Он нервнечал все сильнее, у него появилось дурное предчувствие, чем выше они поднимались. Что он делает, позволяя крестиксам увести их в высокое здание? Как он теперь ее вытащит? Он отбросил свои тревоги, зная, что она слишком слаба, чтобы бежать, даже если решит совершить побег сейчас. Даже если он перекинет ее через плечо, они никогда не выберутся из здания. Нет, ему придется подождать, пока она не отдохнет и пока он не придумает план.

Когда крестикс открыл дверь в комнату на самом верху, Куш с облегчением вздохнул и обрадовался, что плащ с капюшоном скрывает его лицо, потому что рот его от удивления открылся. Он всегда считал, что его палатка в оазисе была уютной, с кожей и ткаными одеялами, покрывающими насыпь мягкого песка, на которой он мог спать, и отверстием в верхней части, пропускающим солнечный и лунный свет, но в этой комнате стояла круглая кровать, достаточно большая, чтобы вместить несколько дотвеков, и задрапирована тканями настолько тонкими, что они мерцали. Куш никогда не слышал об искусственном озере, но в комнате было такое, от которого поднимался пар.

Куш тоже почувствовал удивление Макс. Она ожидала совсем не этого. Он почувствовал что-то еще. Смущение? В его сознании всплыло слово, которое не было его собственным. Порно. Что такое «порно»?

— Здесь ты и останешься, — сказал крестикс, затем понизил голос и бросил на него беглый взгляд. — Оставайся с ней, агаси. Присмотри за ней.

Куш почти громко выдохнул, хотя и вздрогнул от того, что его назвали агаси. Судя по цвету одежды, крестикс считал его стражником. Хотя это не дотвекское слово, Куш знал его из историй, которые считал всего лишь преувеличениями. Если рассказы правдивы, агаси — это мужчина, которого кастрировали и использовали для охраны женщин. Куш содрогнулся от этой мысли, испытывая отвращение к тому, как культура крестиксов развивалась на протяжении многих оборотов с тех пор, как они оставили жизнь в песках.

Несмотря на абсурдную мысль о том, что он агаси, — его член был частью его самого — он не сделал ничего, чтобы разубедить крестиксов в их предположении. Он должен находиться как можно ближе к Макс, чтобы защитить ее и найти способ вытащить их обоих отсюда. И если это означает притворяться агаси, пусть будет так.

Когда дверь закрылась, он почувствовал, как волна усталости и облегчения захлестнула женщину. Куш подхватил ее и отнес на кровать, пока она не рухнула на пол.

Он вспомнил, когда она ударила, что не может читать его мысли и не знает, что его послали ее друзья, чтобы спасти ее.

Куш откинул капюшон, чтобы она увидела его, и он мог объяснить ей, но заметил страх на ее лице, когда та отпрянула назад. Он наклонился, чтобы коснуться ее и передать часть успокаивающей энергии, которую дотвеки использовали, чтобы усмирить свою добычу во время охоты. Но не успел он дотянуться до руки, как почувствовал, что ее охватывает паника, и еще до того, как она открыла рот, понял, что сейчас закричит.

Макс взвизгнула, когда он зажал ей рот большой ладонью. Он обнял ее одной рукой, и его тело находилось так близко, что она могла чувствовать, как поднимается и опускается его грудь.

Какого черта? Что здесь делает один из варваров?

Макс боролась, когда он пытался удержать ее от крика, но из-за этого она все глубже погружалась в груду подушек. Почему на кровати так много чертовых подушек?

Мгновение спустя она ощутила тепло его ладони, пульсирующее в ней вместе со странным чувством спокойствия, и перестала пытаться укусить его за руку. Ее сердце все еще неистово билось, но она подумала, что это от того, что огромный парень почти лежит на ней, как и все остальное. Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как находилась так близко с мужчиной, но это было очень давно.

— Даника, — сказал он, растягивая имя капитана охотниц за головами, с которыми она разбилась на планете. — Тор-и.

Макс моргнула, глядя на него. Хорошо, она могла понять, откуда он знал имя Тори, так как женщина входила в их атакующую группу, но откуда он знал капитана? Она пропала с тех пор, как та пошла в пустыню с Тори, и две женщины разлучились.

— Она жива? — пробормотала невнятно Макс под его рукой, гадая, понимает ли он ее язык.

Пришелец кивнул, глядя на свою руку, прикрывающую ее рот. Он хотел знать, собирается ли она все еще кричать, если уберет ее. Каким-то образом она поняла это и без его слов.

Она покачала головой. Макс хотела знать, откуда он знает Данику и что здесь делает.

Он медленно убрал руку, но не отодвинулся от нее. Вместо этого он перевел взгляд на ее губы, и по ее телу пробежала волна жара.

«Ну же, Макс, — сказала она себе. — Ты же ученый. Это просто химическая реакция, вероятно, вызванная стрессом и истощением. Ты никак не можешь воспылать страстью к инопланетному варвару. Кроме того, нет никакого шанса, что такой великолепный парень увлечется тобой».

У него дернулась скошенная бровь.

И он ведь не мог понять, о чем она думает, верно?

Макс прижала руку к груди, радуясь, что между ними оказался плащ крестикса.

— Ты не мог бы дать мне немного пространства?

Он сел, по-прежнему прижимая колени к ее ногам.

Что ж, наверное, так даже лучше, хотя сейчас, когда он не прикасался к ней, она странно нервничала. Макс приподнялась на локтях и отодвинулась. Наконец она смогла сесть и посмотрела на него. Если не считать темной косы, перекинутой через плечо, и татуировки, выглядывающей из-под плаща, он выглядел очень похожим на других инопланетян.

Низкий рык вырвался из его груди, и он встал рядом с кроватью и сбросил плащ.

— Я не такой, как они.

«Да, черт возьми, не похож», — подумала Макс, и у нее пересохло во рту. Он определенно не похож на крестиксов. Его обнаженный торс с твердыми и рельефными мускулами спускался к мускулистому животу и V-образному гребню, исчезавшему под низко сидящими кожаными брюками. По обеим сторонам его груди вилась темная татуировка, а запястья обхватывали кожаные ремни. Хотя другие пришельцы были большими, этот парень выглядел угрожающе и чертовски сексуально.

Уголки его рта поползли вверх. Ну вот, опять. Ощущение, что он знает, что она думает о нем. Кем бы он ни был.

— Дотвек, — произнес он низким рокочущим голосом и прижал кулак к груди. — Куш.

— Ладно. Моя ошибка. Ты не такой, как другие парни. — Макс попыталась успокоить дыхание и отвести взгляд от его красивого ошеломляющего тела, и не думать о нем, так как он, казалось, читал ее мысли или же очень хорошо читал по лицам. — Тебя зовут Куш?

Он расслабился, кивнул и, казалось, принял ее извинения.

Она тоже поднесла руку к груди.

— Я Макс. Сокращенно от Максин, но, пожалуйста, не называй меня так. Это заставит меня думать о матери, а я не могу думать о ней сейчас. День и так выдался довольно напряженным.

Она глубоко вздохнула. Она бормотала что-то невнятное. «Этот парень, наверное, думает, что я идиотка», — подумала она, закрывая рот и заставляя себя замолчать.

— Макс, — повторил он. От того, что он произнес ее имя своим хриплым голосом, у нее по спине пробежала дрожь, а между ног разлился жар.

Уголки рта Куша снова дернулись, и его темные глаза вспыхнули. О черт возьми. Неужели она настолько очевидна? Он, наверное, думает, что она какая-то влюбленная идиотка, судя по тому, как она на него реагирует. Откашлявшись, Макс опустила взгляд и заставила себя думать о чем-то другом. О чем угодно.

— Так откуда ты знаешь Данику?

— К'алвек. Мой родственник.

Ее переводчик легче переводил дотвекский, чем крестикский, хотя для ее нетренированного уха эти языки звучали одинаково. Однако это не объясняло, как он, казалось, мог понять ее.

— Хм, откуда ты знаешь, что я говорю?

Он приподнял косу и повернул голову, показывая плоское изогнутое устройство, прижатое за ухом. Временный слуховой переводчик.

— Корабль Даники.