– Боишься за свою жизнь? – уязвленный, мужчина задает ей вопрос.

– Да, – с удивившим меня вызовом произносит жена Лени, – Боюсь. А кто нет? Да, я признаю это.

– И мой друг тебе тоже нужен лишь для этого.

– Намекаешь на то, что я использую Лени? – она хищно улыбается. – Для разнообразия неплохо иногда и женщинам воспользоваться мужским доверием.

– О, ты, дорогая, сделала это с лихвой.

– Перестань, Таррум, – пресекает Асия его неуместную иронию, вызывая у меня какое-то странное уважение своей уверенностью и силой. – Не говори мне о своей дружбе. Какая разница, что сделала я? Подумай о себе. Хорош же ты, соблазнив жену лучшего друга.

– Не строй из себя невинность. Не получается, – шипит на нее норт.

– Глупости! Кому больше поверит Лени? А, Ларре? Хочешь узнать? – угрожает женщина, – Уходи! Убирайся из Арканы. Не заставляй меня причинять тебе зло.

Мужчина, пленивший меня, горько смеется.

– Ты уже вторая, кто просит меня об этом.

Он уходит в противоположную от меня сторону, так и озвучив женщине своего решения, но нари не трогается с места.

– Нехорошо подслушивать, Лия, – усмехнувшись, говорит она, догадавшись о моем присутствии.

– А я манерам не обучена, – бросаю ей, выходя из своего укрытия.

– Не удивлена, – признает она. – Знаешь, мы ведь на одной стороне.

– Боишься, что снова нападу?

– Нет, – с тоской отвечает женщина, – Тогда я так хотела умереть... Твой удар был почти освобождением, избавлением от безвольной жизни и службы у фасциев. Но теперь мне придется бороться. Я буду такой жалкой, если отступлю.

Ее мысли почти отражают мои. Несмотря на пережитое, Асия не выглядит сломленной. Усталая, но не утратившая надежды. У нее есть, чему поучиться.

– В твоих интересах тоже покинуть Аркану.

«А лучше империю», – домысливаю ее совет я.

– Что инквизиторы знают о норте? – сама не понимаю почему, спрашиваю у нее.

– Немного. Сама можешь догадаться.

Мы молчим, и я решаюсь озвучить то, что она и сама знает в глубине души, хотя и не может себе в этом признаться:

– Асия... Тебе некуда бежать. Здесь, в Кобрине, тебя будет разыскивать инквизиция, а за ее пределами найдутся ведьмы, желающие тебе отомстить. Служба у карателей имеет свои последствия.

– Не беспокойся, волчица. Я помню, что обречена на смерть с самого рождения, как только открыла впервые глаза. Иногда я смотрю на тебя и завидую. Так просто: надеть шкуру и кинуться от всего прочь. Как счастлива была бы я, умей обращаться. Ты не первый зверь, которого я повстречала. Ваша стая... О такой семье можно только мечтать. Выберись на волю, Лия. Раз не я, то хоть ты. Больше я мешать не буду. Наоборот, прошу: сделай это ради нас двоих.

Тоска в ее голосе трогает даже меня.

– Я обещаю не подвести.

***

Несмотря на недовольство, вызванное словами Асии Бидриж, тем же днем Таррум затевает со мной непростой разговор.

– Завтра же мы уедем. В стене Арканы есть брешь, которой пользуются контрабандисты.

– В каменной? – скептически уточняю у него.

– Это метафора, волчица, – его глаза улыбаются. – Мы пойдем по старому туннелю.

Мое тело дрожит, но не от холода. Я вспоминаю подземелье, в котором недавно побывала.

– Фасции о нем не знают, – добавляет норт, будто читая мои мысли, но с недавних пор погружение туда, где нет солнечного света, вызывает у меня лишь панический страх.

Он задумчиво оглядывает мое тело, подмечая уже зарубцевавшиеся раны, с которых не так давно Вемиан Корри снял повязки.

– На тебе все так быстро заживает...

– Я же волк, – напоминаю ему.

Он ничего не отвечает, думая о чем-то своем. А меня мучает вопрос, мог ли он запомнить тогда мои слова. Но я не жалею, что сказала ему. Может, ему действительно лучше знать? Хотя стая не любит выдавать свои секреты.

Звери иногда встречают своих дальних потомков, не знающих иной плоти, кроме человеческой. Мы испытываем жалость к их мукам, но все равно пытаемся закрыть на существование таких людей глаза. Волки предпочитают не рассказывать свои тайны. Тем более, такие, как я, знают, что ничего своими признаниями не способны изменить. А я нарушала это негласное правило.

Он уходит, но перед тем, как открыть перед собой дверь, вдруг замирает и, не оборачиваясь ко мне, тихо шепчет:

– Прости...

Неужели не померещилось?

Я даже не успеваю ничего сказать ему в ответ.

***

На мне темный плащ, скрывающий лицо и фигуру от внимания любопытных прохожих. Норт держит меня под локоть, ведя к тайному ходу, по которому мы должны выбраться из столицы. Мы смешиваемся с толпой, выходя на шумную площадь.

– Ларре, – предупреждая, зову его я.

– Знаю, – бормочет он.

Здесь инквизиторы. Мелькают их серые со светлой вышивкой мантии, ощущается неживое присутствие. Таррум тянет меня, не давая остановиться, оцепенев от присутствия врагов. Меня утешает лишь то, что фасции всегда присутствуют там, где находится много людей. Они могут быть здесь, не только из-за наших поисков. Но это не мешает им все равно почуять неладное, заметив глухие, не дающие нас опознать плащи:

– Откройте лица, – окликают нас каратели.

– Бежим! – тут же кричит мне мужчина, держащий мою руку, и мы кидаемся вперед, не медля ни минуты. Мы с трудом прорываемся сквозь толпу, противостоя препятствующему нашему движению потоку людей. Ларре не отпускает меня ни на миг и ведет прочь от инквизиторов, пытающихся нас окружить и устроить облаву.

– Быстрее!

Мы пересекаем оживленную площадь и вырываемся вперед, не сбавляя набранную скорость. Мои ноги сводит от бега по твердому камню. Мы сворачиваем за угол, пытаясь избавиться от преследования, и петляем по городу, в надежде сбить врагов со следа, но они все не отстают. В отличие от нас, инквизиторы не ведают усталости.

– Именем императора! – раздается позади.

Таррум ругается сквозь сжатые зубы.

Мы начинаем двигаться еще быстрее, но фасции тоже не снижают темп.

– Давай, Лия! – подгоняет меня мужчина.

Мы проносимся по узким улочкам Арканы, пролетаем между серых каменных зданий. Каратели безуспешно пытаются достигнуть меня и норта, но ни на миг не оставляют слежку. Нам никак не удается потерять их из виду. Преследователи все еще у нас на хвосте.

Неожиданно Ларре дергает меня в сторону, и мы оказываемся в каком-то доме.

– Я знаю здесь черный ход, – бегло поясняет Таррум.

На его и мое счастье инквизиторы, идущие по нашему следу, пользуются главным выходом, и нам удается оторвать от них. Мы бежим дальше так же быстро, не тормозя, хотя серые плащи перестают мелькать позади.

Когда мы наконец останавливаемся, я пытаюсь выровнять дыхание.

– Вы припозднились, – раздается рядом чей-то голос.

– Дарий! – узнаю его я.

– Здравствуй, волчица.

Айвинец ведет нас за собой. Мы входим в какой-то полуразрушенный неприметный барак. Он выглядит таким старым, что готов вот-вот развалиться. От стен и пола разит человеческой мочой. Всюду мелькают старые пахучие метки. Норт морщится, ощущая этот скверный резкий запах.

– До чего гладкое место!

– Так и есть, – кивает брат Ильяса. – Раньше здесь держали рабов из Ашаханы.

– Рабов? – переспрашиваю я.

– Империя только совсем недавно перестала захватывать пленников с островов и использовать их для своих нужд. Мерзкое время...

После его слов мне еще сильнее хочется покинуть Кобрин. Что за люди здесь живут, если готовы обрекать на такое жуткое существование себе подобных? Волк бы никогда не опустился до такой низости.

– Вот лаз, – показывает Дарий, с трудом отодвигая тяжелую крышку, закрывающую вход на полу.

– Сначала я, – говорит Ларре. Он смотрит вниз, на сгущающуюся темень, не дающую возможности разглядеть землю, и решительно залезает внутрь. Когда мужчина отпускает руки, я слышу, как он летит вниз и касается ногами твердой поверхности. – Порядок, – сообщает он мне, но я не спешу отправляться следом.