– Скачай последнюю запись! – Я встал с ковра, подошёл к Стёпе и заглянул в экран. Картинка была чёрно-белая и неподвижная, как фотография. Вот он я – сижу на полу и смотрю на трещину в стене. Ничего не происходит. – Стоп! Видишь?

Мой друг поставил на паузу и увеличил изображение. Теперь мы оба видели пятно. Его легко было принять за дефект камеры. На замедленном воспроизведении пятно походило на прозрачную серую медузу. По его краям шевелились крошечные тёмные щупальца.

– Думаешь, это послание? – спросил я.

– Возможно, – ответил Стёпа. – Мне надо подумать над физическими эффектами, которые наверняка вызвали искажение отправленного сигнала.

– А мне нужно, чтобы этот день, наконец, кончился.

Не помню, как лёг спать в ту ночь, но, когда проснулся, Стёпа уже сидел за столом. Перед ним лежала целая пачка исписанной формулами бумаги.

– Ничего себе! – присвистнул я. – Во сколько ты встал?

– Я не ложился. Очень интересная работа пошла. Кажется, мы с тобой открыли новую элементарную частицу.

– Не мы, а ты. Открытие тянет на Нобелевскую премию по физике?

– Наверное, тянет, – отмахнулся Стёпа. – Только нельзя никому об этом рассказывать.

– Я-то точно не расскажу. Например, потому, что не знаю, о чём говорить-то. Как частица хоть называется?

– Фотино – это один из видов гейджино, предсказанный теорией суперструн.

– А если на человеческом языке?

– Если на человеческом, Нобелевскую премию не дадут, – рассмеялся он. – В общем, это такой близнец обычного фотона, только из команды тёмной материи.

– Тёмный фотон – неплохое название. Почему нельзя никому о нём рассказывать? Из него можно сделать тёмную фотонную бомбу?

– Не знаю, – отмахнулся мой друг. – Мне не хватает инженерных знаний, чтобы просчитать все последствия. Беспокоит другое. Как люди будут добывать тёмные фотоны?!

Я представил себе тысячи британских учёных, радостно пробивающих дыры в потусторонние миры, чтобы добыть новую элементарную частицу.

– Понял, – кивнул я. – Нобелевская премия отменяется. А что с расшифровкой послания?

– Тут есть кое-что интересное – смотри. – Стёпа вытащил один из листков с изображением некоего подобия схемы: – Судя по моим расчётам, тёмные фотоны поступают в центральную область, но их энергии недостаточно, чтобы открыть квантовый переход между мирами. Время идёт, частицы тёмной материи прибывают и накапливаются. Те, что оказались у границы раньше, постепенно растекаются в разные стороны. Получается практически идеальный круг. А потом…

– Потом вся эта толпа тёмных фотонов продавливает границу и попадает в наш мир, – подытожил я.

– Всё правильно, – подтвердил Стёпа.

– Получается, нужно читать послание снаружи вовнутрь? – уточнил я.

– Так и есть. Надеюсь, мне удалось помочь.

– Ещё как! Сейчас настрою нейронную сеть[35] для анализа фоток с камеры.

Следующие несколько часов прошли в напряжённой молчаливой работе. Мои пальцы стремительно летали над клавиатурой. Лишь изредка я вдруг забывал очевидные вещи и отвлекался на поиск информации в Сети. В конце концов работа была сделана, программа запущена. Оставалось только ждать, какие варианты она выдаст. Предварительный анализ показал, что расшифровка может занять двадцать шесть с лишним часов. Впрочем, если повезёт, результат найдётся и раньше.

Стёпа всё ещё сидел над своими записями, но было видно, что его глаза слипаются.

– Ложись поспи, – предложил я.

– Сейчас… – Он зачеркнул одну из формул на листе: – Как у тебя с расшифровкой?

– Зарядил алгоритм. Мы тут с тобой говорили, что послание начинается где-то на окружности тёмного пятна. Но в какой её части?

– Пытался рассчитать, но у меня ничего не получилось, – ответил Стёпа. – Думаю, ты начал в верхней точке и пошёл против часовой стрелки.

– Ничего себе! Как ты догадался? Какая-нибудь особенная квантовая телепатия?

– Простая логика. Полагаю, ты сначала подумал, что тёмные фотоны потекут вниз под действием гравитации, но потом решил, что раз это антиматерия, то с ней произойдёт нечто прямо противоположное…

– А это не так? – уточнил я.

– Честно? Не знаю. Наверное, мне всё-таки стоит выспаться, – Стёпа встал из-за стола.

В это время мне пришло сообщение в мессенджер: «Привет. Скучаешь без меня?»

У меня совсем вылетело из головы, что утром мы с Алёной должны были заниматься алгеброй.

Я решил сыграть в строгого учителя: «Ты почему прогуливаешь?»

Через мгновение пришёл ответ: «Достала меня твоя математика. От неё превращаешься в сонную курицу. Пойдём лучше пройдёмся по городу. Погода классная».

«В прошлый раз это не очень хорошо закончилось. Может, алгебра всё-таки лучше?»

«Только не для меня. Если ты такой зануда, оставайся со своими математичками, а я сама пойду».

«И как ты выберешься из интерната?»

«Выгляни в окно».

Я встал из-за стола, отодвинул штору и увидел Алёну. Девушка помахала мне. Происходящее нравилось мне всё меньше. Возможно, стоило проигнорировать Алёну, но у меня не получилось.

– Сейчас. Жди меня, никуда не уходи.

Я вернулся к ноуту. Мой алгоритм уже перебрал несколько десятков вариантов расшифровки. Все они никуда не годились – бессмысленные наборы символов, не более того. Моя нейронная сеть считала так же – это давало надежду, что она не пропустит верную расшифровку. Я залез в местную систему безопасности и отрубил камеры на пути к чёрному ходу. Через пять минут мы уже встретились с Алёной на улице.

– Ты как вышла? – удивился я.

– У меня свои методы. Рассказала правильную историю вахтёрше.

– Что будем делать? Не думал, что я когда-нибудь это сам скажу, но не выпить ли нам кофе?

– Хочу тебе кое-что показать. Идём. – Алёна неожиданно быстро устремилась вперёд по залитой солнцем улице.

Я попытался догнать её, но не мог. Стоило мне ускорить шаг, девушка побежала. Мне не хватило духу рвануть за ней и схватить за руку. Вокруг было слишком много прохожих.

– Подожди, ты куда так бежишь? Может, пойдём нормально? – Мои попытки договориться даже мне казались неуклюжими.

– Люблю, когда за мной симпатичные парни бегают! – рассмеялась девушка.

Чем дальше, тем меньше мне нравилось происходящее. Наверное, потому, что Алёна становилась прежней – дерзкой, роковой и опасной. Это предвещало неприятности. Мне даже не хотелось думать, какие именно.

Погоня продолжалась минут пятнадцать, потом девушка вдруг резко свернула во двор и сказала:

– Вот, смотри.

Место было приятным: тихий, заросший липами и каштанами сквер с детской площадкой и старинными домами по периметру.

– Куда смотреть? – ничего необычного я не заметил.

– Попробуй вспомнить. – Алёна прошла на детскую площадку и села на качели.

Я пожал плечами:

– Нет. Совершенно точно меня здесь раньше не было.

– Не важно. – Алёна улыбнулась. – Покачаешь меня?

У меня появилось нехорошее предчувствие. Обычные качели. Милая детская площадка. Уютный дворик. Что-то здесь не так, но мой мозг не мог обнаружить ни малейшего намёка на проблему.

– Только не долго. – Мне показалось, что когда-то давно я произносил эти слова. Несмотря на жаркий летний день, качели были холодными.

– Толкай сильнее. – Алёна начала раскачиваться ногами.

– Если ты хотела учить физику, нужно было взять с собой Стёпу, – попытался пошутить я.

– Сколько можно про школу?!

В этот момент нас грубо прервали.

– Это детская площадка, молодые люди! – голос, полный ярости, прозвучал откуда-то сзади. Я обернулся и увидел прилично одетого мужчину с розовой коляской. Он как раз закатывал её на прорезиненное покрытие.

– А мне казалось, что это поле для гольфа, – отозвался я. – Но раз детская площадка, то мы уже уходим.

– А я бы ещё покаталась, – голос Алёны звучал спокойно и расслабленно.