Две женщины молча смотрели на безжизненное тело Сары, будто и им слова Иэна показались нелепыми. Харри начал трясти свою жену, говорить с ней, пытаться привести её в чувство.

– Она просто упала в обморок, – сказал он. – Только и всего.

Иэн положил руку ему на плечо.

– Я так не думаю.

– Но как —? Почему —? Что —? – Потрясение мешало Харри заканчивать фразы. – Она нормально себя чувствовала. Она не могла умереть!

– Я вызову врача.

Окаменевшие Алексис и Джинна оставались на своих местах. Харри механически налил себе коньяк и выпил его одним залпом. Из колонок доносилась музыка Бетховена. Набирая телефон семейного доктора, Иэн вдруг понял, что Сара перед смертью выпила кофе Алексис. Она сидела там, где прежде находилась Алексис, возле блюдца с щербинкой. Когда он дозвонился до приемной доктора, в его голове мелькнула ужасная мысль.

Что, если Сару отравили по ошибке?

Кто-то мог подсыпать яд в предназначенную для Алексис чашку с «Хэгом», не предвидя, что присутствующие поменяются местами. Но кому потребовалось убить Алексис?

– Доктор Уилльямс может приехать сюда немедленно? – произнес Иэн в трубку. – Только что умерла женщина.

Нет, тотчас подумал он, не умерла, а была убита. Опуская трубку, Иэн посмотрел на дочь. Джинна тоже взглянула на него с отчаянием на лице. Она убила не ту женщину. Впервые в своей жизни Иэн Николсон не знал, что сказать.

Он оставил проигрыватель включенным.

Приехавший вскоре врач обследовал тело и подтвердил, что Сара Маринго мертва.

– Я должен позвонить в полицию, – сказал доктор Уилльямс, набирая номер 999.

Соединившись с дежурным, он попросил переключить его на отдел уголовных расследований. Представившись, продиктовал адрес Николсонов. Потом сказал:

– Я только что обнаружил труп женщины, умершей при подозрительных обстоятельствах. Вы могли бы срочно прислать сюда кого-нибудь из ваших сотрудников? Благодарю вас.

– Что вы имели в виду, говоря о "подозрительных обстоятельствах"? спросил Харри, когда доктор Уилльямс положил трубку.

– Похоже, ваша жена умерла не от естественной причины, – сказал доктор Уилльямс. – Конечно, нам следует дождаться заключения коронера. В любом случае скоро сюда приедет полиция. Она во всем разберется.

Мы все посмотрели друг на друга.

– Полиция? – произнесла Джинна. – Вы хотите сказать, что её убили?

– Я этого не говорил.

– Но намекнули на это.

Доктор Уилльямс постучал пальцами по стеклянному столику.

– Я прошу всех сохранять спокойствие и ни к чему не прикасаться до прибытия полиции.

Приехавшие полицейские, как я и ожидала, держались очень вежливо. В английских фильмах полицейские всегда очень вежливы. Мне казалось, что я играю одну из главных ролей в английском кинодетективе. Как ни странно, я совсем не испытала страха и нервозности, когда сыщики вошли в нашу гостиную. По каким-то причинам, которые я не могла до конца осознать, я была совершенно невозмутимой.

Оба полицейских – детектив-инспектор и молодой сержант – были без формы, в шляпах и плащах. Побеседовав наедине с доктором Уилльямсом и обследовав труп, детектив-инспектор попросил сержанта вызвать машину и отправить Сару в морг на Хосферри-роуд.

– Там будет произведено вскрытие для установления причины смерти, сказал нам инспектор. – А я тем временем ознакомлюсь с обстоятельствами гибели миссис Маринго. Я хочу знать, что она ела и пила сегодня вечером. И что ели и пили вы все.

– Вы хотите сказать, что она могла умереть из-за подсыпанного в пищу яда? – спросила Джинна.

– Это возможно, – сказал инспектор. – Я бы хотел официально допросить всех присутствующих, а потом попросить каждого из вас заполнить соответствующие бумаги.

– О чем вы будете допрашивать нас? – спросила Джинна. – Мы все ели одно и тоже.

– Умерла женщина, – напомнил ей инспектор. – И весьма внезапно. Поэтому я обязан выяснить, где находился каждый из вас в момент её смерти, ваши отношения с умершей, хронологию происшедшего в этот вечер. Это обычная процедура. Прежде всего сержант запишет ваши показания, доктор Уилльямс, и после этого вы сможете уйти. Пожалуйста, пройдите в кабинет.

– Не понимаю, почему я должна отвечать на вопросы в отсутствие адвоката, – сказала Джинна.

Инспектор улыбнулся.

– Это ваше право, мисс Николсон, но вы должны понимать, что ваш отказ будет выглядеть весьма настораживающе.

– Я её не убивала! – сказала Джинна.

– Конечно, моя дочь ответит на вопросы, – поспешил заверить инспектора Иэн. – Она просто взволнована этим ужасным происшествием. Мы все взволнованы. Кому приятно пережить такое в собственном доме?

– Еще бы, – сказал инспектор, поворачиваясь к Харри. – Вы – ближайший родственник, мистер Маринго?

– Да, я – её муж. Наверно, я должен сказать "бывший муж". – Его глаза увлажнились. – Я не могу поверить в то, что Сара мертва. Все случилось так внезапно.

– Такое всегда вызывает потрясение, – сказал инспектор. – Но я надеюсь, что вы будете в состоянии ответить на вопросы, когда сержант закончит беседу с доктором Уилльямсом. Нам необходимы ваши показания.

– Конечно.

Инспектор посмотрел на наши кофейные чашки и бокалы для коньяка.

– Позвольте напомнить вам о том, что вы не должны ничего касаться. Пожалуйста, оставьте все как есть. Это относится также к тарелкам, кастрюлям и сковородам на кухне, миссис Николсон. Ничего не мойте, не выбрасывайте остатки пищи. Вы устроили здесь небольшой обед, да?

– Да, инспектор, – ответила я.

– Понятно. На пять персон, да?

– Верно.

– Хорошо. Значит, все участники известны и находятся здесь.

– Да.

Инспектор взял трубку телефона.

– Я позвоню в управление и приглашу сюда моих помощников. Мы должны обследовать вашу кухню и гостиную, миссис Николсон. Забрать все предметы, которые использовались сегодня вечером. Не беспокойтесь, после изучения все будет возвращено.

– Я не беспокоюсь, но я в недоумении.

– Относительно чего, миссис Николсон?

– Относительно причины смерти Сары.

Инспектор снова улыбнулся. Похоже, это было его обычной реакцией на глупые реплики.

– Мы тоже хотим получить ответ. И получим его, миссис Николсон. Через некоторое время.

Когда доктор Уилльямс дал свои показания и ушел, инспектор Лэнгдейл начал по очереди допрашивать нас. Потом нас попросили записать наши показания на типовом бланке лондонской полиции. Нам объяснили, что начало должно быть стандартным: "Я делаю это заявление по доброй воле. Мне известно, что я не обязан сообщать что-либо вопреки моему желанию, и что все сказанное мною может быть использовано как доказательство…"

Джинна пробормотала что-то о "чертовых лицемерах", и я заметила, что Иэн встревоженно посмотрел на нее. Инспектор Лэнгдейл тоже это заметил. С момента прибытия полиции Иэн казался очень обеспокоенным поведением Джинны, и я не могла понять причину этого. Да, она бросила пару реплик в адрес инспектора, но они прозвучали, как безобидные выпады, из-за которых не стоит волноваться.

Однако Иэн был встревожен. Я видела все признаки этого. Похоже, он боялся за свою дочь. Не мог же он думать, что Джинна убила Сару! Однако его вид говорил именно об этом. Подумал ли то же самое инспектор Лэнгдейл?

Я начала понимать страх Иэна, когда после Харри подошла моя очередь отвечать на вопросы.

– Миссис Николсон, кто из домашних имел доступ к еде и напиткам, которые подавали здесь этим вечером? – спросил меня инспектор.

– Я, конечно. А также моя домработница, миссис Кук. Она была здесь с утра. Еще мой муж и падчерица.

Но инспектору Лэнгдейлу ещё не пришло в голову, что убили "не ту женщину". Он поймет это лишь после того, как содержимое наших чашек будет подвергнуто анализу в полицейской лаборатории. Когда установят, что яд находился в «Хэге», и что я (а не погибшая) была единственным человеком, употреблявшим «Хэг», инспектор догадается, что Сару отравили по ошибке.