«Лесоруб?»— только успел подумать парень, как мужик вскинув топор с криком ринулся ему навстречу.

Топор просвистел прямо у Вальдо перед носом. Он, ошалев от такого напора, еле сумел уклонится. Но лесоруб не собирался давать ему время на передышку, продолжая наносить широкие, размашистые удары. Топором орудовать противник умел, но рубил он им до этого явно не людей.

«Он в разы слабее той уродливой твари с крюками, которую я прикончил до него. Обычный человек…» — парень пятился и прыгал зигзагами, пока не услышал в голове голос:

— Хватит прыгать, словно заяц, ты его измором взять решил? — скомандовал наблюдавший за ним лорд.

Топор вновь пролетел у юноши перед лицом. Парень, уже сражавшийся против нежити с тяжелым оружием, полоснул противника когтями по открывшемуся животу и застыл. Из раны хлынула кровь. Красная, человеческая кровь, её капли были на его руках, он чуял её запах, от которого начало мутнеть в голове, а к горлу подступил ком. Лесоруб закричал, но глубокой, кровоточащей раны словно и не заметил, дав парню рукоятью топора по зубам. Тот отпрыгнул, ощутив, как из разбитых губ льётся кровь.

— Добей его.

— Почему!? — прорычал Вальдо, стиснув зубы. — Он же просто человек!

— Он лишь одна из тысячи ступенек, что встретят тебя на пути. Если противник идёт на тебя с оружием в руках, значит он знает, чем всё может для него закончиться. Научись быть жестоким!

Вальдо застыл на месте, никак не решаясь нападать. Он был сильнее и быстрее простого человека, но он не мог заставить себя убить его просто так. А противник снова вскинул топор и ринулся к парню навстречу.

— Убей его.

Вальдо ловко поднырнул под руку противника, одним ударом когтей оторвав сжимавшую рукоять топора кисть. Лесоруб взвыл, падая на колени, прижимая к груди обрубок, из которого мощными толчками лилась ярко красная кровь. Парень тупо уставился на корчащегося от боли противника. Во взгляде юноши смешались испуг, злость, жалость и медленное осознание того, что он натворил. Покалечил человека. Сам, по собственной воле. Но напугало парня не это. Он корил себя лишь мысленно, но в душой не чувствовал абсолютно ничего.

Спустя несколько секунд комнату окутала серая мгла. Из тумана медленно вышел бледный силуэт Мастера, угрюмым взглядом окинувший ученика. Лорд пребывал в холодном, хорошо скрываемом бешенстве.

— Почему ты не выполняешь приказ? — Влад указал рукой на корчащееся в муках тело.

— Он побеждён, чего тебе ещё нужно!? — недовольно спросил парень.

— Бой ещё не окончен.

— Мне плевать, он всего лишь обычный человек, я не стану его убивать! — повысил голос Вальдо. — Я не чудовище, которым меня считали люди!!!

Лесоруб продолжал выть, корчась от боли.

— Я вижу… Прекрасно вижу… — лорд раздражено мотнул головой. — А что если бы он был не-человеком? — едким тоном спросил он. — Что если бы на его месте был фавн, регрин, мантис, адроссец, или тот же кобольд!? Тогда, конечно, совсем другое дело, да, Вальдо!?! Крысу, пусть и разумную, способную ощущать эмоции, страх, радость, любовь, ты бы прикончил не мешкая, даю руку на отсечение, ведь она же не человек, а значит, ничего страшного! Как и все остальные люди, ты милосерден только к тем, кого ты считаешь этого милосердия достойным. — он медленно подошел ко всё ещё живому лесорубу. — Смотри сюда. — Мастер поднял вверх руку. — В первый и последний раз я сделаю это за тебя. Учись проявлять милосердие ко всем одинаково, либо не задуши его в себе и не проявляй вовсе! — последнее он почти выплюнул.

Ладонь лорда тяжело упала на шею лесоруба, словно гильотина. Он обезглавил мужчину и в зале наконец-то воцарилась гробовая тишина. Вальдо нервно сглотнул, со стыдомотводя взгляд.

— Не важно, кто перед тобой. — спокойно продолжил лорд. — Если он готов убить тебя ради своих целей или идей, значит он должен быть готов и умереть за них. То же касается и тебя. Ты можешь сохранить жизнь, если враг просит пощады, но если он идёт до конца, значит он выбрал смерть…

Небольшая долина среди гор напоминала формой идеально круглую, надколотую чашу, наполненную плотным ковром тумана и поросшую по краям редким сосновым бором. На самом дне этой чаши и находилась деревенька «Кривой Клык». Здесь было тепло, будто на дворе конец марта в столице. Хотя согласно карте и примерным подсчётам Клуса, отряд сейчас находился на высоте более четырёх тысяч метров над уровнем моря. Наполненный ароматами хвои и трав, влажный воздух ласкал ноздри.

Донимавший паладинов последние пару дней снегопад прекратился, ему на смену пришел редкий дождь, что был не менее назойлив, чем его предшественник, раз за разом начинаясь и снова прекращаясь.

И вот, воины терпеливо ждали, стоя в тени низких сосен, под градом мелких капель, выбивающих мелодии об их плотные плащи и капюшоны. Посланный на разведку Шут всё никак не возвращался. Солнца было не видать. Из-за плотного тумана было трудно разглядеть даже очертания приземистых покосившихся избушек, окруженных сочным зелёным лугом. На пути сюда отряд не встретил ни одной живой души. Ни овец, ни пастухов, ни даже диких животных вроде горных козлов и полевых собачек, встречавшихся ранее повсеместно.

— Что-то ваш друг… Задерживается. — поёжившись, бросил тихо лекарь. Лишь сегодня он узнал о существовании Флеаста, когда тот, шутки ради, вытащил его из спального мешка, отволок на двести метров от стоянки и посадил всё это время спавшего Химмеля на верхнюю ветвь единственной в округе сосны. После чего, отвесил ему смачную затрещину, прокричал подскочившему иллари на ухо какой-то каламбур про сонных воробьёв и смылся гигикая, оставив того сидеть на ветке.

Паладины шутку над ренегатом оценили, и даже у молчаливой Чет`ик его выходка вызвала смешок. Флеаст, как истинный маэстро, гордо принял аплодисменты, хотя потом именно ему пришлось снимать перепуганного иллари с дерева.

— Ну что там, Фли? — спокойно спросил Монк, не отводя глаз от поселения.

Пожиратель выплыл из тумана позади отряда, точно призрак. Лекарь вздрогнул, тут-же отведя взгляд, он понятия не имел, что за существо хранит сон отряда, но в своей голове рисовал самые красочные теории. Дариус и остальные паладины уже привыкли к таким фокусам и не обращали на его ребячество внимания.

— Ни души. — промурлыкал Флеаст. — Лишь только штиль, туман, да тишина.

— Прошу прощения… — Клус поднял тощую ладонь. — Вы уверены?

— Посёлок оставлен. Не могу сказать, насколько давно. — развёл руками Шут. — Но уходили без спешки, с явным намерением позже вернуться.

Сидевший на булыжнике Атха вскользь глянул на лекаря. — «Не нравится мне всё это. Но, он сам сказал, что ему советовали сюда не заходить. Если жители покинули насиженное место, то это случилось не просто так» — иллари выдержал его взгляд, ясно давая понять, что ничего не знает. Он считал себя спутником паладинов, но на деле был скорее их пленником.

— Идём. — лев поднялся на ноги и зашагал в сторону домов. — Переночуем здесь, утром продолжим путь.

Маленькая деревенька, одна узкая улочка и всего восемь старых, деревянных избушек с соломенными крышами, одна из которых была амбаром для скота, а ещё на одной, подкосившейся, виднелись серьёзные повреждения от пожара. В центре посёлка, напротив самого большого из домов, в форме буквы «Т», находился выложенный из камней общий колодец.

Паладины шагали тихо, то и дело заглядывая в мутные окна. В воздухе висело нарастающее напряжение. Дариус подошел к двойной двери главного здания. Неуверенно толкнул её, но та даже не шелохнулась, затем не раздумывая пару раз заехал по ней кулаком:

— Есть кто!?

— Ты что, глухой? — прошипел Флеаст. — Сказал же, дома пусты, здесь уже давно никого нет!

Шут подошел к двери, изящно взмахнул наполненным энергией кинжалом и державший её изнутри деревянный засов разрубило надвое. Дверь с тихим скрипом отворилась. Химмель, наблюдавший за ним со стороны задушил в себе любопытство, решив не спрашивать, как фавн сумел побывать в каждой из избушек, если все они были заперты.