— Ты не против? — спросил Рой у спящего в теньке зверя. Вместо ответа тот вяло дрыгнул всеми четырьмя лапами, видимо, вознамерившись во сне за кем–то погнаться.

Посчитав вопрос исчерпанным, Рой присел на скамью, приготовившись ждать Николая. А если получится — то и вздремнуть.

— Размечтался, — буркнул недовольный живым соседством Ерик.

— А что такое? — удивился Рой.

— Уже едет, — коротко предупредил напарник.

Похоже, спящая зверюга, помимо репьев, носила в шерсти целый зоопарк незваных квартиросъемщиков. А паразитов и кровососов — в любом виде — Ерик очень недолюбливал, и Рой прекрасно об этом знал.

Встать, правда, оказалось выше его сил, даже при всей большой любви к напарнику. Уж больно хорошо сиделось на простой деревянной скамейке, пусть и слишком давно не знавшей покраски, зато наполовину в кружевной тени листьев ближайшего дерева.

Еще больше Рою нравилось слушать удивительную тишину, нарушаемую только вновь возобновившимся птичьим гомоном и далеким, на грани слышимости, фырчанием одинокого мотора.

Ни в штабе, ни в Лимбе, ни в каких–либо других местах, где порой приходилось проживать им с Ериком, ему так уютно не сиделось. Впору снова магию какую–нибудь подозревать.

— Все, пошли, — занудел напарник, — а то нацепляешь сейчас всякого. Давай, машина уже близко.

— Не нацепляю, ты не подпустишь, — возразил Рой. Но все–таки поднялся — звук мотора действительно усилился до критического, а скоро на дороге нарисовался и сам источник.

Пыльный, пропахший переработанным бензином грузовичок, бодро подкатил к пятиэтажке и остановился напротив парадной. Высунувшийся в открытое окошко Николай бодро помахал рукой:

— Залезай, — скомандовал он.

— Быстро вы, — одобрительно заметил Рой.

Уважительно обошел ветерана спереди и полез в кабину. Слегка облупившаяся, кое–где в пятнах ржавчины, дверца открылась не с первого раза, и даже не со второго. А уж захлопнуть ее и вовсе удалось только с помощью водителя.

— А я записку писать не стал, — пояснил Николай. — Зашел, посмотрел, что спит еще, и дальше побежал, чтобы скорее.

— Ясно, — Рой сунул напарника под сиденье и оглянулся по сторонам.

— Не стоит, — предупредил Ерик самый логичный вопрос.

Собиравшийся поинтересоваться ремнем безопасности Рой, выдохнул и промолчал.

— Почему? — на всякий случай спросил он. В принципе, уже догадываясь об ответе.

— Здесь так не принято, — не обманул ожиданий напарник.

— Пирожки, — устроившись на потертой тряпке, которой здесь зачем–то закрывали кресла, предъявил Рой сверток.

После фокусов Марь Филипповны есть хотелось так, что впору было зубами грызть узлы, чтобы быстрее поддавались.

— А давай! — Николай залихватски дернул рычаг передач, куда–то нажал, за что–то потянул, и грузовичок, затрясшись, бодро поскакал по дороге. — У–у–у ме–е–е-ня–а–а квас с собой, — выдал он, подскакивая не ниже Роя, хоть и держался за руль. — Сейчас, — приноровившись к движению, крикнул он, — выедем на брусчатку, там полегче станет.

— Ага! — кивнул Рой, всецело поглощенный потрошением хитро завернутого узелка.

Как и предполагалось, разворачивался свёрток, несмотря на убийственно выглядящие навороты, довольно просто — тянуть следовало всегда за один конец. Правда, подпрыгивающее на всех ямках и ухабах средство передвижения, тряским ходом никак не помогало плавности движений.

Дефицитных салфеток к съестному, естественно, не прилагалось.

— Держи, — решив не портить аппетит ни себе, ни окружающим, Рой, нимало не комплексуя, взял два пирожка прямо пальцами; один из них надкусил, а второй протянул Николаю. — Рулить не помешает? — на всякий случай все–таки уточнил он.

Давешний грузовик, под который он в ходе выполнения аттестационного задания спихнул будущего одержимого, вел как раз уверенный в себе профессионал. Между прочим, сходу согласившийся на предложение Ерика немного потрепаться по мобильному с одной своей знакомой. Там, правда, и скорость побольше была, да и у объекта шансов не наблюдалось: даже работники ГАИ не нашли, к чему придраться. Но факт оставался фактом — рулить двумя руками гораздо более сподручно, чем одной.

— Не поевши?! — возмутился Ерик, едва не подавившись Роевским пирожком.

Ну да, тоже верно. Выбирать между одноруким водителем и голодным — тут еще неясно, что более чревато.

— А мы гнать не будем, — не стал корчить из себя лихача Николай. — Потихоньку поедем, все равно поначалу дорога неровная.

Почти сразу выяснилось, что Николай поделикатничал, и что «неровная» — про дорогу еще очень мягко сказано.

Рой изо всех сил цеплялся за ручку, и все равно постоянно рисковал слететь то к Ерику, то под ноги Николаю. Вот только поднявшийся от езды приятный ветерок, продувающий сквозь оба открытых окошка, да потрясающе вкусные пироги не просто примиряли с действительностью — делали мелкие помехи совсем уж несущественными.

— Брусчатка, — объявил Николай, протянув руку за новой порцией. — Сейчас как по облачку покатим.

Рой вложил в растопыренную пятерню следующий пирожок и приготовился катить.

Аккуратно выкрученный руль вывел грузовичок на новую, более широкую дорогу, раскинувшуюся между бескрайними, опаленными солнцем желтовато–зелеными лугами.

— Уй! — коротко и внезапно пискнул Ерик.

Рой тоже с трудом удержался от возгласа. По нему долбануло несильно, но и отдачи, пришедшей от Ерика, хватило чтобы в полной мере прочувствовать всю сердечно–сосудистую систему, до самого распоследнего капилляра.

— Граница защиты, — отдышавшись, пояснил он возмущенному напарнику. — На меня действовать не должно, я на нечисть не тяну. Вообще–то, ты, как мой фамильяр, тоже можешь туда–сюда бродить. При условии, естественно, постоянно действующей связи, о чем нам с тобой сейчас вежливо напомнили силы природы.

— Могли бы и предупредить сперва, — буркнул Ерик обиженно. — Больно все–таки.

— Прости, — покаянно извинился Рой. — Я же не знал, где именно проходят границы. Так, примерно догадывался.

— Ладно уж, — Ерик передумал обижаться, зато встревожился: — Назад так же плохо будет?

— Боюсь, что да, — не стал крутить Рой. — Может, даже хуже, потому что сейчас мы с тобой из периметра вышли, а вот что начнется, когда внутрь полезем, даже загадывать не возьмусь.

Ерик мысленно поежился, но быстро утешился новой порцией выпечки от Марь Филипповны.

— Возможно, придется Николая под контроль брать, — прикинув худшие варианты, предупредил его Рой. — На случай незапланированных свето– и звуковых эффектов.

— Сделаем, — беспечно пообещал Ерик.

Очень хорошо, что беспечно, значит, не так уж сильно его и приложило.

— Квас под сиденьем, — напомнил о себе Николай, окончательно, похоже, приноровившийся к тряскому ходу. — Хочешь, угощайся, пока дорога хорошая.

Насчет хорошей дороги он снова погорячился. Если до сих пор Рою казалось, что кто–то приладил ветерану–грузовичку треугольные колеса, то теперь ощущение смягчилось до шестиугольных — менее впечатляющих, зато более частых.

— Хорошо, спасибо, — не стал он отказываться, но и под сиденье не полез — решил все–таки дождаться более подходящего момента.

Вид из кабины открывался сказочный. Повсюду, насколько хватало взгляда, расстилался бесконечный травяной ковер с вкраплениями всевозможных лютиков и ромашек. Изредка, то тут, то там, проблескивала вода — то ли местное болото, добравшееся и сюда, то ли на редкость извилистая речушка, бегущая параллельно дороге.

Ни встречных машин, ни вообще людей — только бескрайняя летняя жара, зелень, синева неба и запах разогретого грузовичка.

— Красота, — поддакнул мыслям Николай. — Выходной сегодня, вот и нет никого. В будний день обязательно кто–нибудь навстречу шастать бы принялся, и пылью да гарью в открытые окошки поддавать.