– Я тебя не понимаю.

– У детей интуиция развита лучше, чем у взрослых. Они многого не понимают, но запоминают все и часто оказываются способными воссоздать цельную картину из отдельных эпизодов, объяснить их. Поэтому хотя отец был прав, считая, что в жизни моей матери присутствовал другой человек, он ошибался насчет пола этого лица.

Харри не на шутку испугался.

– Если твоя мать, как ты считаешь, поддерживала связь с Роуз, тогда кем был человек, убивший их обеих? Думаешь, приятелем Роуз?

– Возможно, это был знакомый Роуз, – сказала Джинна, заплодировав певице – песня закончилась. – А возможно, какой-то маньяк, не знавший обеих женщин, но увидевший их в квартире и пожелавший овладеть одной из них. Точно не знаю. Убийца мог быть просто неизвестным сексуальным маньяком. Во всей этой истории есть нечто непонятное мне. Нечто очень странное. Необъяснимое.

Харри не понравились слова Джинны. Девушка была слишком проницательной, невероятно восприимчивой. Когда они направились к столу, Джинна сказала:

– Из-за охвативших отца подозрений он перестал доверять женщинам. Включая Алексис и меня. Я убеждена, что он нанял детектива, который следит за нами. Он думает, что мать обманула его, и не намерен допустить, чтобы Алексис или я сделали то же самое. Он хочет владеть нами обеими. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Ее голос повысился до истерического уровня, однако он тонул в ещё более громком шуме ночного клуба.

– Мой отец – безрассудный ревнивец, уверяю тебя. Это ужасно! Я не могу вразумить его относительно Тома и обратиться за помощью к Алексис, потому что ей наплевать. На самом деле мне не к кому обратиться, кроме тебя. Если бы ты только согласился подыграть мне…

– Переспав с тобой, да?

– Да, черт возьми, да.

– Я был бы рад оказать тебе эту услугу, но если твой отец действительно такой собственник, как ты утверждаешь, эта идея, по моему, не слишком хороша.

На лице Джинны появилась злая, презрительная, пугающая гримаса.

– Ты такой же, как другие. Как все эти так называемые взрослые. Жалкие ничтожества, не смеющие воспользоваться шансом. Боящиеся рискнуть. Моя несчастная мать хотя бы обладала смелостью. Мне плевать, если у неё был роман с Роуз, она делала то, что хотела, чего нельзя сказать о вас, жалких лицемерах.

К удивлению Харри, она заплакала.

– Если бы моя мать была сегодня жива. Она бы отнеслась к моим проблемам с пониманием.

– Пожалуйста, не плачь. – Харри обнял её за дрожащие обнаженные плечи. – Вероятно, все не так плохо, как тебе кажется. Твой отец просто пытается защитить тебя.

– Ерунда. Том – славный, порядочный парень. Меня не надо защищать от него. Я нуждаюсь в защите от таких людей, как ты, твоя жена, Алексис и мой проклятый отец. Вот от каких.

Значит, Иэн – ревнивый собственник. Эта информация понравилась Харри больше всего остального, сказанного Джинной. Его опасения начали рассеиваться, в голове возникали конструктивные мысли… На сцене появлялся новый, ещё не знакомый Харри человек, который мог сыграть стратегически важную роль в его планах.

– Где играет твой друг Том? В какой гостинице? Я бы хотел послушать его, если он так хорош, как ты утверждаешь.

– Он не просто хорош. Он великолепен. Он и его группа, «Касл Рок», сейчас в отеле «Альпина». Как я сказала тебе, Том – певец и гитарист. Передай ему, что я люблю его, если действительно отправишься туда.

– Я это сделаю, – солгал Харри.

Они вернулись к уютному столику на пятерых. Харри изумился тому, как быстро Джинна перестала плакать, оказавшись перед пугавшим её отцом. Значит, она действительно боялась его (несомненно, как и Алексис), подумал Харри, ещё с большим интересом размышляя о зловещей, согласно описанию Джинны, личности Николсона. Харри придвинул кресло Джинны, она села и улыбнулась остальным членам компании.

– Мистер Маринго – весьма искусный танцор, – сказала девушка.

Алексис пила шампанское, Сара – виски, но Иэн Николсон не притрагивался к спиртному. Он посмотрел своими холодными голубыми глазами на Харри.

– Мистер Маринго также весьма искусный бизнесмен, – сказал банкир. Мы давно встречались в Париже. Я только что вспомнил. Кажется, это произошло в 1959 году, или я ошибаюсь, мистер Маринго?

– Верно, в 1959 году, – ответил Харри. – Пожалуйста, называйте меня Харри.

– Хорошо. Если вы обещаете называть меня Иэном.

Ансамбль заиграл «Это был чудесный год».

Харри и Сара занимали соседние спальни в их энгадиновском «люксе» стоимостью семьсот долларов в сутки. В комнате Сары стояли две придвинутые друг к другу кровати, одна из которых предназначалась для прослужившей у них много лет сиделки, мисс Старк. Харри должен был спать в другой спальне один – за исключением тех случаев, когда Сара пожелает заняться любовью. Ее перенесут в его кровать для того, что Харри называл «тяжким испытанием».

Поскольку днем ранее они прибыли в Сент-Мориц поздно вечером, Сара была уставшей и предпочла остаться в одиночестве (к радости Харри), но сейчас, после длительных возлияний в клубе «Принц-регент», миссис Маринго начала издавать звуки, значение которых Харри отлично понимал.

Алкоголь всегда возбуждал её. На Харри спиртное влияло противоположным образом. В последние годы он пил слишком много, и жалобы Сары на то, что он пренебрегает супружескими обязанностями, звучали все чаще и чаще, становились все более настойчивыми и невыносимыми. В дополнение к этому с недавнего времени, когда у неё возникало желание заняться любовью, она говорила, как маленькая девочка.

– Ты-ы не хо-о-чешь потрахать крошку Сару?

Еще не сняв вечерней одежды, они сидели в её спальне; мисс Старк, тактично прикрыв дверь, читала в гостиной последний номер «Женского журнала». Немолодая мисс Старк, прослужившая у них достаточно долго, всегда знала, что ей следует делать, а что – нет.

Хотя она казалась Харри странным безликим существом, не имевшим других видимых интересов, кроме ухода за Сарой и чтения всех издаваемых английских журналов для женщин, он благодарил Бога за такую помощницу. Он знал, что в случае необходимости всегда может рассчитывать на мисс Старк, и этот вечер не был исключением.

– Да, Сара, – произнес он как можно спокойнее, – я бы хотел позаниматься с тобой любовью, но прежде мне необходимо подышать свежим воздухом. Пройтись быстрым шагом. Я задыхаюсь после прокуренного клуба. Можешь меня подождать? Я скоро вернусь.

Она надула губы, как ребенок.

– Ты не хочешь поцеловать перед уходом маленькую Сару?

Он покорно поцеловал её в увядающую щеку и обещал быстро вернуться. Потом надел поверх вечернего костюма черное замшевое пальто и сказал мисс Старк, что леди Сара утомлена.

– Пожалуйста, сразу после моего ухода сделайте ей инъекцию «валиума», – попросил он.

Мисс Старк понимающе кивнула. Сара подумает, что ей вводят обезболивающее – её постоянно мучили реальные или кажущиеся боли. Харри не знал, в какой степени эти страдания были подлинными, а в какой – мнимыми, и не обращал на них внимание. Эта стерва будет спать, когда он вернется из отеля «Альпина», где выступали Том МакКиллап и его группа.

– Я обо всем позабочусь, – сказала сиделка.

– Спасибо, мисс Старк. Не представляю, как бы мы без вас обходились.

Харри вышел из «люкса», зашагал по застеленному красным ковром коридору, спустился на лифте вниз и оказался на улице. В два часа ночи залитый лунным светом Сент-Мориц выглядел потрясающе. Харри надеялся, что застанет группу Тома. Он уже давно не стремился к встрече с кем-то так сильно, как сейчас, подумал Харри, осторожно двигаясь по обледеневшей тропе к гостинице «Альпина».

Он вспомнил, как вчера проезжал мимо «Альпины», когда их с Сарой везли от железнодорожной станции к «Энгадину». «Альпина» сохранилась в его памяти благодаря эффектной блондинке, стоявшей под козырьком гостиницы. Она была в длинной золотистой шубе из котика и, похоже, ждала кого-то.