— Не вижу выгоды в деянии подобном. Какова моя награда?

Яваис задумался.

— Как насчет… — он не успел договорить, как Шут исчез и спустя долю секунды, уже пятеро таких же Шутов выпрыгнули из тени прямо рядом с паладином. Они были точными копиями оригинала, имитируя даже его ауру. Паук и дёрнуться не успел, как копии Флеаста схватили его, приставив к горлу одинаковые, переполненные тёмной энергией стилеты, не давая тому и шагу ступить.

— Поражение тебе к лицу… — прошипела одна из иллюзий, тут же растаяв. За ней исчезли и остальные.

Настоящий пожиратель всё это время стоял у сосны, не сдвинувшись с места и на миллиметр. Паук застыл в одном положении, тяжело дыша, опасаясь сделать и шаг, хотя его движения больше ничего не сковывало.

«Так вот какая она… Сила пожирателей кошмаров…»

Он ощутил как что-то твёрдое врезалось ему в бок, заставив проснуться. Лениво перевернулся на другую сторону, не открывая глаз, но стало только хуже, а под одежду начал проникать мерзкий холод. Открыв слипшиеся глаза, некромант застыл в недоумении, обнаружив, что спит под открытым небом, рядом с усыпанным камнями обрывом. Сумерки медленно отступали перед поднимающимся солнцем, морозный утренний воздух пах свежестью, сосной и мхом. Пролежав так почти с минуту, прокручивая в голове вчерашнюю ночь, он всё не мог вспомнить, почему остался спать на улице, ещё и без спального мешка, когда есть тёплая изба, с растопленным камином.

Дариус не спеша поднялся на ноги, протирая глаза и осматриваясь по сторонам. Рядом с ним, свернувшись клубком, в обнимку со своей флейтой спал Яваис. Паладины лежали тут и там, раскиданные по всему лугу невидимой силой. От памятной избы и огородика остался лишь поросший травой земляной насып, пара гнилых брёвен да приятные воспоминания.

От сонливости не осталось и следа, и парень, вскочив на ноги, поспешил растормошить Паука.

— Чего случилось? — пробурчал паладин, открыв один глаз.

— Вставай! — шикнул на него некромант, ругаясь через каждые полслова. — Вставай, кому говорят!

Тот быстро поднялся и замер в изумлении. Куда мог подеваться целый дом?

— Буди остальных! — поторопил его Дариус.

— Отряд, подъём!!! — взревел во всю глотку Яваис.

Много времени не понадобилось, всего минута, и все были на ногах, вместе со всеми своими вещами.

— Твоё будущее скрыто туманом от моих глаз, лев. Но я знаю точно… Там, среди Клыков вечного Льда, ты и твой отряд, встретите свою судьбу. — эти слова эхом звучали в ушах Атхи, даже после пробуждения. Последние слова Анфиса.

Он сразу понял, что случилось, с сожалением и печалью в глазах смотря на то место, где когда-то стоял небольшой, но столь уютный дом странноватого отшельника. Он почти не знал Анфиса, но полуслепой волк вызвал у старого льва симпатию, может, они даже могли бы стать друзьями, не будь предсказатель всего лишь наваждением.

Прежде чем покинуть приютившую отряд поляну, Атха склонился на одно колено, и выудив из глубин своей памяти слышанные им в детстве слова и произнёс древнюю молитву Абтхет, которую читают над погибшими в сражении воинами. Меньшая благодарность, на которую он был способен.

В отличие от их командира, паладины были встревожены, напряженно озирались по сторонам, даже когда «проклятая» поляна осталась далеко позади. Вечно угрюмо молчащий Праведник бубнил себе под нос какую-то молитву. Никто не заметил, как исчезла изба, некоторые даже не помнят, как засыпали. А Шут, которому сон по понятным причинам не нужен, ушел на разведку примерно за час до рассвета. Ни одна живая душа ничего не видела.

— Что думаешь обо всём этом, паладин? — заговорил с Атхой Даллорис, без особого интереса в голосе. Казалось, его происшествие с отшельником вообще не волновало. — Есть какие-то интересные мысли?

— Нас приютил очень гостеприимный и добродушный призрак, накормил призрачным супом и напоил призрачным самогоном. — иронично ответил старый лев, но говорил он то, что думал. — Хотя, я никогда не слышал о паладине-предсказателе из личной гвардии четвёртого лорда. Сын Абтхет по имени Анфис-Минот, из клана Железной Луны… По возвращению в столицу, я наведу о нём справки в Ордене.

— Это был дух, я вам точно говорю! — вклинился в разговор Дариус. — Остальные мне не верят. Господин Коготь, я говорил вам вчера, что с этим отшельником что-то не так! Я ощутил это своим даром, да и смотря на его ауру, я не видел отголосков Искры, будто её и не было, как у мёртвого!

Адроссец посвятил словам молодого паладина куда больше внимания, чем Атха. Старый лев был занят размышлениями о словах предсказателя, что не давали ему покоя. Эти горы, что их окружают, странное место, и с каждым метром вверх, они становятся всё страннее. Встречать здесь свою «судьбу», что бы это не значило, никакого желания не было.

Вскоре отряд вышел на перевал Скирр: древнее, тёмное ущелье меж двух, уходящих вверх гор. Когда-то давно здесь обитал одноимённый народец, но они вынуждены были покинуть насиженное место из-за яростных зим и морозов, что с каждым годом становились всё невыносимее. Паладины кутались в зимнее одежды, беснующийся на перевале ветер пробирал до костей. В промёрзших насквозь скалах всё ещё виднелись прорытые скиррами небольшие тоннели, многие из которых давно обвалились. Немногочисленный подземный народец сумел подчинить себе стихию и проделать ходы даже в столь твёрдой почве. По дну ущелья тёк небольшой, проворный ручеёк, не замерзающий даже не смотря на температуру куда ниже нуля. Отвесные скалы перевала были покрыты тонкой ледяной коркой. Отряд наполнил бурдюки и направился дальше.

Тропа резко ушла вверх, скалы расступились, выпуская паладинов на узкую, виляющую между скал и утёсов долину, разделённую пополам стремительной горной рекой. Вокруг становилось всё холоднее, деревья и кусты редели. Склоны гор покрывал сочный, бескрайний травяной ковёр, а на серых вершинах некоторых холмов красовались не тающие снежные шапки.

Воздух становился разряжённее, приходилось чаще останавливаться, чтобы перевести дух, особенно виконту, который не мог похвастаться присущей паладинам выдержкой и выносливостью. Вечером холмы окутал непроглядный туман. Чтобы развести костёр, пришлось постараться, хвороста вокруг почти не было, но труды окупились, ведь Сяо удалось подстрелить одного из скачущих по скалам горных козлов из своего, крайне громкого оружия. Так что ужин выдался сытным.

Паладины были насторожены, и легли спать пораньше, оставив в дозоре не только вечно бодрого Шута, но и Фарриса, с его огромным, двузарядным арбалетом. Около полуночи его должен был сменить Дариус.

Молодому некроманту не спалось. Ночь Тилль-Маэд была позади и полная луна начала убывать, больше не сковывая его сон. Но уснуть ему всё равно не удавалось. Дариуса мучили мысли и догадки о призраке отшельника, решившего приютить незваных гостей. Зачем? Что ещё может встретить паладинов в этих диких, неизведанных горах? Когда сон вот вот норовил пленить разум некроманта, ему мерещился далёкий, принесённый ветром вой неизвестного чудовища, от которого в груди всё стыло. Молодой паладин поднимал голову и оглядывался, но всё было в порядке. Шут сидел на ветвях единственного в округе дерева и казался уснувшим, а Фаррис грелся у догорающего костра, вслушиваясь в завораживающий треск пламени.

Некромант устало вылез из спального мешка и подошел к пожилому фундаменталу.

— Йди спать. — тихо бросил тот, не отводя глаз от огня. — Твоя очэрэдь ще не наступила. Через час я тебя разбужу.

— Без разницы. — лениво отмахнулся фавн, присаживаясь рядом с ним. — Всё равно уснуть не могу… А вы… случайно не слышали вой?

Дариус поймал на себе холодный взгляд Шута, но и ухом не повёл.

— Нет. — без тени эмоций ответил Фаррис. — Сьогодня спокойна ночь, даж` витра почти нету…

— Хорошо. — сказал Дариус, хотя ответ вечно пьяного стрелка его не утешил. — Идите отдыхать… Я продолжу караулить.