Парень последовал совету учителя и перестал их жалеть. Хотя, вернее сказать, попытался. Он честно старался забыть о чувствах, утопить их, вместе со всеми эмоциями в самой глубокой части своего сознания, оставив лишь холодный разум хищника. Но как отчаянно бы Вальдо не пытался, обмануть самого себя у него не выходило. Отвращение к самому себе никуда не делось. Только росло, потихоньку, по капле впадая в маленькое, гниющее озерцо в его груди…
Иногда против Вальдо выступали громадные каменнокожие увальни — гемментали, чаще всего с чем-то очень тяжелым наперевес. Даже своими бритвенно-острыми когтями он мог их разве что поцарапать, высекая снопы искр, а ведь они в придачу носили доспехи. Приходилось целится в самые слабые и незащищённые места их тел: колени, суставы, шею, где их кожа была тоньше всего, и глаза. Не смотря на внешний вид, огромные руки и короткие ноги, гемментали демонстрировали недюжинную для своей комплекции скорость и ловкость, размахивая к примеру громадным цвайхандером, словно перышком. Однажды такой меч буквально раскрошил когти парня, когда тот попытался блокировать ими прямой удар, а затем тот же клинок разрубил ему голову на две ровные половинки.
Кроме простых, более, менее разумных противников, на тропу изредка выходили чудовища. Отдушина для парня. Зачастую именно они представляли из себя самую тяжелую преграду, будучи своего рода живыми «контрольными работами», проверяя то, чему парень успел обучится. Но именно во время поединков с ними, Вальдо мог выплеснуть наружу всю накопившуюся злость, жестокость и ненависть, не страдая от угрызений совести. Одним из таких контролёров было существо, напоминающее громадного серого богомола с костяными лезвиями на передних лапах и стрекозиными крыльями за спиной. Нет, это был не мантис, скорее его древний, дикий и чрезвычайно агрессивный предок.
Это дикое порождение неизвестно-чего было быстрее самых проворных кузнечиков. Перелетая с места на место, отскакивая от стен арены, на которой проходил бой, оно постоянно оказывалось за спиной у парня и в один момент он просто не успел увернутся. Спикировавший сверху богомол пришпилил его к полу рукой-лезвием, как насекомое булавкой. Боли он почти не ощутил. Бой начался вновь. На второй попытке, парень сумел контратаковать монстра лишив его одного из лезвий. Тварь этот факт никак не смутил, и она, навалившись на своего противника всем весом, смогла быстрым ударом зацепить артерию на шее юноши. Он не успел ничего сделать и истёк кровью. Третий бой проходил точь в точь, как и предыдущие, но когда чудище-богомол очередной раз атаковало парня, он не стал парировать удар а принял его на скрещённые перед собой когти. Монстр продолжал атаковать, а парень защищаться импровизированным щитом. Когда насекомое на мгновение остановилось, чтобы перевести дух, Вальдо, с рёвом разъярённого быка, одним мощным апперкотом раскроил его хитиновый панцирь от «живота» до желваков на отвратительной голове. Мерзкая тварь опрокинулась на спину и подёргавшись в предсмертных конвульсиях, испустила дух.
Опаснее подобных чудовищ был только один тип противников: стрелки. Вальдо был достаточно ловким, чтобы уклонится от одной, двух, максимум трёх стрел или болтов, но когда против него выходили дриады в лёгких лиственных допехах, с короткими составными луками наперевес… Ему приходилось тратить по несколько попыток, чтобы хотя бы добежать до лучника, не превратившись в подушечку для булавок.
И вот, прикончив одного из таких стрелков, Вальдо тут же встретил на тропе следующего. На cей раз это был странный кобольд в толстом стёганном гамбезоне и железной маске, с тонкими прорезями для глаз. Он с вызовом смотрел на юношу, закинув на плечо монструозно большой, резной самострел. От обычного, просто слегка громоздкого арбалета эту махину отделяло наличие шестизарядного, механического барабана со сложным конструкцией для перезарядки. Расстояние между парнем и стрелком было небольшим, но как только Вальдо ринулся ему навстречу, кобольд за секунду разрядил в него шестёрку болтов, промахнувшись лишь самым первым выстрелом. Один попал в ногу, два в живот, четвёртый, чуть выше сердца и последний пробил парню руку, которой он прикрывал глаза. Но его это не остановило, он на ходу выдернул болт из руки, силой воли залечивая раны, так чтобы ни одна капля крови не упала на тропу. Не успев перезарядить оружие, потянувшийся за висевшим на поясе ножом, стрелок был обезглавлен единственным, хлёстким ударом когтей. Израненный юноша обессиленно повалился на тропу, кашляя кровью, ощущая как арбалетные болты всё глубже входят в его тело. С каждым жадным вдохом в груди нарастала давящая боль.
Вальдо сел на колени, пытаясь успокоить дыхание и безумно колотящееся сердце, чтобы спокойно залечить раны. Не выходило. Боль нарастала. Левой рукой он потянулся к засевшему в груди болту, и резко ощутил, чугунную тяжесть в мышцах и острые спазмы в плече. Левая часть тела начала медленно деревенеть.
«Болты были отравлены!?!»
Парень попытался встать, но охватившая его ноги судорога заставила его рухнуть обратно. Тело охватили мучительные конвульсии. Из последних сил он перевернулся на спину, ощущая упирающийся ему в грудь каменный кол, что с каждой секундой становился всё тяжелее. Яд расходился по венам, дышать становилось всё труднее.
— Твою же мать… — прохрипел Вальдо, чувствуя как рот наполняется кровавой пеной, а бешено колотившееся в ушах сердце начинает предательски умолкать. Он заметил блеклый силуэт учителя, появившийся на самом краю зрения. Блеснувший в маске сапфир смотрел на парня с садистским интересом, словно маленький ребёнок, наблюдающий за мучениями насаженной им на шпильку букашки.
— Да, яд, это мерзкая штука… — безразлично говорил лорд, и не думая помогать ученику. Тот, хоть и потерял возможность слышать, улавливал каждое слово Мастера. — Меня десятки раз пытались отравить, на балах, званых ужинах, в простых тавернах. Однажды Освальд подлил парализующее слабительное в моё вино, когда…
«Заткнись… Ради всего святого…»— лишь в мыслях выкрикнул Вальдо, не в силах даже губами пошевелить. Вокруг становилось очень холодно и темно. Смерть уже протягивала к парню свои загребущие ручонки.
— Мы праздновали заключение пакта о подданстве Стигии, царства болот. — а лорд всё не затыкался. — А ведь мы выпивали вместе с их царём… Он был так мил со мной. Освальд хотел надо мной «пошутить» и был очень удивлён, тем что сам отпил из отравленного кубка…
«Боже, да заткнись ты наконец и дай мне спокойно сдохнуть!!!» — парень начал закипать от злобы, ощущая распаляющееся пламя ненависти в его груди. Он буквально начал гореть желанием отомстить лорду за издевательства. — «Я тебя придушу, собственными руками!!!» — Вальдо что есть силы пожелал сжать онемевшие пальцы, посылая нарастающий в груди жар во все уголки своего тела, подпитывая пламя собственными эмоциями, не давая ему потухнуть. Холод смерти начал отступать. Силой воли он заставил умолкнувшее сердце заработать вновь, вкладывая в это желание всего себя. Он сжимал и разжимал его, словно держа в ладони. Он ощущал, будто мышцы вот вот порвутся от конвульсий. Пламя выжигало переполняющий кровь яд, словно огонь инквизиции выжигающий ересь. Кости трещали от напряжения. Рёбра начали медленно вздыматься освобождаясь от оцепенения. Жар охватил всё его тело, но одного единственного вдоха хватило, чтобы предать парню сил и в последнем рывке к жизни преодолеть надвигающуюся смерть и вернуть контроль над телом.
Дрожь не проходила, но ученик сумел подняться на четвереньки и начать выдёргивать из тела глубоко засевшие арбалетные болты. Раны затягивались ещё быстрее чем прежде, будто прижигаемые изнутри остатками бушующего в крови пламени. И вот, Вальдо гордо подняв голову, во весь рост стоит на тропе, чувствуя, что вот вот вновь свалится на холодную, сырую землю от усталости.
Наблюдавший за учеником лорд начал хлопать в ладоши. Парень злобно прожигал его взглядом с явным намерением исполосовать когтями, но не в силах сделать и шагу навстречу цели.
