Посмотрев на Дагмар, он заметил, как ей комфортно среди его родственников, пока она стояла спокойно, устремив взгляд на землю. Она остановилась, что-то заметив, и снова пришла в движение. В конце концов, когда Гвенваелю удалось вырваться из объятий одного из многочисленных кузенов, он снова увидел это странное её действие, спросил:

— Что ты делаешь?

— Сравниваю.

— Сравниваешь что?

Дагмар подняла на него взгляд и чуть нахмурила брови.

— Почему твой хвост отличается от других?

В группе драконов, которые никогда не замолкали, наступила такая тишина, что стало слышно щебетание маленьких птичек.

— У них на конце у всех есть острый шип, — пояснила она, указав на хвост одного из кузенов. — А у тебя нет. — Гвенваель видел, как она борется с издевательской усмешкой, прежде чем продолжить: — Ты родился уже с таким ужасным дефектом? Или у всех членов королевской семьи отсутствуют средства защиты, которыми наделены все другие драконы?

Фэл наклонился вперёд, прежде чем брат смог его остановить.

— Моя госпожа, тебе нужно спросить его братьев…

Схватив Фэла за один из рогов, Гвенваель крутанул и дёрнул так, что дракона отбросило в озеро.

— Пойдём. — Он махнул Дагмар когтём.

— Не собираешься ответить на мой невинный вопрос?

— Нет, нахалка. — Он шлёпнул её по заднице «ужасно деформированным» хвостом. — Шевелись!

— Гвенваель! Гвенваель!

Он повернулся, услышав, так хорошо знакомый, голос, и приготовился к ужасному ощущению в животе.

— Я здесь!

Гвенваель медленно поднял глаза к небу… и поморщился.

— Изабель! Какого чёрта ты творишь?

Она улыбнулась.

— Летаю!

Да, летала. И её мать удар хватит. Иззи сидела на спине не одного из взрослых драконов, а нашла подход к младшему… к Селину, сыну прославленной в бою тётки Гвенваеля — Глеанны. Однажды, когда наступит время, он станет отличным и известным воином. А пока подобен любому мужчине из клана Кадвалардс в этом возрасте — просто похотливый самец.

— Спускайся!

— Что? Я тебя не слышу!

Гвенваель закатил глаза, когда Селин подмигнул, а затем сделал впечатляющий пируэт в воздухе, отчего Иззи завизжала и рассмеялась.

— Племянник, не переживай. Мы не позволим, чтобы с девочкой Бриёга что-то случилось. — Он перевёл взгляд на тётю Глеанну, чьи чёрные волосы с нитями возрастной седины были коротко подстрижены. Она всегда была готова к битве. Боевые шрамы покрывали морду и туловище её дракона.

— Её мать не хочет, чтобы Иззи летала. А я не хочу, чтобы она летала с Селином.

— Селин знает, что Иззи член семьи. Они с Бранвен быстро подружились. Кроме того, мы за ней присматриваем. — Она передней лапой махнула, чтобы он уходил. — Иди. Отведи свою даму в замок и повидайся с сестрой. Знаю, что она за тебя беспокоилась.

Гвенваель улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать тётю в щеку. Прежде чем отклониться назад, он прошептал:

— Глеанна, она юная. Слишком юная для Селина.

— Она не настолько юна, как тебе хотелось бы верить, — прошептала она в ответ. — Но думаю, мы оба знаем, что её сердце принадлежит другому.

Гвенваель ошеломлённо отодвинулся и спросил:

— Считаешь?

Она рассмеялась и толкнула его в плечо, едва не отправив в полёт.

— Да ну тебя, мальчик.

Гвенваель бросил последний взгляд на племянницу и вздрогнул, когда она подняла обе руки в воздух, хотя должна крепко держаться за Селина, и счастливо рассмеялась. Нет. Лучше об этом не думать, но стоит сказать Бриёгу, чтобы проконтролировал эту ситуацию. Иззи слушала его как никого другого.

— Ладно, Зверь, пойдём. — Он махнул Дагмар лапой. — Пришло время тебе встретиться с королевой.

У ворот Дикого Острова висело много разношёрстной одежды, но ни один крестьянин или путешественник её не трогал. Похоже, все знали, что одежда для драконов. Дагмар подумала, что довольно странно для южан в один момент узнать, что среди них спокойно живут драконы. Как бы то ни было, Дагмар к этому ещё привыкала. Вера в существование существа — это одно, а вот узнать, что последние двадцать лет тебя обучало одно из них — совсем другое.

Гвенваель оделся, и они вошли на Дикий остров через огромные железные ворота. И тогда Дагмар решила, что вообще-то выбрала хорошего союзника. Она не знала, что представлял собой Дикий остров во времена предыдущего правителя, но сейчас это был процветающий город, наполненный силой… и солдатами. Торговцы продавали всё: от фруктов, овощей, мяса до мехов, драгоценностей и такого количества оружия, какое Дагмар представить себе не могла. Оружие не только для людей, но и для драконов. На самом деле, казалось, для драконов было столько же предметов, как для людей, начиная от целых коров и оленей для обеда и заканчивая огромными кольями для битвы из самой тонкой стали.

— Ну, разве здесь не потрясающе? — спросил Гвенваель, держа руку на спине Дагмар, пока он шли сквозь толпу солдат, путешественников, торговцев и крестьян.

— Потрясающе.

— Надеюсь, моя семья окажется не настолько ошеломляющей, как родственники у озера, — пробормотал он, аккуратно обводя Дагмар вокруг двух спорящих торговцев.

— Забавно, что ты спросил об этом после встречи с моими родственниками.

Гвенваель усмехнулся и приобнял Дагмар за талию.

— Перед тем как мы войдём в замок…

— Гвенваель! — раздалось трио криков, ошеломивших Дагмар. Она повернулась и увидела, как три юные и довольно привлекательные женщины бросились к Золотому, обняли за шею, плечи и грудь. Они снова завизжали и начали покрывать его лицо поцелуями. Дагмар оглянулась и быстро сообразила, что они находились в секции базара, где продавали сексуальные услуги, и закатила глаза, гадая, почему этот идиот не мог найти менее очевидного места для разговора. Гвенваель поприветствовал каждую по имени и поцеловал в щеку, задавая вопросы о детях и делах и удивляя Дагмар таким познанием их личных жизней. Её братья едва ли знали имена девушек в лагере, не говоря уже о наличие или отсутствии у тех детей.

Дагмар повернулась, ощутив, что кто-то тянет её за рукав, и заметила рядом с собой мужчину.

— Да?

— Сколько за блондинку?

Дагмар моргнула, оглянулась на Гвенваеля с тремя женщинами, и снова повернулась к мужчине.

— Что?

— Блондинка. Сколько за неё просите? Та, что пышнее. На час или около того?

Понятно. Дагмар никогда бы не приняли за шлюху… но, должно быть, посчитали, что она ими торгует.

— Пять медных монет за час, — ответила она. — Хочешь больше, придётся доплатить.

— Часа хватит. — Он сунул руку в карман, достал пять монет и передал Дагмар, которая бросила их в свой рюкзак, похлопала Гвенваеля по плечу и сказала:

— Он купил тебя на час. Наслаждайся.

Дагмар пошла прочь, направляясь к ещё одним воротам, которые вели к большому количеству конюшен, солдатским казармам, в главный двор и, наконец, к замку королевы. Она рассмеялась, когда Гвенваель крикнул:

— А ну подожди-ка одну чёртову минуту!

Почему в этом сценарии ей отводилась роль злодейки? Почему только ей приходилось усмирять всех, хотя единственное чего хотела — защитить свою единственную дочь?

Последние три дня только и слышны просьбы за Иззи, будто Талит приказала её казнить. Это несправедливо, и она от этого устала. А больше всего устала от своего мужчины. Талит очень сильно его любила, но порой понимала, что без проблем готова выбить из него всё дерьмо.

Почему никто не помнил? Иззи — её единственный ребёнок и останется таковой. Нолвеннским ведьмам из Альсандаира богами позволено иметь лишь одного ребёнка — цена, которую её предки платили за долголетие и силу.

— Я больше не хочу об этом разговаривать, — рявкнула она Бриёгу и пронеслась мимо него на выход.

— Ты не можешь убегать от этого разговора, — крикнул он ей вслед. — Придётся разбираться с этим. И как мне кажется, весьма скоро.

— Здесь не с чем разбираться. Иззи может остаться здесь, защищать границы. На нас всего лишь семь месяцев назад нападали.