— Не каждый удостаивается чести выпить с самим королем, — заметив, что я колеблюсь, обратился ко мне Сквалло. — Пей, и не проявляй нерешительности.

— Верно молвишь, племянник, — добродушно отозвался король и тут же обратился ко мне. — Твой сказ чуден, как и это вино. Достойное вознаграждение за достойный труд.

— Если Ваше Величество и сеньор герцог так считают, то я не имею права отказать, — я решительно взяла бокал.

Внезапно, Воришка прыгнул между мной и королем. Бокалы выпали из рук и со звонким стуком покатились по полу, вино разлилось, мелкими каплями попав на одежду. А пес как ни в чем не бывало принялся лакать напиток с пола.

— Воришка! — сердито окликнула я питомца и направилась к псу, чтобы оттащить от красной лужи.

— Какое жуткое животное! — королевский заклинатель будто ожил и подлетел к королю, яростно вытирая заляпанный камзол.

Я ожидала, что Воришка будет упираться, ведь он редко отходил от лакомства по первой просьбе, но, к удивлению, животное отшатнулось от разлитого напитка почти сразу, как сделало три глотка. Неожиданно пес начал дрыгаться, словно в конвульсиях, из пасти его потекла пена, он жалобно заскулил. Шатаясь, пес пошел ко мне, но на полпути закатил глаза и рухнул на пол.

— Воришка, — я тут же оказалась подле питомца. Мой тревожный тон привлек короля и Циллара, Филис же оказался рядом с псом одновременно со мной.

Пса трясло, будто в конвульсиях. В испуге я ощупала нос питомца, он был ледяной и мокрый. Уши были такими же холодными. Нехороший знак посеял тревогу в моем сердце. Воришка поднял на меня резко потускневшие глаза и снова хрипло заскулил. В душе у меня всё забурлило. Я интуитивно почувствовала, что мой четвероногий друг проводит свои последние минуты, и я не в силах ему помочь. Когда Воришка замолчал и прекратил дергаться, крупные слёзы покатились по моим щекам.

Он умер; осознание ударило по мне, будто наковальня. Я закрыла глаза и плотно сжала губы, стараясь не позволить истерике вырваться наружу. Только не сейчас, не при всех. Теплая рука коснулась моего плеча, меня притянули к мужской груди. Я сразу поняла, что это был Сквалло, хотя, если честно, мне сейчас было все равно, кто решил оказать мне молчаливую поддержку. Я просто, благодарная за попытку успокоить, уткнулась в ту самую грудь.

— В вине был яд, — объявил королевский заклинатель, — кто-то пытался отравить короля. Ты! — я вздрогнула, хотя обращались явно не ко мне, — Как ты посмела принести Его Величеству отравленное вино?!

— Я…я ничего не знала, — голос служанки дрожал, — прошу, Ваше Величество, проявите милость.

Зашуршала юбка, послышался глухой стук: женщина осела на пол. Может, она думала, что стоя на коленях сможет доказать свою непричастность к этому.

— Стража. Уведите ее, — голос короля, до этого веселый и приветливый, теперь звучал властно и жестоко, — и допросить.

— Прошу, смилуйтесь, — не прекращала молить женщина. — Я не виновна. Прошу.

Вскоре ее всхлипы затихли за дверью. Тишина еще больше заставляла грудь холодеть. Неожиданная и несправедливая смерть четвероногого друга выбивала из колеи, заставляя сердце разрываться. Не озвученные рыдания царапали глотку. Мне нужно было выпустить горечь потери через слезы. Мне нужно было побыть наедине с собой. Я открыла глаза и тихонько убрала руку Филиса со своего плеча.

— Ваше Величество, — я медленно поднялась с пола, — прошу простить, мне нужно отправиться к себе.

— Да, можешь идти, — задумчиво отпустил меня король.

Стоило двери закрыться за моей спиной, соленые ручьи слез снова окропили мои щеки.

Ветер шуршал в кроне дерева, капли дождя стучали по зонту. Я кинула последнюю горсть земли в яму. Несмотря на то, что в этом мире никто никого не хоронил, я должна была устроить Воришке достойные похороны. Этот пес был важен мне, я слишком привязалась к нему. Закрыв глаза, я помолилась богу своего мира.

— Прощай, Воришка, ты был самым хорошим псом, — долго задерживаться у импровизированной могилки было нельзя, и я поспешила уйти, произнеся напоследок прощальную речь для моего пса.

С момента отравления прошло четыре солнца, и я уже не плакала навзрыд в своей комнате. Король позволил мне отдохнуть некоторое время, и я была благодарна за возможность немного отойти от утраты. Все во дворце жалели меня (хотя и слышала непонимающие шепотки, ведь не все разделяли любовь к животным), и многие пытались как-то мне помочь. Принцесса Эремина каждый вечер приглашала меня на чай в Лиловую гостиную, пытаясь развеять мою грусть; Филис, тоже присутствующий на этих чаепитиях, не уехал домой, постоянно отвлекая меня от печальных мыслей разговором; принц тоже по-своему пытался подбодрить меня, подбрасывая в книжную какие-нибудь вещицы в подарок.

— Ну, кончила? — встретил меня поджидающий чуть дальше от свежевырытой могилы Зун.

Он самолично вызвался меня проводить, даже не спрашивая, зачем я тащу тело мертвого пса на какую-то поляну. Я тоже не спешила просвещать его в свои планы и похоронные традиции моего родного мира. Даже тело пса до нужного места я донесла сама, не разрешив Зуну мне помочь: этот ритуал был слишком интимным, чтобы я позволила присутствовать на нем непосвященным.

— Да, спасибо, что проводил, — я благодарно кивнула.

Зун помог мне забраться на лошадь, ту самую, с чьими копытами я познакомилась по прибытии в этот мир, и мы поехали. Я специально выбрала место подальше от дворца, чтобы меньше думать о Воришке и меньше ходить к нему. Чем реже бываешь на могиле, тем легче забыть, во всяком случае, так было со мной.

— Уж не соображаю, зачем ты не хотела сжечь пса в столице? — Зун подергал себя за косу: он всегда так делал, когда что-то не понимал, — Я знаю отличную контору ритуальных сжигателей.

— Зун, я не сжигала Воришку, а закопала его в землю, — будто ребенку объяснила я.

— Сестренка, я говорил тебе, что ты странная? — Зун цокнул языком, но дальше расспрашивать не стал.

Именно такая толерантность к чужим обычаям, верованиям, традициям или действиям мне в нем очень нравилась. Даже если Зун будет сильно что-либо не понимать, даже если действия других не соответствуют картине мира парня, он никогда не станет высказываться по этому поводу. Сейчас мой спутник также просто прокомментировал мою странность, но больше ничего не добавил. Я была за это благодарна, ведь у меня совсем не было настроения просвещать его во все тонкости только что проведенной процедуры.

— Что ты планируешь делать дальше? — Зун спросил меня, когда мы уже почти подъехали ко дворцу.

— Думаю найти настоящего отравителя и передать его королю, — сказала я, посмотрев в небо, где теперь пребывала душа моего любимца.

Я не верила, что простая служанка могла иметь отношение к заговору против правителя. Все это время несчастную женщину, как мне удалось узнать, пытали, стараясь выведать информацию о преступлении, но она молчала и только отрицала свою причастность. Кроме жажды справедливости я хотела отмстить настоящему убийце моего четвероногого друга. Я не позволю ему гулять на свободе после столь зверского поступка. Количество прочитанных в прошлой жизни детективов, я полагала, дадут мне возможность расследовать это дело.

— Сама не справишься, — пожал плечами мой спутник. В его тоне я отчетливо уловила неверие в мои силы.

— Ты сможешь мне помочь? — мне, действительно, было интересно, ведь помощь мне не помешает.

— Я, нет, — он усмехнулся и помотал головой, — но милорд точно не откажет.

Филис? Это неплохая идея. Он образованный, добрый, чуткий и, главное, он был в тронном зале в тот день, когда все произошло. Да, стоит попросить его о помощи. Надежда обрести своего Ватсона слегка воодушевила меня.

Герцога я выловила в коридоре. На самом деле, у меня было множество возможностей просить его о помощи — в последнее время мы сталкивались в Лиловой гостиной на чаепитиях у принцессы, кроме того, Филис часто приходил в книжную, чтобы проведать меня. При всем этом мне хотелось поговорить с ним на тему расследования без лишних ушей: во-первых, так точно никто не сможет обвинить Сквалло в заговоре со мной, если моя задумка провалится; во-вторых, таинственность погружала меня в атмосферу настоящих детективов.