Пробуждение отнюдь не принесло облегчения. В глазах слегка плыло, суставы ныли, а в конечностях пульсировала тупой болью усталость. Хотелось согреться, а в голове промелькнула слабовольная мысль: «Может ещё поспать?»— но из подсознания Вальдо тут же окатил животный ужас и странная, необъяснимая уверенность в том, что если он заснёт, то второй раз проснуться ему уже не позволят.
Он тут же спрыгнул с камня, и усталость в теле моментально иссякла. Вальдо с каким-то еле заметным для себя отвращением осмотрел каменную плиту со следами сожженных свечей, но замеченное на краю зрения движение, заставило его резко обернутся.
— Влад? — неуверенно бросил парень.
Второй лорд стоял, на вершине самого высокого камня, с видом громадной хищной птицы, готовящейся спикировать на свою жертву. Лицо Мастера было болезненно бледным, а в неживых глазах горел холодный, белый свет. Лорд был закован в богатые, серые с синим доспехи. Грудь его покрывал тяжелый панцирь с выгравированным на его поверхности, большим изображением дракона, восседающего на луне. Нагрудник переходил в плоские стальные «обручи» на животе и кольчужный килт с большими защитными пластинами, свисающий до колен. Голени и ступни защищали офицерские ботинки из черной клёпаной кожи и металлических пластин. Руки были полностью скрыты громоздкими латными перчатками до локтей и пластинчатыми рукавами. Со спины свисал тяжелый шерстяной шарф-плащ, придерживаемый увесистым наплечником на правой руке.
Доспех напоминал парню уже виденную им ранее броню городских стражников. Скорее всего, именно панцирь Мастера послужил для них прототипом, но имел несколько бросающихся в глаза отличий: каждый сантиметр серого маталла был покрыт гравировкой в виде завивающихся, переплетающихся, словно арабские письмена рунических узоров и символов, присутствовало много изображений луны и солнца. Весь этот блестящий, извивающийся десятками змей калейдоскоп, будто приходил в движение, с каждым движением лорда, не давая отвести взгляда.
— Где мы? — Вальдо решил сразу взять быка за рога, с трудом оторвавшись от созерцания доспехов. — Это сон? Я не помню, как здесь оказался.
Влад с грацией кошки ловко соскользнул с камня. Тяжеленный металлический панцирь ни капли не стеснял его движений.
— Потеря памяти, это нормально. — голос лорда звучал здесь совершенно иначе, и если в реальности его можно было с натяжкой даже назвать приятным, то сейчас он напоминал скорее режущий уши скрип вилки о фарфоровую тарелку. — Это лишь означает, что эликсиры и отвары действуют как нужно. — он медленно подходил ближе, остановившись в двух шагах от парня. — Погружение прошло без осложнений.
— Ты о чем? — парень поморщился. Голос Влада буквально приносил ему боль в ушах.
— Ты уснул, Вальдо. — ответил лорд. — Твоё сердце почти не бьётся, ты застыл на грани, между жизнью и смертью. Раз ты всё забыл, придётся объяснять заново… Мы сейчас внутри твоей головы, а всё это… — он окинул руками поляну. — Иллюзия, созданная твоим сознанием, отправная точка на тропу паладина.
Вальдо быстро оглядел своё тело. Оно ничуть не отличалось от реального прототипа, даже костяная маска была при нём, всё это время он держал её в руке и даже этого не замечал. Сменилась лишь одежда: лёгкие штаны, да туфли на мягкой подошве.
«Значит… Испытание уже началось?»
— Ты же прочитал «Длань Бессмертных»? Чему ты так удивлён? — с издёвкой спросил Мастер.
— Там было мало подробностей о самом «сне». — Вальдо ущипнул себя за руку и одёрнул пальцы от неожиданной боли. — Почему мы находимся именно на этой поляне? И как ты оказался в моей голове?
— Может это и сон, но не стоит воспринимать его таковым. Всё это, твой разум, Вальдо. Но даже тут ты можешь заблудится, не найти выхода и остаться навсегда. Всё это происходит внутри тебя и оно будет иметь отголосок в реальности. Почему мы стоим именно на этой поляне? Ты сам её выбрал. Почему? Ответ на этот вопрос знаешь только ты… Что касается моего присутствия здесь… Ты заключил со мной договор, контракт, если хочешь, став моим учеником. И я пришел, чтобы исполнять свою часть сделки: обучать тебя тому, что ты должен знать. Я могу взаимодействовать с твоим разумом, благодаря «Стигме», печати ученика, которую я на тебе оставил. Она связывает нас, как символ соглашения, подпись под договором. Она сдерживала твоё проклятие на протяжении последних дней, и сдерживает его до сих пор, даже пока ты спишь.
— Я понимаю… Получить контроль над моим проклятием, не просто. Оно опасно для окружающих… Поэтому мы сейчас и стоим здесь?
— Нет, не понимаешь. — помотал головой Мастер. — Это ты идёшь по тропе, с целью обуздать проклятие. Но тропа служит изначально лишь для одной науки: выживание. Как ты уже знаешь, всё, чему ты здесь научишься, ты будешь уметь и в реальности, но у монеты есть и обратная сторона. Ты можешь вообще не проснуться, или проснуться раньше, чем завершишь тропу… Это будет иметь очень плачевные последствия.
— Ладно… Забудем всё, что я прочитал в книге Варесски. — сдался парень. — Как именно мне дойти до конца?
— На пути ты будешь встречать самых разных противников из самых разных миров. Перед схваткой ты получишь от меня рекомендации и советы… Или не получишь. Каждый из противников будет сильнее предыдущего, и сильнее тебя. Используй своё проклятие. За свою жизнь нужно сражаться, и тебе нужно убить их всех…
— Я же говорил, что не хочу никого убивать! — возразил Вальдо.
Мастер рассмеялся ему в лицо. Смехом это было назвать сложно, скорее карканьем больного ворона.
— Тогда ты будешь умирать… раз за разом, как беспомощный кусок мяса, испытывая совершенно реальную боль! Со временем ты научишься глушить физические страдания… Но смерть… — лорд злобно хихикнул. — Пусть смерть на тропе временна, но к ней, как и к смерти настоящей, неподдельной и безвозвратной, невозможно привыкнуть…
— Но это же форменная пытка!!! — раздраженно крикнул парень. — Зачем?
— Я называю это «мотивацией»… Ты слабак, Вальдо! — лорд повысил голос, и с каждым словом говорил всё громче. — Твоя душевная слабость, неуверенность, неопределённость, мягкость, излишняя жалость, мнительность, неумение взять себя в руки, когда это больше всего необходимо!!! — последнее он почти прорычал, но затем резко вернулся к привычному спокойствию. — Ты. Да, именно ты являешься своим главным врагом на тропе. Твоя свобода принадлежит мне, и я не дам тебе проснуться. Ты возненавидишь меня, будешь проклинать меня и эту тропу, но продолжишь раз за разом умирать, пока не преодолеешь в себе всё это и не подчинишь себе свой дар!
Эта речь заставила сердце Вальдо болезненно сжаться. Он растерянно опустил глаза, даже не зная что и ответить.
— Если ты всё же хочешь проснуться, при этом не потеряв рассудок, то не сходи с тропы. Если почувствуешь, что можешь открыть глаза, не открывай их. Если случится что-то непредвиденное, я брошу все силы на то, что бы это исправить.
— Хорошо.
— Последний совет. В качестве оружия на тропе паладины используют простой полуторный меч, но у тебя не будет даже его. Не оружие делает тебя воином. Ты превращаешь даже простой гвоздь в смертоносное оружие. Паладины считаются острейшими клинками лордериона именно потому, что могут голыми руками сражаться даже против вооруженных до зубов наёмников. Тебе же, твой дар позволяет выковать из себя любые клинки, тебе стоит лишь обуздать его… На этом всё! Да начнётся испытание.
Лорд щёлкнул пальцами и дымом растаял в воздухе.
Не долго думая, Вальдо приложил к лицу костяную маску. В этом мире она утратила свои свойства, но это не помешало демонической кости намертво прирасти к черепу юноши. И он покинул заколдованную поляну. Вперёд его вела старая, еле заметная среди опавшей осенней листвы тропа. Не смотря на всё сказанное лордом, ученик сохранял спокойствие и не держал на него зла. Мастер был прав… в какой-то степени, но у Вальдо не было ни сил, ни желания копаться в себе и рассуждать над словами лорда.
