В комнате царит полный порядок и чистота. Ни тебе разбросанных носков, ни вещей, сваленных на стуле. На деревянной поверхности стола лежат его боксёрские перчатки и бинты, кровать аккуратно заправлена, на стене висит одинокая гитара, к струнам которой я бы с удовольствием прикоснулась. Не знаю почему, но чувствую какое-то странное волнение, щекочущее рёбра. Возможно, потому что предугадываю реакцию Рида. Уверена, он точно не обрадуется, когда увидит меня здесь.

Замечаю на подоконнике пачку сигарет и зажигалку. Беру её в руки, щёлкаю пару раз, наблюдая за тем, как вспыхивает пламя, и в этот момент слышу характерный звук шин во дворе. Спрыгиваю и поворачиваюсь. Всё верно, замечаю шашечки такси. Размышляю, что делать: спуститься вниз или остаться здесь. Затаившись словно мышь, слушаю, как в тишине дома раздаются его неспешные шаги. Отчего-то становится дико страшно. Наверное, потому что я внезапно осознаю, что не понимаю, о чём конкретно хочу говорить с ним. Об Исайе? Ванессе? С чего я вообще взяла, что он станет отвечать на мои вопросы?

Распахнувшаяся дверь, вырывает меня из размышлений. Тело тут же напрягается и вытягивается, как струна. Рид заходит в комнату и сразу идёт в ванную, на ходу сбрасывая обувь. Похоже, он меня не заметил, и теперь вообще не понимаю, как показать ему, что я здесь. Слышу шум воды, а потом ничего выдумывать не приходиться.

Он выходит из ванной комнаты уже спустя пару минут, и полоска света безжалостно выдаёт моё местоположение. Буравит меня тяжёлым взглядом, запустив руки в карманы лёгких зауженных брюк.

Наступает неловкая пауза, и я боюсь, что моё сердце стучит слишком громко в этой звенящей тишине.

— Зачем ты это сделал? — нарушая наше молчание первой, произношу я.

— Сделал что? — усмехается он.

— Ударил Исайю, не прикидывайся дураком! — зло говорю я, наблюдая за тем, как он, не торопясь, подходит ближе.

Не знаю почему, но я сразу начинаю нервничать ещё сильнее. Особенно когда он останавливается всего в шаге от меня. Протягивает руку и забирает с подоконника пачку сигарет. Достаёт одну, зажимает губами и ищет глазами зажигалку. Молча щёлкаю ею, поджигая сигарету, когда он склоняет голову чуть ниже.

Тень от его густых ресниц падает на лицо, пока он наблюдает за тем, как вспыхивает красным огоньком кончик сигареты.

Белоснежная рубашка расстёгнута на все пуговицы, рукава закатаны до локтей, и я почему-то смотрю на вздыбленные вены его рук. Мне безумно хочется дотронуться до них с того самого дня, как мы познакомились в этом доме.

Господи боже, что за странные мысли! Это всё вино.

— Исайя получил за дело, — наконец, говорит он, медленно выдыхая дым прямо мне в губы. От этого слишком интимного жеста я на секунду прихожу в настоящий ступор.

— Он не сделал ничего плохого, — хмурюсь я, стараясь игнорировать тот факт, что он стоит совсем рядом. — А ты испортил ему праздник!

— Ты не догоняешь, Смит, — снова подносит сигарету к губам, затягивается и поднимает голову, выпуская колечки.

А я, как под гипнозом стою и заворожённо смотрю на его шею и кадык. Невольно опускаю взгляд ниже на развитую мужскую грудь и кубики пресса, деликатно подсвеченные уличным освещением. В сочетании с белизной рубашки его загорелый торс выглядит весьма впечатляюще.

— Ты всего лишь разменная монета, — спокойно изрекает Рид.

— И что ты имеешь ввиду? — начинаю закипать я. Мне не нравятся эти его намёки.

— Исайе не терпится сравнять счёт, так что не обольщайся насчёт его благих намерений, — глядя на меня, произносит он.

— Ты сейчас про его сестру Ванессу?

— Уже растрепали, — усмехается он, делая очередную затяжку с нескрываемым удовольствием. Подаётся вперёд, выбрасывая окурок в окно, и мои ноздри сразу ловят его характерный запах, потому что нас разделяют считанные сантиметры.

— И за что же он мстит тебе сейчас? Прошло ведь почти три года…

— Сегодня он случайно узнал, что я с ней переспал, — не стесняясь, отвечает Брукс и ставит руки по обе стороны от меня.

— И что означает сравнять счёт? — севшим голосом интересуюсь я.

Кажется, забываю дышать, потому что он вдруг начинает лениво разглядывать моё платье.

— А ты догадайся, — вскидывает бровь в своей излюбленной манере.

— Понятия не имею…

— Хочет переспать с моей «сестрой».

Я чувствую, как жар стремительно заливает щёки.

— Это не так, — растерянно качаю головой.

— Не будь дурой, — тут же злится он.

Честно говоря, я вообще плохо соображаю в те моменты, когда этот парень находится в такой опасной близости. Смотрит на меня своими невыносимыми глазами, так ярко сверкающими в полутьме. Инстинктивно подаюсь чуть назад, смущённая той дистанцией, что между нами. От него не укрывается этот жест, и его губы растягиваются в едва заметной улыбке.

Да он точно пьян! Очевидно ведь, что играет со мной. Наслаждается моим смущением и ничуть не скрывает этого! Я покрываюсь испариной, пока его взгляд медленно спускается вниз к моим оголённым ногам.

— Платье нравится? — слова вырываются раньше, чем я успеваю их обдумать.

И тут он делает то, что заставляет меня беспомощно застыть на месте. Поддевает пальцами низ платья и скользит им вверх по бедру.

— Нет.

Я прищуриваюсь, он поднимает обжигающий взгляд, и мои внутренности словно воспламеняются.

— Нравится то, что под ним…

Дженнифер

Я готова вывалиться прямо в окно. Моргаю так, будто у меня случился нервный тик и думаю о том, что мне, вероятно, всё это послышалось. Рид поднимает руку, на секунду сверкая циферблатом часов, и дотрагивается до моего лица. Я чувствую, как учащается пульс, и мгновенно вспыхивает кожа под его пальцами. Ладонь скользит от подбородка к шее, забирается в мои волосы, и я порывисто выдыхаю, ощущая властное прикосновение.

— Не связывайся с ним, Смит, — наклоняется ещё ниже ко мне, и его горячее дыхание опаляет губы.

Молчу, не в силах пошевелиться. Он вдруг склоняет голову чуть влево и ведёт носом по моей щеке к виску. Шумно и откровенно вдыхает запах моих волос, разгоняя по телу толпу взбесившихся мурашек. Клянусь, никогда и ни на кого моё тело не реагировало подобным образом. Оно совершенно меня не слушается.

— Ты вся взмокла, Дженнифер, — задевая губами ухо, шепчет он, в то время как рука скользит по лопаткам вниз.

У меня под волосами действительно мокрая шея и спина. От волнения и нервного напряжения. Так всегда происходит, когда мы остаёмся наедине.

Убейте меня. Зажмуриваюсь, наслаждаясь каждым едва заметным касанием его губ. В один миг все чувства обостряются, и моя вселенная сужается до размеров этой комнаты. То, что происходит кажется таким нереальным… Но это мы, и я бесконечно долго умираю в предвкушении.

— Ты пьян, — только и могу вымолвить дрогнувшим голосом. Весь мой боевой настрой на серьёзный разговор куда-то пропал…

— Да. Ты пахнешь так, что у меня крышу сносит, — вдруг признаётся он, притягивая к себе.

Внутри что-то обрывается. Он медленно водит губами, касаясь разгорячённой кожи. По ощущениям у меня поднимается температура. Я вся горю. Кровь кипит, растекаясь по венам горячей лавой. Моё дыхание предательски сбивается, когда он прижимает меня к своему частично оголённому торсу.

— Так тебе нравится Ричи? — спрашивает, легонько прикусывая нежную кожу шеи.

— Дааа, — еле слышно отвечаю я, и похоже это скорее на призыв к продолжению…

Рид тихо и хрипло смеётся. Отодвигается от меня и серьёзно смотрит, прищуриваясь. Я опускаю ресницы и всё же делаю это: протягиваю ладонь и веду пальцами, касаясь вздутой вены на его руке. Ощущаю, как он напрягается. Решаюсь посмотреть в его серебристые глаза: прожигающие, как всегда, насквозь. Сегодня в них столько дикого блеска и ничем не прикрытого огня, что становится по-настоящему страшно. Он такой порочный! Я всегда это чувствовала. Черти пляшут, затягивая меня так глубоко, что точно не выбраться.