— Я кое-что слышала об этом. — Лара Кистнер понизила голос, бросив осторожный взгляд на Ребку. — Говорят, планеты там просто нищие, а все мужчины помешаны на сексе. Это правда?

«Неужели она намекает на мою связь с Хансом? Девочка, забудь об этом, — подумала Дари. — Мы давно уже почти не смотрим друг на друга. Если положила на него глаз — Бог в помощь».

— Планеты, которые я там видела, и в самом деле нищие по сравнению с Мирандой, — сказала Лэнг вслух. Интересно, что за слухи дошли до Лары? — Что же касается мужчин, то можешь проверить сама — если когда-нибудь там окажешься. Мне кажется, они и в самом деле постоянно озабочены. Как, впрочем, и женщины. Есть планеты, где людям приходится размножаться практически непрерывно. Только для того, чтобы поддержать численность населения. Хотя тамошние мужчины бывают и застенчивыми. И любая мелочь начисто отбивает у них интерес к сексу.

Дальше Дари говорить не захотелось, пусть и рассказать она могла еще очень многое. Мужчины закончили беседовать и стояли возле автоматического повара, увлеченно нажимая на кнопки. Дари взглянула на еду и поморщилась. Может быть, Бен Блеш и разбирался в кулинарии, но попытка Ханса запрограммировать что-то приличное полностью провалилась. Впрочем, человек, выросший на Тойфеле, не мог позволить себе быть слишком привередливым.

Дари продолжала:

— Мне кажется, огромная планета, которую мы называем Ледяным миром, — доказательство того, что Строители побывали в рукаве Стрельца. Она слишком легкая для своего размера и слишком холодная, чтобы иметь естественное происхождение. Типичный артефакт. Но твоя теория, что Строители все еще действуют, — совсем другое дело. Правда, судя по этой системе, здесь скорее появилась какая-то другая сила — те, кого я называю Опустошителями. Похоже, они пришли вслед за Строителями и обделывают свои собственные делишки.

— И все же это не значит, что Строители ушли совсем. Они могут находиться в других районах этого рукава.

— Могут. Я вполне допускаю, что существуют две расы сверхсуществ. Однако ты сама слышала фразу Грейвса по поводу «ненужных усложнений». Впрочем, надеюсь, что на Ледяном мире мы найдем доказательства, которые его убедят.

— Значит, моя идея не нова? Ты сама так думаешь, и уже давно?

— Так или почти так. Только все равно продолжай размышлять. Возможно, Строители вымерли как раз потому, что перестали думать.

— Погоди, ты же не веришь, что они и в самом деле вымерли, правда?

— Нет, не верю. С другой стороны, я уже столько раз ошибалась, что мою точку зрения не стоит воспринимать как истину в последней инстанции. — Дари еще раз взглянула на мужчин: Бен хохотал, рассматривая что-то в кухонном агрегате. — Если у тебя будут новые идеи, можем их обсудить.

Этой фразой Дари рассчитывала закончить разговор и поспешить на помощь горе-кулинарам, чтобы спасти собственный желудок, но результат оказался неожиданным. Лара наклонилась к ней и прошептала:

— Я хотела еще с тобой поговорить. Правда, не сейчас, а наедине.

Похоже, Строителей Лара больше обсуждать не собиралась. Жаль. Дари с удовольствием продолжила бы разговор, особенно после того, как экспедиция побывает на Ледяном мире.

Наверное, Ханс прав: слово «зациклилась» тут подходит лучше всего.

Они путешествовали по чужой ветви галактики, там, где прежде никогда не бывали люди. Вокруг простиралась чужая звездная система, позади осталась чужая мертвая планета. Хотя «чужой» — относительное понятие. По сравнению с Ледяным миром, эта мертвая планета с ее воздухом, горами и долинами, где когда-то процветала разумная жизнь, казалась родным домом.

Дари сидела рядом с Хансом и смотрела то на показания датчиков, то на планету, на орбите которой находился «Спаситель». Собственно, слово «смотрела» не совсем годилось, поскольку в обычном смысле Ледяной мир увидеть было нельзя. Человеческие глаза могли увидеть здесь лишь абсолютное воплощение темноты — черный диск, различимый потому, что он загораживал звезды.

Все датчики независимо от рабочего диапазона — от жестких рентгеновских лучей до радиоволн — показывали ту же самую темноту. Никаких сигналов они не принимали. Казалось, планеты просто не существовало. Только один прибор, изредка используемый для измерения фонового излучения, обнаруживал присутствие чужого мира. Согласно его показаниям, перед путешественниками находился уникальный объект с максимальной температурой около одного градуса выше абсолютного нуля — и это лишь в отдельных точках. На остальной поверхности температура не поддавалась измерению, поскольку была ниже одной сотой градуса.

Во всей вселенной не было и не могло быть ничего холоднее, так как излучение, падающее на поверхность небесных тел, должно нагревать их как минимум до двух и семи десятых градуса, соответствующих космическому фону.

— Ее не существует, — покачал головой Ребка. — И все- таки — вот она!

— Будем высаживаться? — Бен Блеш уже протискивался к экранам, оттесняя Дари.

— В конце концов да. — Ханс сидел в кресле пилота. — Но сначала надо узнать как можно больше. Это, правда, займет еще день-другой. Придется облететь всю поверхность, каждый квадратный километр, и пощекотать ее чем-нибудь пожестче.

«Спаситель» двигался по круговой орбите, делая виток за витком вокруг планеты, как будто наматывая нитку на клубок. Корабль скользил на высоте меньше двухсот километров. В обычных условиях исследователям мешало бы сопротивление воздуха, но на Ледяном мире атмосфера отсутствовала. Планета была идеальной сферой, причем распределение гравитационного поля указывало на то, что и внутри ее структура столь же симметрична. Таким образом, полету «Спасителя» ничто не препятствовало, и лишь осторожность не давала Ребке снизиться до высоты пятидесяти или даже пяти километров.

— Что значит пощекотать? — спросила Дари. — Смотри не повреди там что-нибудь. Мне нужен объект в нетронутом состоянии.

— Это большая планета, Дари. Площадь поверхности у нее в двадцать раз больше, чем у Миранды. Лазер будет работать в импульсном режиме: одна вспышка каждые пять секунд. Не беспокойся, мы только получим эмиссионные спектры, и при этом затронем лишь одну миллиардную часть всей площади.