А пока я судорожно раздумываю над этим вопросом, Рейн скрывается в недрах гардероба, и спустя минут десять выходит оттуда почти полностью одетый. За это время я успеваю натянуть на себя давешнюю сорочку и осмотреться в покоях мужа на наличие какого-нибудь дополнительного покрова.

– Вот, возьми, – муж протягивает мне собственный черный атласный халат, который я сразу же накидываю на себя.

– Спасибо, – искренне улыбаюсь, потуже затягивая пояс и подтягивая немного вверх подол одеяния, чтоб при ходьбе не наступить ненароком на край.

Халат хоть и смотрится на мне несуразно, но все же лучше легкой батистовой ночнушки, которая настолько тонкая, что легко демонстрирует все мои прелести окружающему миру.

В гостиную мы входим вместе, рука об руку, и я, наконец, могу разглядеть загадочного Вима, который был столь озабочен помощью своему хозяину, что его горькие стенания периодически слышались все то время, которое мы одевались.

Надо сказать, что вид друг друга нас с камердинером откровенно впечатляет.

Я лично, даже не знаю почему, рассчитывала увидеть тщедушного невысокого мужчину в возрасте, возможно даже седого и до мозга костей утонченного. Передо мной же возвышается самый натуральный шкафообразный лысый амбал, бицепс которого толщиной не меньше моего бедра. По габаритах Вим уступает разве что Рейну, и я с испугу немного прячусь за спину мужа. Что именно ожидал увидеть Вим, остается тайной за семью печатями, но выглядит он не менее удивленным, нежели я.

– Вим, это фройляйн Цветана. Моя невеста, – веско произносит Рейнхард, и я перевожу на мужа ошеломленный взгляд.

Невеста? Он сказал невеста? Не жена? И сердце дергается от тревожного предчувствия.

Цепляю на лицо ледяную маску и в ответ на глубокий поклон камердинера лишь слегка киваю, копируя Николь. Ладно, с невестами-женами разберемся. Да, неприятно. Да, непонятно. Но нужно доверять Рейнхарду, так ведь? Он явно это сказал по какой-то веской причине, и позорить мужа скандалом и выяснением отношений я не намерена. Мы лучше потом, наедине, разберемся.

Вим услужливо отодвигает стул, я величественно, насколько это возможно в мужском халате, в сопровождении Рейна шагаю к нему и аккуратно присаживаюсь за стол. Муж устраивается напротив и жестом отпускает верного камердинера восвояси, давая понять, что и за столом его помощи не требуется. Несчастный слуга хоть и подчиняется беспрекословно, но с видом такой вселенской скорби на лице, что ну просто – обнять и плакать. А я уже не первый раз отмечаю, насколько любят герра канцлера простые люди. Вон даже та самая Лизхен всячески следила, чтоб я ни словом, ни делом не расстроила уважаемого Рейнхарда Вольфа. Осуждать, осуждала мое положение любовницы, а как до дела доходило, чуть ли не сама под любимого канцлера готова была подложить.

– Невеста? – поднимаю брови, когда за камердинером закрываются двери, и мы, наконец, остаемся одни.

Рейнхард невозмутимо разливает по чашкам ароматный кофе и подсовывает поближе ко мне блюдо с пышными булочками.

– Для других пока да, – спокойно объясняет. – Тебя даже в роли моей любовницы пытались похитить, что уж говорить о жене.

– А статус невесты лучше? – прихлебываю горячий напиток из чашки, чтобы хоть как-то успокоиться. Не нравиться мне все это, но никто не обещал, что будет легко.

– Не намного, но все же, – заявляет новоиспеченный супруг, щедро намазывая сладким сливочным маслом пышную булочку и протягивая мне. – Пока ты невеста, тебя попытаются обойти более-менее безвредными путями, обыграть, скомпрометировать. От жены же будут избавляться радикальными методами.

– Те волки не выглядели безвредными, – озадаченно хмурюсь, принимая угощение. Не отказываться же мне, муж старался…

– У тех волков, полагаю, были другие заказчики… – задумчиво изрекает Рейнхард и ненадолго замолкает.

Так и не откусываю булочку, а кладу ее на край белоснежной тарелки. Что-то аппетит совсем пропал.

– Рейн, давай по порядку. А то я не успеваю отслеживать, кто хочет от меня избавиться, – фыркаю, стараясь говорить с юмором. Но холодок в сердце все же поселяется, и гложущее чувство беспокойства все еще не позволяет насладиться завтраком, вызывая тошноту.

– Не от тебя Вета, – качает головой муж, отводя взгляд. – От меня… Я их основная цель. Ты всего лишь оружие, которым можно меня поразить сильнее всего.

Склоняю голову набок, стараясь проанализировать его слова. Я – оружие? Но каким образом? “Бомба замедленного действия” – я помню эти слова.

– Там, в твоем мире, – продолжает Рейнхард. – Это был единственный раз, когда опасность угрожала тебе. Это был твой личный враг, но и тут причина во мне. Мне очень жаль, что пришлось тебя во все это втянуть. Я, как мог, старался оградить тебя от всех, скрывал. Только, как показал случай на Земле, предатель намного ближе, чем нам казалось.

– Подожди, – непонимающе хлопаю глазами. – Ты хочешь сказать, что злоумышленник не один? Их двое?

– Вполне возможно, – подтверждает Рейн. – Слишком многим я перешел дорогу. Наш король, мой дядя, Орэль Карлинг, долгое время тяжело болел, да и сейчас здоровье у него слабое, и этим не замедлил воспользоваться мой предшественник. Создав вокруг себя свору лояльных министров и представителей федеральных земель, которые беспощадно обкрадывали не только народ, но и государственную казну, он заслужил благоволения многих аристократических родов. Как ты понимаешь, с моим приходом лавочка прикрылась. Мое преимущество – это безоговорочная поддержка короля, нижней палаты парламента и армии. Но это не означает, что меня не попытаются сместить...

– Хорошо… – понимающе тяну. –  Но при чем тут я?

Политические игры, они и в Африке политические игры. На Земле тоже немало примеров подобных ситуаций, только там на жен, вроде, никто не охотится.

– У нас, оборотней, брачная связь – это и так достаточно серьезный обряд, – видя, что я в замешательстве, принимается объяснять Рейнхард. – А уж ритуал смешения крови делает его неразрывным. Ты человек, и подобные действия на тебя влияют не так. Для меня же твоя смерть станет началом безумия.

Нервно сглатываю и заглядываю ему в глаза. Шутит? Не может быть. Это звучит страшно… страшно и несправедливо...

– Но как? Почему? – ошеломленно качаю головой. Сердце бьется где-то под ребрами, как маленький молоточек.

– Волки выбирают пару раз и на всю жизнь, – невозмутимо пожимает плечами Рейн, словно уже смирился с этой мыслью.

– Но король Орэль? – голос от волнения становится хриплым. – Его жена...

– Он не был связан с королевой Кресентией ритуалом, – муж берет мою похолодевшую  руку в свои теплые ладони и начинает успокаивающе поглаживать. – Но даже, несмотря на это, ее утрату дядя пережил тяжело. Его здоровье подкосилось в тот момент, когда королевы не стало, и только благодаря Дитриху дядя смог прийти в себя.

До чего же это ужасно. Конечно, подобному далеко до традиций, когда живую жену хоронили рядом с усопшим мужем... Но если кто-то умирает из пары, то у другого больше нет надежды на будущее получается?

– К счастью у оборотней слишком крепкое здоровье, а магия в состоянии излечить почти от любых заболевании, – продолжает дальше открывать всю правду супруг. – И в большинстве случаев народ Эрдлиха умирает от старости… К тому же, ритуалы на крови теперь практически не проводят, а столь сильная реакция возможна лишь у потомков древних родов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я понимаю, что он пытается меня как-то успокоить и примирить с данным фактом, но что-то мне не становиться менее тревожно.

– Меня пытаются убить, чтобы отстранить тебя от власти? – уточняю.

– Да, – незамедлительно подтверждает муж. – Поэтому, естественно, никто не должен знать о ритуале, и о том, что мы женаты... пока...

– Пока? – тут же переспрашиваю, стараясь не обращать внимания на то, что его пальцы поглаживают уже не тыльную сторону ладони, а внутреннюю сторону запястья, аккурат там, где видно сеточку голубоватых жилок, вызывая приятные мурашки.