— Ты его отпустил!!! — вместе с брызнувшей изо рта кровью выкрикнул регрин.

Сапфировая коса лорда вспыхнула мягким светом и исчезла. Он не издавая ни единого звука вставил освободившейся рукой на место свою ключицу, затем с силой взмахнул кистью. Послышался неприятный, громкий хруст.

— Нет. Не отпустил. — спокойно ответил лорд, двигая пальцами, сжимая и разжимая кулак. — Он сбежал.

— Сбежал!?! — лейтенант давился собственной кровью. Его голос постепенно переходил на фальцет. — Ваш фейерверк меня чуть заживо не затушил!!! Что за пекло здесь творится!?! — он почти что рыдал в приступе истерики. — И после всего… Этого!!! Ты дал ему уйти!?!

— Побереги силы. Ты свистишь, у тебя пробито лёгкое, рваные раны по всей груди, множественные повреждения внутренних органов, сломано несколько рёбер и рука. — Влад с жалостью посмотрел на своего подопечного. — Даже для паладина, это слишком.

«Может добить его?» — промелькнула в голове лорда предательская мысль. — «Ну уж нет… Пусть живёт дальше, страдая под неподъёмным грузом своих грехов и съедающей его изнутри совести…»

Паладин аккуратно лёг на спину, пытаясь не зацепить торчащий из ноги кусок доски. Пальцы на рукояти фамильного клинка никак не хотели разжиматься, как бы он не старался.

— Галлеш.

— Что? — через силу спросил прохрипел раненый. Он кажется уже знал, чего ожидать от Мастера.

— Поклянись, что никому не скажешь.

— Что… что именно?

— О том, что я ему обещал и о том, что я его отпустил. Всё остальное не важно. Поклянись, или в рапорте я напишу, что сопровождавший меня паладин скончался от внутреннего кровотечения.

— Клянусь. — прохрипел солдат.

— Вот и славно. — лорд поднял лейтенанта на ноги, и держа его за здоровую руку, положил себе на спину.

— У тебя и правда… — выдавил из себя Галлеш. — И правда был сын?.. — он хотел ещё что-то добавить, но забился в судорожном кашле.

— Да. Был. — ответил Мастер, неожиданно потерявшему сознание воину. — Был у настоящего меня…

Он поднял шлем лейтенанта и вошел во вспыхнувшее перед ним зеркало портала.

Дети богини Абтхет: наполовину люди, наполовину животные. Такие же жестокие и дикие, как и их более звериные родственники. Представители этого народа всегда были одними из лучших воинов в их родном мире. Кажущиеся разобщенными, многочисленные, разношерстые кланы сумели построить самую сильную и неприступную империю. Но злосчастное сопряжение миров оставило лишь руины от их былого величия, а остатки некогда могущественных кланов заставило изменится навсегда.

Именно потому, что Атха, лев из клана «Багрового Когтя» принял естество их нового мира, он сейчас является паладином на службе лордов Иритилла, а не покоится истлевшими костями под толщей песка, в отличие от сотен других Абтхет. Второй лорд огласил собрание, на которое старый воин сейчас и направляется. Мускулист, широкоплеч и высок, одет в серый офицерский мундир с позолоченными наплечниками и традиционные шаровары его народа. На больших когтистых лапах красуются несколько тяжелых бронзовых перстней. Из-за массивной бронзовой маски в виде львиной головы, смотрели два больших, кошачьих глаза. Он был поглощен воспоминаниями.

Ему с самого детства твердили, что он станет великим воином. И его умения привели парня к этому статусу ещё в юношестве. Талант убивать — ценность, за которую многие воины Абтхет готовы были продать душу дьяволу. Но сердце молодого воина никогда не принадлежало битвам, а захваченные в набегах драгоценности не радовали взор. Не смотря на это, главное правило его народа заставляло парня раз за разом идти в бой: «ты либо воин, либо раб». Жажда жизни и гордость его рода никогда не позволяла вешать нос, заставляя всегда преодолевать даже не совместимые с жизнью трудности. Всё его существование было одним большим испытанием, без цели, без награды и без времени на передышку.

Когда пожар мировой войны, разожженной бессмертными магами с юга, докатился и до его краёв, жизнь молодого сына Абтхет перевернулась с ног на голову. Никто не верил, что лорды Иритилла пройдут хотя бы половину пустыни Хорун, а уж про то, что они смогут подойти к стенам города Анк-хао, никто даже и не задумывался. Но в день, когда Атха праздновал своё восемнадцатилетие, со своими собратьями и товарищами по оружию, немногочисленная армия Иритилльцев подошла к его родному городу. Армию лордов не пугало ни зверское солнце, заставляющее вскипать кровь в жилах путников из далёких земель, ни отсутствие какой-либо воды, или пищи, среди раскалённых дюн и белых скал. Легионеры в матовых серых доспехах напоминали скорее не ведающую страха нежить, чем живых солдат. Среди ровно выстроенных отрядов легиона стояли массивные, под два с половиной метра ростом каменные исполины, с водруженными на них катапультами, десятки балист и требушетов. Над головами солдат кружили всадники на огромных, крылатых ящерах.

Сам факт того, что лорды смогли подчинить себе драконов, уже заставлял поджилки трястись, а кровь стынуть в жилах. Молодой воин отчётливо помнил, как вместе со своими соплеменниками смотрел на вражескую армию с городской стены. Белые флаги с изображениями солнца и луны извещали его народ о скорой погибели.

Ходило множество слухов об империи, или «лордерионе» — так они себя называли. Один ужаснее другого. Говорили, что на месте когда-то цветущих городов, их легион оставляет после себя лишь усеянные пеплом равнины. Даже самый слабый их солдат стоил пятерых, а всех воинов противника, который не сдался на их милость, они распинают на деревянных столбах, оставляя умирать от голода и жажды.

Из-за стройных рядов легионеров выехали несколько всадников на странных, ящероподобных существах и направились к городским воротам. Армия преступила к разбитию лагеря, на достаточном расстоянии от городских укреплений. Среди отряда выделялись двое вояк, один в серо-синих доспехах, другой в красно желтых. Остальные пятеро, были простыми телохранителями.

— Мы приветствуем жителей города Анк-хао! — проговорил на гортанном языке детей Абтхет, всадник в красном. Его голос был усилен магией, так-что все могли его слышать. — Мы пришли договорится, дабы избежать кровопролития!

Примерно через минуту, громадные, оббитые зачарованной сталью крепостные ворота отворились, впуская незваных гостей в недра песчаного города. Вооруженные до зубов стражники проводили их в тронный зал, где в присутствии старейшин-патриархов и сильнейших воинов произошли переговоры. Молодой Атха тоже был там.

Гости сняли свои странные головные уборы, и перед тем как заговорить, уважительно поклонились собравшимся. Атха, как и его соплеменники, ни разу в жизни не видел подобных существ, и разглядывал прибывших с толикой опаски и интереса. Их кожа была гладкой, а шерсть покрывала лишь затылки. Не было когтей на тонких лапах, и острых клыков, не то что у Абтхет. Ни у кого из них даже не было хвоста.

Громадный воин в красном, с похожей на камень, желтой кожей, был на полторы головы выше любого из присутствующих Грива, его не по возрасту седых волос, была собрана в пушистый хвост, а взгляд желтых, храбрых глаз на прямоугольном лице прямо-таки источал дружелюбие и слегка надменную уверенность, несмотря на холодный приём. Закованный в мастерски исполненные, громоздкие латные доспехи, он всё время опирался на исполинский, как раз ему под стать, тяжеленный двуручный меч в роскошных, бордовых с золотом ножнах. Такой, даже ударом плашмя, способен превратить все кости в теле противника в пыль.

«Размерами своего меча он явно пытается что-то компенсировать…» — проскользнула у Атхи ребяческая мысль.

Тот что в синем, был высоким и худощавым. Смазливое аристократичное лицо, ухоженные серые волосы, раздражающий беспристрастно-высокомерный взгляд. Он носил невероятно дорогие на вид, изукрашенные множеством изящных узоров доспехи, наверняка переполненные магией до краёв. Но он не был воином, даже оружия при себе не имел, только короткий кинжал на поясе. Мысль о том, что кто-то вроде этого червя может сунуться на поле брани, где сквозь мясорубку проходят сотни простых солдат, вызывала у Атхи усмешку. Синий был скорее переговорщиком и дипломатом, вечно чешущим языком, нежели настоящим бойцом. Этот факт подтверждали его круглые очки, постоянно сползающие с мокрой от пота переносицы. У него здешний климат явно вызывал раздражение, хоть он и не подавал виду.