– У тебя ещё папа полковник полиции, а сама ты приехала в Москву учиться в институте.

Бесполезно.

– Ну помнишь старую кладовку? Вы играли, потом ты вышла и оказалась в другом мире.

Глаза девушки зажглись, она сделала один глубокий вдох, её лицо начало наливаться красками, обретать человечность. Оказывается, Настя была вполне симпатичной девушкой с греческим профилем и большими зелёными глазами.

– Ты кто, мальчик? – спросила она.

Мальчик?

– Считай, что я команда спасателей с вертолётом! – ответил я.

– И где вертолёт? – Девушка посмотрела вверх, но там была лишь тьма и крохотное пятно серого неба.

– Его подбили зерги![13] Мы должны найти нашего пилота и выбираться отсюда! Кстати, ты тут не видела ещё людей? Не этих серых, – пояснил я, – а нормальных?

– Вроде нет, – растерянно проговорила девушка. – Хотя подожди! Я слышала, как кто-то бормочет вон там, – Настя показала направление – довольно далеко, к тому же придётся лезть вверх. Но что ещё нам оставалось?

– Отлично! – сказал я. – Поползём туда. Держись за стену, сейчас дам жару местным водорослям.

Мне пришлось изрядно повозиться, но в конце концов удалось освободить руку, достать электрошокер и запустить разряд. Мы поползли по стене. Насте, как ни странно, удалось меня обогнать.

– Занималась спортивным альпинизмом в Воронеже, – пояснила девушка.

Метров через десять нас снова спеленали чёрные щупальца.

– Сейчас разберёмся, – натренированными движениями фокусника я вытащил шокер, нажал кнопку, но так и не дождался трескучей ярко-голубой дуги. Вместо неё замигал унылый красный светодиод. – Батарея села.

– Что же теперь делать? – спросила Настя. – Вертолёта точно не будет?

– У меня есть кое-что получше – запасной аккумулятор.

Впрочем, заменить его оказалось не так просто. Я открыл заднюю крышку, и севшая батарея полетела вниз навстречу багровому зареву.

– Ты давай осторожней, – сказала Настя.

Шокер тут же выскользнул из моих рук и полетел вниз. Каким-то чудом мне удалось подставить ногу – девайс упал прямо на кроссовки и повис между матерчатым язычком и стенкой. Все подробности нашей борьбы с гравитацией передать невозможно. Скажу только, что без Насти нам бы не удалось спасти бесценный гаджет. После того как шокер снова оказался в моих руках, мы совершенно выбились из сил – пришлось отдыхать почти четверть часа. Зато потом остаток пути показался мне лёгкой прогулкой.

Стёпу я узнал сразу – серость почти не изменила его внешность. Зато постаралась шариковая ручка – парень был покрыт убористыми рядами формул. Они были повсюду – на руках, на одежде, даже на лице.

– Стёпа! – позвал я.

Физик продолжал бормотать что-то своё:

– Среднее квадратичное отклонение… при одновременной синхронизации…

Я вспомнил, что сработало с Настей:

– Стёпа, прекращай! Расскажи лучше, зачем ты сунулся в портал там, в актовом зале?!

Парень открыл глаза:

– Я думал, что разработал решение, но у меня была ошибка в формуле.

– Отлично! А теперь ты разобрался?

– Конечно! Ты не представляешь, как всё просто на самом деле. Оказывается, мы каждый день по нескольку раз совершаем квантовые переходы! Пространство на самом деле не цельное, оно как лоскутное одеяло. Проходя через любую дверь, мы совершаем прыжок в другую реальность!

– Кажется, у вашего пилота бред, – сказала Настя.

Возможно, с ней стоило согласиться, но, зная Стёпу, я просто спросил:

– Короче, теоретик, ты знаешь, как нам отсюда выбраться?

– Всё элементарно! Мы должны просто прыгнуть вниз! – ответил Стёпа.

– Ни за что! – воскликнула Настя.

– Ты уверен? – спросил я.

– Там внизу, по сути, портал в другое измерение – мир с другими физическими законами, проходя через него, мы попадаем в область неопределённости. Как фотон – становимся волной, а не частицей. – Стёпа говорил быстро, его глаза горели. – Так как мы все чужеродные элементы, наше появление создаст квантовую нестабильность, которая одинакова для всех провалов между мирами…

– Ты понимаешь, что он говорит? – спросила Настя.

– Почти, – ответил я. – Ты хочешь сказать, что эта огромная решётка почти то же самое, что дверь в кладовке на Бауманской? Мы можем использовать её, чтобы вернуться домой?

– В точку! – обрадовался Стёпа. – Правда, нам нужно модифицировать параметры нашего перехода.

– Так, отсюда поподробней. – Я тяжело вздохнул: обычно самые сложные задания начинаются со слов «тут нужно всего лишь настроить одну маленькую штучку».

– Т-т-т-точно не уверен, – Стёпа начал заметно заикаться. – Но я вспомнил тот случай, когда тебе удалось вернуться. Ты ведь этого хотел. Прямо-таки видел себя в нашей комнате.

– Ты хочешь сказать, что нам нужно загадать место, куда мы хотим попасть? Как в сказке? – спросил я.

– В общем, да, – ответил Стёпа. – Конечно, это всего лишь гипотеза. Нужен опыт, чтобы её подтвердить или опровергнуть.

– Вот давай ты и прыгнешь первым, – огрызнулась Настя. – Опыты он собирается делать на живых людях.

– Мы все прыгнем одновременно, – решительно объявил я. – Так наши шансы будут в три раза больше. Если хотя бы один из нас откроет портал, мы все спасёмся.

Логика в моих рассуждениях была весьма сомнительного качества, но все со мной согласились.

– Ты гений! – воскликнул Стёпа.

– Вместе можно, – сказала Настя. – Вместе не так страшно. Мы будем представлять одну и ту же точку выхода? Например, Красную площадь.

– Не думаю, – ответил Стёпа. – Здесь главное – желание. Чтобы хоть кто-то из нас совершил правильный квантовый переход в своём воображении.

«Главное, чтобы они не начали спорить», – подумал я, а вслух сказал:

– Кто хочет, пусть представляет себе Красную площадь, главное, соберитесь и ничего не бойтесь!

«Не думайте о том, что там внизу», – этого я решил не говорить.

Наступило долгое молчание. Чёрные щупальца зашевелились и ослабили хватку. Огромная решётка с грохотом отъехала в сторону, обнажив багровое пламя.

– Сейчас! – закричал я, мы взялись за руки и прыгнули.

Полёт оказался необычайно долгим. В самом конце жар стал просто нестерпимым, багровый свет заполнил собой всё вокруг. Я понял, что не справляюсь с задачей – мысли в моей голове метались, не получалось сконцентрироваться на месте, куда мечтаю попасть. Периодически они возвращались к Алёне. Прекрасная девушка звала меня, повторяя: «Ты должен сам этого захотеть!» Это пугало меня. Может быть, подойдёт комната в нашей квартире? Хлоп! Чернота.

Я открыл глаза и увидел Алёну в белоснежном платье. Девушка улыбалась и тянула ко мне руки. Мне стало горько и страшно: неужели квантовый переход сработал таким ужасным образом?! В следующее мгновение я понял, что нахожусь на кладбище перед белым мраморным памятником. Под реалистичной скульптурой красовалась золотая надпись: «Алёна Воропаева, любимая доченька». Рядом стоял массивный чёрный монолит с портретом Воропаева-старшего. Я ведь так и не попал на похороны, никогда не был у неё на могиле.

– Спи с миром, – сказал я, поцеловал холодную статую и поспешил убраться с кладбища. У меня было странное чувство, как будто Алёна следит за мной и может вернуться. Любила ли она меня по-настоящему или хотела погубить? Может, мне и стоило отправиться к ней – пусть даже в жуткое место, где жизнь хуже, чем смерть?

Вскоре я узнал, что Стёпа и Настя благополучно вернулись в наш мир. Мне даже довелось познакомиться с отцом девушки, так что теперь у меня есть права категории «А». Правда, в них другая фамилия и возраст восемнадцать лет, но никого это не смущает.

В субботу мы сидели со Стёпой во дворе интерната, и я спросил:

– Ты ведь там, в колодце, знал выход. Почему не прыгнул сам?

– Тебя ждал.

– А если бы я не пришёл?

– Пришёл бы, ты по-другому не можешь, – уверенно ответил Стёпа.