Она взобралась Прошке на плечо и заозиралась в поисках своей корзинки.

— Эгле! Ты же обещала! — жалобно сказала она. — Ты же спрашивала про рис!

— А чем будешь расплачиваться? — вкрадчивый женский голос прозвучал из ниоткуда, но так, что его услышали все. — Товар денег стоит, а ты набрала полную корзину и ушла, не рассчитавшись.

— Да спасем мы ваш мир, спасем, — прошептала Ляля. — Ты только корзинку отдай.

На полянке, потеснив эльфов, появилась огромная корзина, наполненная разными пакетиками, пакетами и пакетищами. Самым большим оказался пакет с рисом.

— Слово сказано! — прозвучал грозный женский голос. — Слово сказано, и слово услышано!

В костре само собой вспыхнуло пламя и тут же угасло. Перелилась из кружки в кружку вода. Ветер растрепал волосы Черного Эльфа, а из-под лапищи Тренделя вдруг вылез тоненький зеленый росток. Повертелся из стороны в сторону, будто оглядываясь, и резво принялся разрастаться, цепляясь мелкими корешками за почву. Вскоре вокруг стоянки наросла молодая травка, и даже мелкие беленькие звездочки цветочков раскрылись.

— Эх, Лялька, — вздохнула Лера, снимая подружку с Прошкиного плеча. — Иди сюда, мать — избавительница! Провалила ты спектакль, еще и на сцену не выйдя. Думать — то надо головой, а не окорочками. Так и придется мир спасать по чужому сценарию.

— А кому сейчас легко?! — глубокомысленно заключил Прошка, принимаясь разбирать корзину. — А когда сказал «четыре» — получил синяк под глаз»…. Не горюй, Лерыч, прорвемся. Мужики, вы в команде.

И выдал каждому по «Белочке».

Темный Властелин барахтался на грани яви и сновидений. Или это был не сон? Что-то тяжелое и вязкое, некая странная субстанция не давала его сознанию подняться на поверхность. Вынырнуть из тяжкого плена небытия. Это было непривычно и потому казалось нереальным. Он уже так давно не попадал под воздействие непонятных магических сил, что уже и забыл, как это скверно. А это было скверно. Старая Пустошь вновь породила чудовищ, выпустив их из своих недр. А ведь его предупреждали! Еще в самом начале его победоносного шествия по Нариену один старый маг, ректор Академии, говорил, что Пустошь хранит многие тайны. Он много чего говорил, но разве способен понять старика пламенный юноша? Да еще вдохновленный собственными успехами. Он и не слушал. А потом и позабыл, уничтожая себе подобных. Где он теперь, тот старый ректор…. Скорее всего, уже давно мертв: он был старым еще в те давние времена….

— Что, молодой чемодан, плохо тебе?

Участливый женский голос. Знакомый такой, будто однажды Темный его уже слышал.

— Кто ты? — говорить он пока не может, пытается, но вместо слов — только мычание и хрип.

Однако его понимают.

— А тебе почто? — голос становится немного сварливым. — Скажи спасибо, что мы вовремя успели. А то пришлось бы нового Темного Властелина изобретать.

Его лба касаются нежные губы. Это не поцелуй — скорее, неизвестная женщина проверяет, нет ли у него жара.

Жара нет. Просто что-то тяжелое мешает открыть глаза. Тяжелое и мокрое. Пахнет свежескошенной травой. Это даже странно. Откуда тут трава.

Он вновь плывет где-то в океане безвременья, лениво покачиваясь на волнах, пытается думать, но думать не получается. Слишком сильно болит голова. И першит в горле. И в том месте, где должны быть легкие, ощущается боль.

А еще — он это чувствует — по его венам течет странный яд. Яд с привкусом тухлых яиц. И от этого Темному хочется прочистить желудок. Тошнит. Это кто ж его приложил-то? Что за нечисть появилась в его мире? И откуда?

— Ниоткуда, — вздыхает женщина в его видении. — Эх ты, Властелин! С Разумными справился, загнал в резервации, а с природой-то что делать будешь? Лучше бы физикой занялся. И химией. И биологией. А ты поперся нечисть гонять. Вот и огреб. По самое небалуйся.

— Нечисть…. Я такой раньше не встречал. Невидимая. Только запах гадостный.

— Дурья твоя башка, нашел нечисть! Газ это! Сероводород! Уж не знаю, откуда он в таком количестве в этой вашей Старой Пустоши. Может, нефть там скопилась. Я в конце концов, не химик. А то, что из школьного курса помню — это кошкины слезы. Науку развивать надо, а не соваться в непроверенные места без противогаза!

— Противо…. Что?

Слова все еще путаются в сознании, и Темный теряет нить рассуждений, вновь уплывая в беспамятство.

— Долго он будет приходить в себя? — встревоженно спрашивает Черный, испуганно глядя на Властелина. Рядом переминается с ноги на ногу Трендель, тяжко вздыхая и все еще отплевываясь от запаха тухлятины.

Темного Властелина они вытащили едва живого сутки назад. Наткнулись на него совершенно случайно, когда ехали в замок Черного Эльфа. Как раз мимо пресловутой Старой Пустоши, на которой бесконечное множество лет не росло ничего. Даже старых коряг не осталось, не говоря уже о траве и прочей лабуде. Елисей как раз пытался исполнить старинную балладу о том, почему Пустошь стала Пустошью, когда ехавший впереди всех Трендель заметил шатающуюся фигуру. Узнать Темного по приметному шлему было нетрудно. Хотел было рвануть к хозяину, да Прошка тормознул. Он уже давно принюхивался, а потом завопил так, что кони слегка присели на задние ноги:

— Стоять! Куда лезешь, идиот! Лерыч! Тряпку!

А следом матерная тирада из уст Лерыча. Да такая, что даже гномы уважительно взглянули на худощавого парнишку. Мгновение спустя голову Тренделя укрывала мокрая холстина. А Прошка командовал уже маленьким отрядом, заставляя укутать лица смоченными тряпками, матерно поминая всех Великих Покровителей этого мира, которые совершенно забыли о своих обязанностях. Трендель, тоже ласково поминая Великого Предка, выволок на дорогу и хозяина, и двоих подчиненных. Они были еще живы, но без сознания. И Трендель не был уверен, что получится их спасти.

Эльфята, обмотав коням морды, гнали их как можно дальше от проклятого места. Успели. Правда, дурно было всем. Разве что Ляля обошлась без дурноты. Ее Лерыч просто сунул себе в карман мокрого комбинезона.

— Что это было? — тяжело дыша, спросил Черный, когда лошади, уставшие от бешеной скачки, перешли на шаг.

— Сероводород, — выдохнул Прошка, нервно оглядываясь назад. — Но откуда он в такой концентрации?

— Знать бы, — выдохнул Лерыч. — Эй, Черный, тут моря не было?

Тот только плечами пожал. Может, и было когда-то, кто ж знает.

— Взорвать бы, — задумчиво обронил Прошка, — да боязно. Мир может не выдержать.

— Уж да уж, — хмыкнул Лерыч, пристально всматриваясь в лицо довольно симпатичного мужчины, добытого из доспехов. — Это и есть ваш Темный Властелин?

— Он самый, — вытер пот со лба Трендель. — А это Левый и Правый, наши заместители. Живые, мгырь их забери.

Валерия

До замка Черного Эльфа мы добрались в рекордные сроки. Я даже опомниться не успела, как весь наш отряд оказался на широком и грязном замковом дворе. Темного Властелина Трендель лично уволок куда-то вовнутрь, его подручных перетащили гномы под руководством Черного. А мы остались рассматривать замок и гадать — что это такое было. Впрочем, гадали мы недолго. Замок — он и в этом мире замок. Небольшой, из серого камня, стены замковой ограды такой толщины, что по верху две кареты разъедутся. Сам замок в два этажа. Это если со стороны смотреть. Однако что-то подсказывает, что изнутри он поболе будет. Окна — бойницы. Ни о каких балкончиках и речи нет. Растительности тоже не наблюдается. Впрочем, меня это уже не удивляет. Хорошо — солнышко пригревает почти по-летнему.

К чему это я? Да просто: сидим мы на широком замковом дворе, на солнышке греемся. Потому как забыли о нас наши «друзья». Властелина своего лечить помчались. Вызвали из штаба гнома — лекаря, и уже который час на глаза не появляются. А мы, значит, отдыхать после бешеной скачки изволим. Эльфята наши коней обихаживают под сдержанный Прошкин рык. Мальчишки арибасы возле меня толкутся. Микош пытается добыть Ляльку, а она от него в травяном домике спряталась. И даже не ворчит. Обиделась Лялька. После того, как Прошка ей выволочку устроил. За неумение язык прикусывать и словами не бросаться.