— Я бы не стала использовать такие странные методы! — Грейс хмурится.

Она явно не ожидала, что журналисты перейдут в такое открытое наступление.

— Полагаю, у вас всё же были опасения по поводу того, насколько верным было это решение? — интересуется Чарли.

— Особенно учитывая возраст старшего сына, — снова влезает Люк Маккензи.

Я перестаю дышать. И в области солнечного сплетения зарождается тревога.

— Вы сейчас о чём? — уже без тени улыбки спрашивает Грейс.

— Вы ведь понимаете, гормоны, буйный нрав обоих…

У меня горит лицо. Я готова провалиться сквозь землю. Лихорадочно соображаю, где нас с Ридом могли видеть вдвоём. Целовались мы только на пустынном пляже. И было это далеко за пределами Блу Бэй.

— Думаю, работа в жёлтой газете накладывает свой отпечаток, но всё же давайте в погоне за сенсациями, вы не будете переходить черту, Люк, — голосом, полным стали, произносит Рид. — Дженнифер, как никак, моя сводная сестра.

— Вопрос вполне актуален, Рид, — спорит Маккензи. — Вы молоды и не связаны кровно. Сводная — не равно родная…

— Я напомню, что выпуск посвящён моей матери, — ледяным спокойствием отвечает Брукс, прожигая в этом доморощенном Шерлоке Холмсе дыру. — Ваши нелепые фантазии никого не интересуют.

— То, что мы обсуждаем, вообще неуместно, Чарли, — возмущается отец.

— Согласен, — кивает телеведущий, качая головой. — Ох уж эти журналисты. В студии стало так горячо, что пора уйти на рекламную паузу. Не переключайтесь, дорогие телезрители. Ведь наш «честный разговор» с кандидатом в мэры Грейс Смит в самом разгаре…

Сорок минут спустя я, наконец-то, полной грудью вдыхаю прохладный вечерний воздух.

— Учись контролировать свои эмоции, Смит, — прилетает мне в спину.

— Не всем же быть такими толстокожими, — недовольно вздыхаю я.

Я словно сдала литр крови. Настолько неважно себя чувствую.

— Твоё лицо вечно тебя выдаёт…

— Этот Маккензи — настоящий кровопийца, — ворчу себе под нос, провожая взглядом парня в жёлтом костюме.

У него словно срабатывает шестое чувство. Резко оборачивается. Вскидывает вверх руку и ухмыляется. Рид демонстрирует ему, что называется, свой лучший палец. Средний, конечно же.

— Нет у него ничего, а ты трясёшься, — насмешливо говорит Брукс, открывая водительскую дверь.

Очень на это надеюсь. Ведь сложилось впечатление, что все эти журналисты сутками добывают информацию, касающуюся нашей семьи.

Забираюсь на заднее сиденье, и около десяти минут мы все молча сидим в машине. И полагаю, у каждого из нас остался неприятный осадок от этого телешоу.

— Мне жаль, — искренне говорю я, нарушая тишину.

— Перестань, Дженнифер, ничего страшного не произошло, — пытается улыбаться Грейс.

Но только слепой не заметит, как сильно она переживает прошедшее интервью.

— Ребята, — к окну подходит Мия, директор пиар-службы Грейс. — Не думаю, что этот выпуск «Честного разговора» существенно снизит наш рейтинг. Хотя… плохой рейтинг — тоже рейтинг.

Грейс закрывает лицо руками, а Мия смеётся, подмигивая Риду.

*Опра Уинфри — американская телеведущая, актриса, общественный деятель. Одна из самых влиятельных женщин США по версии журнала Forbes.

Дженнифер

И вот этот день настал.

Мы сидим на лужайке у школы и обсуждаем итоговый тест. Есть ощущение, что все присутствующие написали его весьма неплохо. И только Роуз листает толстенный талмуд по математическому анализу и едва не плачет, потому что не сумела решить одну из задач с развёрнутым ответом.

— Да перестань ты так убиваться, Онил! — забираю из её рук пухлую книгу и бросаю в сумку. — Всё позади, цветочек! И я больше, чем уверена, у тебя все хорошо. Никуда твои высокие баллы от тебя не денутся!

Подмигиваю подружке, и она вроде как успокаивается.

— Даже не верится, что на следующей неделе выпускной, — с грустью в голосе говорит Меган.

— Наконец-то! — выдаёт совершенно иную по эмоциям реакцию Исайя.

Он лежит у меня на коленях и внимательно смотрит в небо. Такое же голубое, как его прекрасные глаза. Я перебираю пальцами светлые пряди и думаю о том, как быстро летит время.

— Не знаю, как вы, а я буду скучать, — признаётся Роуз. — Я так счастлива, что провела этот год здесь!

Окидываю печальным взглядом здание старшей школы Блу Хай. Я тоже всей душой прикипела к этому месту. Всякое было: хорошее, плохое, но хорошего однозначно всё-таки больше.

— Разбежимся кто куда. Обещайте, что будем поддерживать связь! — просит Меган.

— Да куда мы друг от друга денемся, — смеётся блондин, улыбаясь мне.

— Какие планы вообще, ребят?

— Меня уже ждёт колледж Сан-Диего, — отвечает Аарон. — Заслуги перед футбольной командой сделали своё дело.

— А мне скоро уезжать во Флориду, — без особого энтузиазма произносит Роуз.

— А Лерой в курсе? — осторожно спрашивает Меган.

— Мы ещё не обсуждали это, — опуская глаза, тихо говорит блондинка.

Исайя выразительно присвистывает.

— Предвижу, Онил, скандал вселенского масштаба.

— Картер точно не придёт в восторг от таких новостей.

— Давайте не будем нагнетать, — просит она.

— А здесь тренироваться ты не можешь? — почёсывая затылок, интересуется Аарон.

— Не могу. Там в Джексонвилле у меня есть шансы пробиться на чемпионат страны. Лучший тренер и спортшкола.

— Понятно.

— С тобой, богатый Буратино всё ясно, — обращается к нашему золотому мальчику Меган. — Ткнёшь пальчиком в понравившуюся точку на глобусе и поедешь в любое учебное заведение мира, а ты что решила, Дженнифер?

— Всё ещё думаю, — уклончиво отвечаю я.

— Слушайте, чего вы депрессируете? Вы только представьте: школа позади! Это же такая свобода! — поднимаясь, заявляет Исайя.

— О, можно подумать, что тебе кто-то отказывал в ней раньше, — резонно замечает Роуз.

— Твоя правда! — хохочет он.

— Видела это? — Меган достаёт из портфеля газету. — Свежий утренний выпуск.

— Даже не хочу смотреть, — честно признаюсь я, но всё-таки цепляю взглядом заголовок: «Идеально неидеальный кандидат Грейс», и фото нашего семейства на всю первую полосу.

— Дай-ка посмотреть, — тянется за цветной макулатурой Исайя. — Детка, гляди, на этой фотке ты получилась просто отлично.

— И не только она, — замечает Меган. — Брукс — нереально хорош.

Ну да, нет смысла спорить с очевидным. Красивый, ничего не скажешь…

— Именно поэтому их дом теперь окучивают настырные поклонницы, — подтрунивает надо мной Роуз.

Вообще ни разу не весело. После той телепередачи интерес к старшему сыну Грейс достиг немыслимых высот.

— Ни черта не смешно, Роуз! — возмущаюсь я. — Вчера одна девица подкараулила меня у дома. Выпрыгнула из кустов, едва не оставила заикой. Требовала его номер. Хорошо, что я была с Акселем. Её пятки засверкали, как только я пообещала спустить пса с поводка.

Исайя издаёт короткий смешок и погружается в чтение.

— Эти девицы обрывают телефон, оставляют надписи на двери и шлют бесконечные письма. Почтовый ящик ими забит до отказа. И не только ими, между прочим. Вчера я обнаружила там плюшевого слоника и чьи-то кружевные трусы!

— Ого! — хохочет Аарон, выпучив глаза.

— А днём ранее я проснулась от нецензурной брани, — продолжаю я не в силах остановиться. Должна же я кому-то пожаловаться. — От признаний в вечной любви пострадала тачка Брукса.

— Вот это да, — Роуз качает головой.

— Ты чего притих? — интересуюсь я, толкая локтем своего лучшего друга. — Пожалуйста, скажи, что там нет ничего страшного…

— Очень занимательные выдержки из интервью.

— Не сомневаюсь, ведь автор этой статьи — тот ещё придурок.

Я с содроганием в теле вспоминаю Люка Маккензи в ярко-жёлтом костюме.