Темный только кивнул.
Прошка
— Ну, Лерыч!
Я только и мог, что бессильно ругаться и хрюкать от смеха. Это ж надо было привлечь к испытаниям мелкого русаленка! Рус в одно мгновение устроил вокруг башни глубокое озеро, да еще ледяное! И как нашим претендентам на руку и прочий ливер попасть собственно к месту заключения спящей красавицы?!
— Ты не забыл? У нас на это Русик имеется, — хмыкнула Лерка. — Уж он разберется.
Я взглядом нашел свою подружку. Лерка в это время порхала по бортикам трибун, перебираясь в ложу к девушкам.
Уж да! У нас есть Русик! Он тоже Лялю-свинку обожает, а потому не допустит до ее тела абы кого.
Между тем, в небесах вновь замелькали огненные вспышки, привлекая к себе внимание.
Трибуны замерли, благоговейно взирая на расцветающие в яркой синеве огненные цветы, распахивают радужные крылья невиданные птицы, и чей-то трубный глас воззвал:
— Вперед, к победе, дети мои!
И в небе нарисовался могучий кулак.
Ну, Лерыч! Надо же: самого Орка припахала!
— А я чо — а я ничо! — отмахнулся Лерыч в моей голове. — И вообще, Прош, играем!
Куда ж деваться — играем!
На трибунах установилась возбужденная тишина. Вот не знаю, почему, как, и откуда пришло такое сравнение, но тишина была именно возбужденная. Даже команды эльфо-орков замерли столбиками на берегу озера. Из глубины которого медленно всплывала огромная раковина, в которой стоял Рус. Сейчас он был удивительно красив: длинные серебристо — синие волосы, огромные синие глаза, обнаженный торс, от талии вниз серебрится крупная чешуя, на плечах пурпурный плащ, на голове золотая диадема с крупным рубином в центре, а в правой руке — настоящий золотой трезубец. Ну, Лерыч! Нашла-таки Нептуна в местных водах.
— А то ж! — мысленный хмык от подружки.
— Приветствую вас, уважаемые!
У молодого русала голос был на редкость звонким и в то же время журчащим, как голосок ручья, прыгающего с камушка на камушек где-нибудь в горной долине.
— Вы с честью прошли первый раунд, показали свою силу и выносливость в битве. Теперь подошло время второй игры. Время показать свою смекалку. Вы должны отгадать мои загадки. Каждый правильный ответ — новый камешек на тропинке к башне. Согласны?
Члены команд растерянно переглядываются, пожимают плечами и согласно кивают.
— Раз уж ввязались в эту бучу, — чуть слышно бурчит Трендель. — Хорошо Черному! Спихнул все на меня, а я ведь даже не шаман. Орк я! Эх!
— Начали!
И понеслось! Загадки сыпались, как из рога изобилия. И про погоду, и про природу, и про животных и про…. Про все, одним словом. Камни под ногами то появлялись, то вдруг проваливались, но дорожка из крупных разноцветных валунов неуклонно приближалась к острову, на котором возвышалась башня и топтался Мухамиэль.
Сколько продолжалось это безобразие — сказать не берусь. Долго. Все же, воины — они воины и есть. Мозги не под загадки заточены. Но… эльфы ломали головы, орки скрипели мозгами, трибуны возмущались, вопили, пытались подсказывать. Девушки визжали, прыгали в своей ложе, махали букетами и шляпками…. Вот остался последний камень — и….
— Последний вопрос!
Зрители и участники мгновенно притихли, сосредоточились, уставились внимательными взглядами на торжественно подобравшегося Руса.
— Как зовется наш Мир? Кто назовет его истинное имя?
— Нариен?! — робко сказал кто-то из эльфов.
— Ответ неверен! — сурово отрубил Рус.
Команды замерли в шаге от вожделенной башни. Замерли зрители на трибунах. Даже Темный Властелин замер.
— Как это — неверен? — высунулся из пушистого облака Арониэдиэль.
— Почему — не верен? — шагнул на поле Орк.
— Это мы дали имя Миру — прыгнул откуда-то из кустов здоровенный арибас — Тэрри.
— А вот и нет!
Ко мне, ухватив за руки отца и младшего брата, торопливо шагал Никош.
— А воть и неть! — радостно подтвердил Микош, отцепившись от брата и тут же вскарабкавшись мне на руки.
— Нам мама рассказывала!
— Дя! Мама ассказивала! И Лелись
— Да что вам мог рассказать Лерыч, если он и вовсе не из этого мира?! — возмутился произволом Арон. Это Я! Я перенес сюда и Лерыча вашего, и Прошку! И даже эту! Свинку морскую!
— Кого перенес — того и бойся, — меланхолично заявил Лерыч, возникая на берегу озера. — А Мир и в самом деле имеет истинное имя, как и его Хозяйка.
— Какая еще Хозяйка?!
Огненно-красная сфера соткалась посреди поля. Дрогнула, качнулась, медленно растворилась, и перед изумленной публикой предстала Эгле. Темные волосы, поднятые с висков золотыми заколками, рассыпались по плечам в продуманном беспорядке. Карие глаза сверкают гневными молниями, идеальной формы брови сведены на переносице, делая ее….
М-м-м-м…. Не особо привлекательной, если честно. Вот фигурка почти идеальна. Темно-синее сари с золотой каймой выгодно подчеркивает изгибы и выпуклости.
— Ага, наша Ляля краше, — согласно кивнул мне Лерыч. — Счас права качать будет. Отобьемся?
Я только хмыкнул.
Глава двадцать пятая
Валерия
Кто бы сомневался: те же и Боги. Вылезли из своих схронов.
— На это и был расчет, — тихо шепнула Злотинка. — Мне нужно было, чтобы пришла Эгле. Пришла пора объяснить этой зазнайке, кто есть кто.
Она помолчала, а потом добавила:
— И наказать за то, что довела моего мальчика до нервного срыва.
— Эм-м….
А вот такого поворота я не ожидала. Как-то не укладывалось в голове, что Живая Планета и Темный Властелин могут состоять в подобных отношениях. Хотя…. Если исходить из земных понятий не в бытовом плане, а в глобальном….
— Лерыч! Куда тебя понесло в дебри философии?
— А бес его знает, Прошка. Но, кажется, связь Злотинки и Темного имеет вполне понятное объяснение.
— Для бестолковых можно повторить?
Я отмахнулась.
На поле, между тем, начало что-то неуловимо меняться. Исчезла куда-то башня, втянулось под землю ледяное озеро, прихватив с собой раковину. Русаленок остался, обретя при этом ноги. Чешуя, правда, никуда не делась, превратившись в весьма экстравагантные штаны. Не долго думая, он спрятался за спиной Стеша. Арибас повел плечами, которые мгновенно раздвинулись, налились мощью и заиграли мышцами. В противовес собственному Покровителю, который по-прежнему был тощим и зыбким каким-то.
— Какая еще Хозяйка?! — величественно повторила Эгле, изящно ступая на траву нашего стадиона. — Когда мы пришли сюда, на эту планету, она была пуста и безжизненна.
Эх-ма, кутерьма! Накрылся наш турнир медным тазиком. И не то, что я против, вовсе нет. Но божественные разборки в мои планы не входили. Ан, вот они. Боги, маму их Вселенную. Стоят кучкой, в затылках чешут. Эгле в центре их группки замерла, вся из себя такая утонченная, изящная — прямо таки гури-пери. Или в индийской мифологии — небесная дева, апсара.
Стоят они, значит, переглядываются. А из светлого облака выходит женщина. Высокая, статная, зрелая. В расшитых одеждах, голова покрыта вышитым платом. Женщина Позднее Лето. У которой в саду и огороде уже созревают плоды, закрома готовы принять урожай, а дом сияет чистотой и нарядными ткаными половичками, а окна украшают затейливые кружевные занавески. И стол прямо-таки ломится от яств…. М-да….
— Не может быть! Нет! Тебя уже не должно быть! — испуганно заверещала вдруг Эгле. — Мы же…. Я же…. Орк! Тэрри! Вы должны были ее уничтожить!
— З-з-злотинка?! — растерянно пробормотал Тэрри. — Мы это…. Мы не… Ты же исчезла тогда! Ну, тогда, помнишь?
— Я-то помню, — печально сказала Злотинка низким грудным голосом. — Я-то помню, а вот вы забыли, что пришли не хозяевами, а в гости.
— Лерыч, ты хоть что-то понимаешь? — напряженно сказал Темный, встав рядом с нами. — У меня голова кругом. Я помню эту женщину, Лерыч. Или очень на нее похожую. Я даже помню, как она пела мне странную песню. Я тогда был болен…. Кто она, Лерыч?! Ты знаешь ответ, скажи же мне — кто она?
