Бен встал и сделал пару шагов. Двигался он медленно, но ровно.

— Хорошо. Сможешь теперь сесть — спиной к стене?

— Думаю, что да. — Блеш осторожно опустился на пол.

— Отлично, — кивнул Ханс. — Теперь расслабься и отдохни. — Он и сам вдруг почувствовал зверскую усталость. «Интересно, когда мы последний раз ели?»

— Бен, ты можешь пить? — спросил Ребка.

— Не знаю. И мне не очень хочется.

— Постарайся. Вот витаминная смесь.

Бен кивнул. Ханс тоже взял себе порцию и начал медленно отпивать по глоточку, подолгу перекатывая во рту терпкую жидкость.

— Дари, не хочешь посидеть с нами?

Обернувшись, молодая женщина покачала головой. Слишком возбуждена — Ребке приходилось видеть ее в таком состоянии. Так и будет метаться взад-вперед, а потом свалится от усталости.

Если оно только наступит, это «потом».

Ханс прислонился к стене и закрыл глаза. Сидеть было неудобно, однако удобство — вещь относительная. Раз ему удавалось спать голым в железном кресле, то теперь — тем более. Ханс уже начал проваливаться в сон, когда услышал рядом с собой какое-то бормотание.

— Знаешь, кто ты? Неудачник! Абсолютный, безнадежный неудачник!

Кому он это говорит? Бен продолжал:

— Эксперт по выживанию... Хорош, нечего сказать! Ты говорил Арабелле Лунд, что всегда хотел им стать, просто мечтал об этом. Посмотри на себя! Ты никому не помог выжить — не смог даже сам спастись. Тебя спасли другие. И что ты теперь будешь делать? Проявлять героизм, спасать всех, жертвовать собой? Вряд ли у тебя будет такой шанс... Ты неудачник, обуза для всех. Только тянешь их вниз — у тебя даже не хватит духу покончить с собой, чтобы освободить их от этого бремени...

Ханс невольно прислушивался, хотя не очень беспокоился. Бен находился под действием перенесенного шока, травм и лекарств, в результате чего всплывали на поверхность затаенные комплексы. Это было вполне нормально. Ребка невольно задумался, что бы он сам стал болтать в подобных обстоятельствах. Ничего такого, чем стоило бы гордиться — это точно. Правда, и стыдиться было бы нечего. Особенно, если бы он показал себя как Бен. Уже совсем засыпая, Ханс принял решение. Когда они выберутся — если выберутся — из Ледяного мира, он будет обращаться с Беном гораздо уважительнее. Это ведь азбучная истина: можно сколько угодно натаскивать человека в тепличных условиях учебного лагеря, но показать себя удастся лишь в реальном мире, в настоящей драке. Такой, как эта. Бен Блеш просто получил хороший урок.

— Ханс, Ханс, они пришли!

Капитан встряхнул головой, прогоняя остатки сна, выпрямился и осмотрелся — ничего. Комната была такой же пустой, как и прежде.

— Кто пришел?

— Я не знаю. Глянь-ка на пол!

Ребка посмотрел вниз. Пол под его вытянутыми ногами был весь усыпан искрами оранжевого света, которые разгорались на глазах. Ханс тронул Бена за левую руку — здоровую. «Все в порядке, я не сплю», — ответил тот.

Дари прижалась к стене. Искры в центре комнаты светились все сильнее, постепенно образуя яркий оранжевый круг. Потом так же медленно он начал гаснуть.

Ханс перевел дыхание.

— Ложная тревога. Дари, ты эксперт по Строителям. Что это может быть?

Она остановила его движением руки.

— Нет, смотри! Продолжается...

Оранжевый круг начал меняться. В центре появилась серебристая точка. Она все росла, вырастая из пола и медленно поднимаясь. Превратившись в полусферу, точка замедлила рост, затем снова стала подниматься и наконец превратилась в пульсирующую огромную каплю чего-то, напоминающего ртуть. Капля опиралась на длинный серебристый стебель. Из ее верхней части выросла тонкая шея, увенчанная пятиугольной головкой вроде цветка, который беспрестанно поворачивался, как будто осматриваясь.

— Что это? — спросил Бен испуганно. — Строитель?

— Нет, не Строитель, Строители его сделали. — Дари помахала рукой, пытаясь привлечь внимание странного существа. — Ты нас понимаешь? Ой, Ханс, ну конечно, не понимает! Мы же в рукаве Стрельца! Он никогда не слышал человеческой речи, даже если в его базе данных и содержатся все языки галактики.

— И что теперь? — приуныл Бен. — Сидеть и ждать, пока он устанет и снова уйдет?

— Нет, мы его научим! Ему просто нужен образец нашего языка. Давайте разговаривать — с ним или между собой — все равно.

Серебристая сфера тем временем начала издавать звуки: тихое шипение перемежалось тонким свистом и низким мощным рокотом, напоминающим громыхание внутри вулкана, готового взорваться.

— А о чем мы будем говорить? — 'спросил Бен. Тот же вопрос вертелся на языке и у Ханса.

— Я же сказала — о чем угодно! Ему нужен любой образец. — Дари шагнула вперед и начала монотонно декламировать:

— На стадии С-2 дитрониты живут поодиночке, они энергичны и асоциальны. Все попытки экспортировать дитронитов в другие миры терпели неудачу, но не потому, что погибал сам организм, а из-за прожорливости, агрессивности и постоянного стремления С-2 вырваться на свободу любой ценой. Оказавшись в неволе, форма С-2 способна за минуту выбраться из лабиринта, прохождение которого у большинства людей или кекропийцев заняло бы не меньше часа. Период С-2 длится четырнадцать лет, и все это время дитронит постоянно растет. В конце этого периода он весит двенадцать тонн и имеет длину пятнадцать метров...

Ханс понял, что Дари цитирует статью о дитронитах из «Всеобщего каталога живых существ», который она, очевидно, знает наизусть. Оставалось надеяться, что Лэнг не ошибалась насчет пригодности любого образца: взрослые дитрониты на стадии С-3 были совершенно безмозглыми двуногими существами, которых кекропийцы иногда держали в качестве домашних животных. Вряд ли их жизненный цикл мог быть кому-то интересен в рукаве Стрельца.

Дари сделала паузу, и рокот внутри сферы изменился. Беспорядочные звуки приобрели форму, появились шипящие, а также что-то вроде гласных:

— Эээээ — оооо — ааааа — ...

— Ханс, скорее, помоги! — быстро проговорила Дари. — Что-нибудь еще, для разнообразия! Ему нужны другие голоса и слова.

Разнообразие? Ну ладно... Во всяком случае, хуже, чем лекция о дитронитах, ничего быть не может.