— К-хм… Да…

Она отпустила его руки и отошла.

— О… э-э… — Берселак взглянул на Талит и пробормотал: — Королева хотела, чтобы я передал тебе это. — Он вытащил мешочек, висевший у него на поясе, и протянул ей.

Талит открыла мешочек.

— Корень Фианита. — У неё вытянулось лицо.

— Не он нужен? — с беспокойством спросил он.

— Дело не в этом. — Она выдохнула. — Просто расстроена. Я работаю над заклинанием и вижу, чего хочу. Но проклятье, Берселак, не могу просто всё соединить. Сила есть, но контроля над ней нет. Я разочарована.

— Талит, на то, чтобы отточить, скрытую в тебе, силу нужно время, — терпеливо объяснил он. — Ты слишком строга и требовательна к себе.

Закатив глаза, она фыркнула.

— Знаю. Мог бы и не говорить. Твой сын постоянно это твердит.

— Очевидно, ты его не слушаешь. Королева приказала помочь тебе, стоит принять её предложение.

— Она занята.

— Она найдёт для тебя время. Кроме того, ей нужен перерыв. Старейшины её бесят, а беспокойство об Аннуил… — Он посмотрел на Дагмар, и продолжил тише: — Просто позволь Бриёгу тебя привести. Или я возьму тебя с собой.

— Это очень мило! — Она опять обняла Берселака. Он посмотрел на Дагмар, которая улыбалась во все тридцать два зуба.

— Я не понимаю, — проговорила Талит, отстранившись, — как ты можешь считаться отцом Бриёга Высокомерного? Ты добрый и меня это поражает. — Талит подмигнула. — Оставайся на ужин. — После этого, ушла.

Дагмар влюбилась в тишину, наступившую после ухода Талит, потому что рычащему дракону это молчание явно было не по душе.

— Это ничего не меняет, — наконец, отрезал он.

— Ох, я знаю. Большой, страшный… Ты. — Она надменно ткнула в него и зарычала.

— Теперь ты меня просто раздражаешь.

— Точно. — Она взяла его за руку. — Почему бы нам не найти Аннуил? Уверена, она тебя ненавидит, и ничего это не изменит.

— Думаю, уже есть что-то, — проворчал он.

Морвид вскинула руки, закрывая дверной проём.

— Никто не вернётся в зал, пока все не успокоятся. Мы не устроим семейную драку.

— А я поддерживаю семейную драку! — прокричал Гвенваель.

— Ты заткнёшься?

Она совсем не понимала своих родственников. Все прекрасно осведомлены, что их отец тот ещё говнюк, но почему братья продолжают с ним драться — неизвестно. Бессмыслица. Хотя Гвенваель в приподнятом настроении. Неудивительно, ведь он, вероятнее всего, заключил союз с остроумной леди Дагмар.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы разошлись по замку слухи, как он утром выходил из комнаты Дагмар.

— Думаю, нам всем нужно успокоиться и поговорить с отцом. Нужно узнать, что он хочет.

— Хорошо, мы так и сделаем. — Бриёг схватил Морвид за руку и оттащил от двери, которую Фергюс тут же рывком распахнул и вышел. За ним последовали ещё двое.

— Проклятье! — Морвид тоже вышла, но нашла братьев смущённо стоящих в главном зале.

— Куда он делся? — спросил Фергюс. Морвид знала, как брат ненавидит, когда уже готов к битве, а битвы не происходит.

Гвенваель, однако, больше паниковал.

— А где Дагмар?

Бриёг уставился на брата.

— Выясняет, что такое желудочная кислота дракона?

Как Талит и предполагала, Кровавая Королева находилась в конюшне. Но не в главной конюшне Дикого острова, где командиры держали боевых лошадей. Нет. Она находилась в отдельном здании, в котором стоял королевский жеребец — Насилие. Милая кличка. И счастливый конь. Чтобы ему не было одиноко, здесь находился собственный Конюшенный пёс — восхитительный огромный пёс смешанной породы, который подбежал к Дагмар и лизнул ногу — и целый выводок породистых кобыл. Та, что была в ближайшем стойле, всё время тыкала его мордой в бок, пока Аннуил гладила жеребца.

Зрелище было безмятежным и немного грустным, но что-то не так. Дагмар это чувствовала. Она подняла руку, молча приказывая Берселаку Великому оставаться на месте у двери. И один из величайших воинов-драконов южных земель её послушал.

Дагмар осторожно приблизилась, не желая пугать королеву, но с каждым шагом чувство неправильности увеличивалось, едва не сбивая с ног.

— Моя королева?

— Что?

Первый признак того, что Дагмар права: да, она тут всего пару дней, но поняла, что Аннуил поправляла каждого идиота, который осмелился назвать её как-то кроме «Аннуил» или «миледи».

Дагмар подходила ближе, осматривая всё подряд.

— Прошу прощения за беспокойство, но к тебе гость.

Королева даже не посмотрели на неё, полностью сосредоточившись на движениях руки, которой гладила коня. Другую руку Аннуил не положила на живот, как делала последнее время, что приметила Дагмар, а держала ручку деревянного загона. Немного поправив очки, Дагмар заметила, что королева стискивала длинными пальцами дерево так, что оно начало крошиться.

Теперь Дагмар поняла.

— Аннуил, как давно у тебя начались схватки?

Аннуил подумала, что дыхание у неё ускорилось из-за носимого в животе веса. Теперь же стало видно, как Королева контролировала вздохи. Не для драмы, а чтобы унять боль. Чему-то такому воины учатся в самом начале тренировок, как и братья Дагмар.

Аннуил сглотнула, но так и не посмотрела на Дагмар.

— Несколько дней назад.

Дней? Она несколько дней терпела схватки и ничего не говорила?

Дагмар тяжело вздохнула. Кричать на Аннуил бесполезно; в данный момент нужно спокойствие и уступчивость королевы.

— Но за последние несколько часов всё стало хуже? — спросила она, стараясь говорить ровно и спокойно.

Аннуил кивнула.

— Но, Дагмар, ещё рано. Они не могут ещё родиться.

— Полагаю, миледи, это не тебе выбирать.

— Да, но я… — Боль была такой сильной и быстрой, что слова королевы оборвались, и ей пришлось схватиться обеими руками за ворота, чтобы не упасть.

— Аннуил…

— Ещё слишком рано, — повторила она, как только смогла говорить.

— Возможно, и нет, — тихо сказал Берселак, стоя позади Дагмар.

— Ты? — отрезала королева. — Что ты тут делаешь?

Он проигнорировал вопрос и сказал:

— Почти все мои потомки вылупились через шесть месяцев. Почему мои внуки должны ждать?

Казалось, ошеломлённая его заявлением, Аннуил долго смотрела на Берселака. Затем спросила:

— Почти?

— Гвенваель продержалась восемь месяцев. Но думаю, что это потому, что он всегда был и будет ленивым болваном. Он пролежал в яйце несколько месяцев, пока, как я убеждён, не заснул и случайно не разбил скорлупу, перевернувшись на другой бок. Как я уже сказал, ленивый болван.

Королева улыбнулась и слабо рассмеялась.

— То есть, ты не думаешь, что… у-у-у-у-у…

— Подходящее время? — Берселак покачал головой. — Нет. Нисколько. Но нужно вернуть тебя в дом, Аннуил. В постель, чтобы внуки великого меня могли родиться в роскоши и комфорте.

Её улыбка быстро превратилась в напряжённое выражение недоверия.

— Почему ты так добр ко мне?

— Потому что у меня хорошее настроение. Не спрашивай! — прокричал он.

— Не ори на меня, — прокричала Аннуил в ответ.

Дагмар подняла руки.

— Лучше устроить этот восхитительный ор в другой раз. — Она наклонилась и прошептала Аннуил: — И сколько раз ты думала, что он тебя понесёт на руках.

— Возможно, ты права, — сказала она за несколько мгновений до того, как её пронзила очередная схватка. Аннуил вцепилась в перекладину ворот, и часть дерева разлетелась. Это не обычная боль, теперь Дагмар поняла. А ещё поняла, что у них очень быстро заканчивается время. Она бросила тяжёлый взгляд на Берселака, и тот кивнул.

Когда схватка стихла, Берселак шагнул вперёд.

— Давай-ка зайдём внутрь. Если только не хочешь, чтобы твои дети жили здесь, среди лошадей и сена, как бездомные крестьяне.

— Неужели не было лучшего способа задать мне этот вопрос? — спросила она, когда он взял её на руки, и два ненавистных врага уставились друг другу в глаза.