Он попросил Тоби:

— Расскажи мне о нем все.

— Что ты хочешь знать?

На экране: синий всех оттенков, развертывающийся, как японский веер, но без резких переходов, один синий на другом и проходящий через него.

— Откуда оно пришло, Тоби?

— Извне.

— Что ты имеешь в виду?

— Вне пределов.

— Пределов чего?

— Этого мира.

— Это... инопланетное существо?

Хитер простонала:

— О Боже…

— Да, — подтвердил Тоби. — Нет.

— Так что же, Тоби?

— Не так просто. Не просто инопланетянин. — И да. И нет.

— Что оно делает здесь?

— Превращается.

— Превращается во что?

— Во все.

Джек потряс головой.

— Я не понимаю.

— Я тоже, — признался мальчик, его взор был прикован к калейдоскопу на мониторе компьютера.

Хитер стояла, прижав кулаки к груди.

Джек сказал:

— Тоби, вчера на кладбище, ты не был посередине, как сейчас.

— Ушел.

— Да, ты ушел на все время.

— Ушел.

— Я не мог достучаться до тебя.

— Черт, — сказала Хитер яростно, но Джек не поднял глаз на нее, потому что знал, как она смотрит на него, — что случилось вчера, Джек? Почему ты не сказал мне, ради Бога? Что-то, как сейчас? Почему ты мне не рассказал?

Не встречаясь с ее глазами, он ответил:

— Расскажу, расскажу тебе, только дай мне сейчас покончить с этим.

— О чем еще ты мне не рассказал? Что, во имя всего святого, происходит, Джек?

Но Джек продолжал допрашивать Тоби:

— Когда ты ушел вчера, сынок, где ты был?

— Ушел.

— Ушел куда?

— Под.

— Под? Подо что?

— Под это.

— Под…?

— Под контроль.

— Под эту тварь? Под его разум?

— Да. В темное место. — Голос Тоби задрожал от страха при воспоминании. — Темное место, холодное, сжатое, причиняющее боль.

— Выключи это, выключи! — просила Хитер.

Джек глянул на нее. Жена выглядела явно в норме, лицо покраснело больше от ярости, чем от страха.

Молясь, чтобы ей хватило терпения, сказал:

— Мы можем отключить компьютер, но не можем заставить монстра отказаться от его намерений. Подумай, Хитер. Он может приходить к нам по множеству маршрутов — через сны, через телевизор. Очевидно, даже когда мы бодрствуем, как-то тоже. Тоби вчера не спал, когда это вошло в него.

— Я впустил это, — сказал мальчик.

Джек решился задать вопрос, который был, пожалуй, самым важным из всех:

— Тоби, послушай… когда это контролирует… оно реально в тебе? Физически? Часть этого где-то внутри тебя?

Смыл вопроса заключался в том, что можно ли это обнаружить при вскрытии. Что-то в голове, или присоединенное к спинному мозгу. По мысли Эдуардо, это должен был обнаружить Тревис Поттер.

— Нет, — сказал мальчик.

— Никаких семян… никаких яиц… никаких личинок… ничего, что можно поместить внутрь?

— Нет. Только… мысли. Ничего внутри, кроме мыслей.

Это было хорошо, очень хорошо. Слава Богу и всем его ангелам, это было очень хорошо. Потому что если что-то имплантировано, как удалить это из своего ребенка? Как освободить его? Что вскрывать ему голову?

— Ты имеешь в виду, что оно использует телепатический контроль?

— Да.

Как внезапно невозможное становится неизбежным. Телепатический контроль. Что-то извне, враждебное и чужое, способно контролировать другие существа телепатически. Безумие, прямо из фантастических фильмов, но теперь это стало их реальностью.

— И теперь оно хочет, чтобы ты снова его впустил? — спросила Хитер у Тоби.

— Да.

— Но ты не впустишь? — спросила она.

— Нет.

Джек сказал:

— Ты действительно можешь его не впускать?

— Да.

У них есть надежда. С ними еще не все покончено!

Джек спросил:

— Почему оно оставило тебя вчера?

— Я вытолкнул его.

— Ты вытолкнул его из себя?

— Да. Вытолкнул. Оно ненавидит меня.

— За то, что вытолкнул?

— Да. — Его голос снизился до шепота. — Но оно… оно… ненавидит… ненавидит вообще все.

— Почему?

С неистовством алых и оранжевых витков на лице и вспышками в глазах, мальчик, все еще шепча, сказал:

— Потому что… оно такое.

— Это ненависть?

— Да, оно такое.

— Почему? — повторил Джек нетерпеливо.

— Потому что оно знает.

— Что знает?

— Что ничего не имеет смысла.

— Знает… что ничего не имеет смысла?

— Да.

— Что это означает?

— Ничего не означает.

Чувствуя головокружение от этого полусвязного обмена фразами, Джек сказал:

— Я не понимаю, ненавидит, потому, что ничего не имеет смысла? Как это? Может быть не имеет смысла сопротивляться, потому что все равно не сможем?

Руки Хитер все еще были сжаты в кулаки, но теперь она поднесла их к глазам, как будто не могла вынести вида своего сына в полутрансе.

— Я ничего не понимаю, — снова пробормотал Тоби.

Расстроенный, Джек сказал:

— Но оно понимает нас.

— Нет.

— Чего он в нас не понимает?

— Много. В основном… Мы сопротивляемся.

— Сопротивляемся?

— Мы сопротивляемся ему.

— И это для него ново?

— Да. Никогда раньше не было.

— Все другие впускали это, — подсказала Хитер.

Тоби кивнул:

— Кроме людей.

Это достоинство человеческой природы, подумал Джек. Старый добрый хомо сапиенс, упертый до последнего. Мы просто не достаточно беззаботны, чтобы позволить кукольнику тащить нас туда, куда ему хочется, слишком напряжены, слишком упрямы и не любим быть рабами.

— Ох, — сказал Тоби спокойно, больше для себя, чем для них или для существа, которое контролировало компьютер. — Я вижу.

— Что ты видишь? — спросил Джек.

— Интересно.

— Что там интересного?

— То, что…

Джек поглядел на Хитер, но она, казалось, понимает загадочные реплики не лучше его.

— Я чувствую это, — сказал Тоби.

— Тоби?

— Давайте не будем говорить об этом, — ответил мальчик, отворачиваясь от экрана на мгновение, чтобы направить на Джека взгляд, который тому показался то ли испытующим, то ли предупреждающим.

— Говорить о чем?

— Забудь это, — произнес Тоби, снова глядя на монитор.

— Что забыть?

— Я лучше буду послушным. Вот, слушай, оно хочет знать… — затем, приглушенным голосом, как вздох через носовой платок, что заставило Джека наклониться, Тоби, казалось, намеренно сменил тему: — Что они делали там, внизу?

Джек спросил:

— Ты имеешь в виду на кладбище?

— Да.

— Ты знаешь.

— Но оно не знает. Оно хочет знать.

— Оно не понимает, что такое смерть? — спросил Джек.

— Нет.

— Как такое может быть?

— Есть жизнь, — сказал мальчик, явно интерпретируя точку зрения, которой придерживалось существо, державшее его под своей полувластью. — Нет смысла. Нет начала. Конца не будет. Ничто не имеет значения. 

— Уверена, что это не первый мир, в котором оно находит, что существа умирают, — подытожила Хитер.

Тоби начал дрожать и его голос стал слышнее, но только чуть-чуть:

— Они тоже сопротивляются, те, под землей. Оно может использовать их, но не может понять их.

Джек застыл ошеломленный. —  Оно может использовать их, но не может понять?! — Несколько кусочков головоломки внезапно сошлись воедино, раскрывая лишь малую часть правды, чудовищную, ужасную часть правды

Джек продолжал стоять, наклонившись к мальчику. Наконец он тихо переспросил:

— Использует их?

— Но не может понять.

— Как оно их использует?

— Как кукол, как марионеток.

Хитер поперхнулась:

— Запах! О, боже мой. Запах на задней лестнице…

Хотя Джек не совсем понимал, о чем она говорит, но сообразил, что это она о своем столкновении на ранчо с этой тварью, которая может посылать одинаковые сны им обоим, с этой непостижимой инопланетной тварью, чьи цели — стать и ненавидеть.

Тоби прошептал:

— Но оно не может понять их, даже нас оно понимает лучше. Но использовать оно может их  лучше, лучше, чем нас. И оно хочет понять их. Стать ими. А они сопротивляются.