что каждый из них может сплести не меньше пяти интересных историй, и только им подвластно это умение. Но они не только истории рассказывать умеют: и камень, и краска подчиняются их рукам, — Мэли мечтательно вздохнула; было ясно, какая раса ее любимая. — Живя среди песков, нерды не признают одежд, зато всегда носят множество золотых украшений и собирают мягкие волосы в сложные прически. А их чешуйчатые хвосты всегда блестят на солнце, словно сами сделаны из монет.

Мэлизент рассказывала о полузмеях так восторженно и мечтательно, что я невольно захотела увидеть их вблизи, насладиться их историями и потрогать длинные хвосты.

— Мэли, а ты случайно не желаешь замуж за нерда? — поддела я новообретенную подругу.

— Куда мне, обычной девке, — усмехнулась она. — Им же утонченных подавай, на простой люд даже не посмотрят. Нердам партнер для души и разговоров более нужен, чем для продолжения рода, живут то долго, раза в три больше нашего, — она немного помолчала и, будто вспомнив что-то, добавила. — Вот у принцессы нашей есть нерд в женихах, да не простой, правитель тамошний.

— О, — протянула я.

Конечно, это было очевидно, что принцесса людей выйдет замуж за правителя соседей: в моем мире это правило тоже работало в эпоху монархии. А раз тут в каждом государстве своя раса, то и будущий муж принцессы тоже не человек.

— Еще есть двиры, — продолжила свой рассказ Мэлизент, — прозрачные девы с тонкими, как вода крылышками. Живут в водоемах, на суше только на пять лун выходят, чтобы рыбой и прочими морскими гадами торговать. Лекари из них хорошие. Говорят, когда-то именно двиры людей медицине научили, и то не все знания открыли.

— Ты сказала, двиры — морские девы, что же они не размножаются?

— Что ты, не говори такого! — моя собеседница вдруг слегка покраснела, видимо, от смущения, — Конечно, они могут, просто мужчин-двиров никто не видел.

— Хорошо, — усмехнулась я. — Осталось две расы.

— Ну, есть еще абары — желтокожие, многорукие и агрессивные. Страны у них нет, они по горам да лесам бегают и часто на другие народы нападают. Недавно только, всего пятнадцать лун назад, их новый правитель объявил войны вне закона и перешел к сотрудничеству, — поморщилась Мэли, скорее всего, абары были ей противны. — А про фитров лучше у Винны спроси: ее это раса, — и тут же позвала. — Ви-и-на!

— Что? — из-за угла дома вышла очень высокая девушка с красновато-кирпичной кожей.

Пухленькое лицо ее, обрамленное серебряными волосами, выражало удивление, а в пяти сине-зеленых глазах читался вопрос. Она будто спрашивала: «Зачем вы меня позвали?»

— Винна, ты закончила на сегодня? — спросила ее Мэлизент.

— Да, все развесила, — девушка поставила на траву пустую плетеную корзину, в которой, кажется, раньше было белье.

— Знакомься, это — Марина, наша младшая, — меня представили, даже не дав сказать слова. — Она воспоминания потеряла, расскажи про свой народ.

— Как же это печально — потерять душу, — пять глаз почти наполнились слезами, но владелица не дала себе расплакаться. — Конечно, я расскажу тебе.

Она села рядом с нами на траву спиной к корзине и начала рассказ.

— Мой народ издревле славился силой дюжей, такой, что ни одной расе не досталась, и добрым, кротким нравом. Может, мы не умны, как наши пустынные братья нерды, может, не искусны, как водные двиры, зато не злы и враждебны, словно абары. Живем мы в холоде, где снег сверкает на солнце, подобно волосам нашим, а от ветра гнуться деревья, чтобы другим достались места лучше. Но наша коже выдерживает и холод, и жар, а овцы дают превосходную шерсть, — она улыбнулась, вспоминая родные края. — Я люблю свою родину.

— Винна, почему, раз ты так любишь родину, ты живешь и работаешь тут? — возможно, этот вопрос был немного бестактным, но я не могла не спросить.

— Я не могу больше туда вернуться, моих дома и семьи больше нет: из уничтожили абары, — несмотря на всю грусть ситуации, девушка не прекращала улыбаться нежной улыбкой, — господин и Зун дали мне дом тут, и я остаюсь с ними.

— Ты совсем не хочешь поквитаться с теми, кто разгромил твой дом? — для меня ее реакция была странной.

Возможно, я мстительная, но в вероятность полного прощения своих обидчиков не верила.

— Фитры физически не умеют злиться или мстить, — пояснила Мэлизент, — только иногда грустят из-за потерь.

— Это все произошло так давно, что ни грустить, ни думать не хочется, — сказала Винна, все также легко улыбаясь.

Все же для меня это было слишком сложно: не грустить, не злиться и не желать мести после того, как всех родных убили. Фитры, действительно, были необычной расой, совсем не схожей с людьми.

— Вот вы где, — услышала я женский голос, — пошлите, Берта ужин сготовила.

— Да, Крис, — Винна первая встала с травы, словно послушный ребенок следует указаниям матери.

— Я отведу Воришку на псарню и вернусь, — уведомила я новых подруг.

До псарни мы дошли быстро, а вот отпускать меня пес не хотел долго. Он то лизал мое лицо, то требовал гладить его живот, то передними лапами задерживал меня, но вскоре смирился с тем, что мне нужно идти.

На ужин я опоздала, а потом Мэлизент, пока я ела припасенные Кристой для меня овощи, расспрашивала, удалось ли рассказом о расах вернуть мне хотя бы крупицу памяти. Я с довольным видом сказала, что совсем немного они мне помогли.

Филису не спалось. Светившая сквозь окно луна проникла в глаза даже через сомкнутые веки, мешая спать. Солянка из мыслей болталась в голове, не позволяя уснуть. «Есть ли что-либо, что заставляет Вас вставать с первой зарей, ради чего Вы продолжаете жить?» — вопрос Марины не давал покоя. Как только он прозвучал, сразу поставил Филиса в тупик. Раньше герцог Сквалло не задумывался над этим, предельно четко видя свою цель и свое предназначение, но после…