Жрица сделала паузу, и на миг её лицо сделалось неподвижным — она казалась погружённой в некое видение.
— Богиня Иштар не только рождает любовь в людях и управляет ею. Она сама — любовь, — снова заговорила Сидури, воздев руки с внушительным и вдохновенным видом. — Служение жриц богини ей и любви, которую она олицетворяет, должно погружать людей в первозданную природу, в великое слияние первобытных мощных чувств, вихрями кружащихся в лоне Великой Матери. Вы — наиболее прекрасные и одарённые девы — созданы Иштар для этих целей.
Жрица Сидури снова окинула девушек внимательным взором своих тёмных блестящих глаз.
— Быть женщиной во времена, когда её положение в семье и в стране в целом не только незначительно, но порою унизительно, нелегко. Власть мужа над женой велика, в его праве подвергать жену телесным, часто калечащим её наказаниям и даже смерти. Когда-то, волею судьбы попав в соседнюю с нашей страной Ассирию, я была поражена неимоверной жестокостью местных законов по отношению к женщине. Ассирийский закон запрещает свободным женщинам выходить на улицу без покрывала; той, которая осмелится пренебречь этим законом, грозит суровое наказание. Если женщину обвинили в том, что она подняла руку на мужчину, её должны публично избить палками. Если мужчина застанет свою жену с другим мужчиной, он может убить их обоих, вины его в том не будет. Что бы ни делал мужчина: драл жену за волосы, протыкал ей уши, увечил — перед законом он не виновен. Женщина бесправна так же, как и рабы в доме её мужа…
Голос жрицы постепенно обретал гневное звучание. Она перевела дыхание, затем лицо её просветлело, а в голосе появились торжественные нотки.
— Но так, милые мои, было не всегда! В далёкие времена, когда не было ещё городов, когда люди ещё не умели выращивать хлеб, шить одежды из льна и высекать клинья знаний на камне, женщина — хранительница очага имела безграничную власть над мужчиной. Её слово было решающим, влияние на жизнь соплеменников — неоспоримым. Все члены рода безропотно подчинялись ей. У женщины было право жить обособленно от мужчины; кровнородственные отношения определялись по линии матери, но не отца, как это принято ныне. Мужчина поклонялся женщине…
— Отчего же всё изменилось? — не выдержала Ану-син.
Жрица воззрилась на девушку. В её взгляде читалось понимание, смешанное с непроходящей грустью и тоской по утраченному.
— Закат женской власти был предопределён самой природой женщины, её естеством. Женщина сама отказалась от своего почётного положения, отказалась ради материнства, ради семьи, ради любви, ради заботы о тех, кто ей дорог… Поистине, только женщина, готовая на самопожертвование и самоотречение во имя того, что означало для неё смысл жизни, могла совершить столь безрассудный и вместе с тем столь прекрасный поступок!
— И мужчина незамедлительно воспользовался этим! — воскликнула Ану-син. Глаза её сверкали, щёки окрасились густым румянцем. — Мужчина закабалил женщину, превратил её в рабу своих желаний, лишил её власти даже над собственными детьми!
Сидури повелительным жестом остановила Ану-син. Девушки подумали, что вот сейчас дерзкой выскочке достанется от жрицы, однако, к их удивлению, на губах Сидури играла улыбка.
— Да, мужчина отобрал у женщины власть, лишил её свободы и многих прав, — проговорила жрица, обводя своих учениц мудрым и немного лукавым взглядом. — Но смирилась ли она?
Сидури оставила свой вопрос без ответа. Прощаясь с девушками, она задержала свой взгляд на задумчивой Ану-син и загадочно улыбнулась чему-то.
— Между плотью и душой смертных созданий идёт вечная изнурительная борьба, — этими словами начала свой урок жрица Сидури на следующий день. — И борьба эта особенно жестока там, где низкая душа вселилась в прекрасное тело, либо там, где гордая высокая душа стыдится неказистой плоти. Вы же, юные, прекрасные и телом и душой, не должны растерять того, что дали вам природа и наставники — и тогда борьба между плотью и душой не причинит вам ощутимых страданий.
После этого Сидури напомнила своим ученицам о том, что день посвящения в жреческий сан уже близок и что только те из них будут достойны этой чести, кто сумел отличиться во время обучения и достиг совершенства. Чтобы стать высшей жрицей, нужно иметь знатное происхождение, либо родиться в стенах храма, либо суметь добиться столь почётного назначения усердием и целомудрием, — так говорила Сидури. И ещё, прибавила она, желающие получить высший жреческий сан должны быть не только безупречной, без изъяна внешности, но и честны, неподкупны и чисты в культовом плане. Магим-гуши — «чистыми» — именно так и называли посредников между богами и людьми.
— Но для жриц Иштар главная и общая забота — это искусство обольщения. Жесты, позы, взоры, полные огня или неги, должны действовать на мужчин безотказно, — поучала Сидури. — Это как игра: восхитительная и волнующая, её цель — очаровать, влюбить, покорить. Помните, милые мои, искусство жриц Иштар выше всего, чем может обладать простая смертная женщина. Это искусство особенное, вдохновлённое богиней и укреплённое её могучей силой.
Сидури умолкла и, сделав несколько шагов по комнате, где ученицы в полной тишине внимали её речам, вдруг резко вскинула голову. Её облик преобразился: глаза сияли ярче звёзд, щёки зарделись, как у невинной девушки, губы приоткрылись в обаятельной улыбке.
— Знаете ли вы, каким чудом наделил женщину Бэл-Мардук, когда творил мироздание и из глины и крови Кингу создавал первого человека? Всё, что имеет мужчина и всё, на что способен, он приносит в жертву этому чуду; всё, что он творит, творит для этого чуда, хрупкого, переменчивого и безбрежного. Любовь женщины — вот чудо, достойное поклонения, чудо, освобождающее мир от плена скуки и бесцельности. Любовь женщины возносит низких на немыслимые высоты и низвергает великих в грязь. Любовь нередко губит, подчас преображает; ей либо подчиняются, либо борются с ней, но победить её почти никому не удавалось… Умейте быть покорными, управляя. Умейте быть слабыми, проявляя силу; умейте ласками добиваться от мужчины повиновения. Пусть тело будет отдано на потеху мужчинам, но душа должна оставаться чистой и возвышенной. В этом — торжество и сила женского духа! В притче «О смысле жизни», которая была рождена мудрецами в прадавние времена, есть три разных мнения о женщине. Первое гласит: «Человек, который любит женщину, забывает горе и скорбь»; второе утверждает: «Женщина — ловушка для охотника, глубокая яма и ров»; третье предупреждает: «Женщина — это острый железный кинжал, который перерезает горло человеку». Каждая из вас может выбрать любое из этих мнений, сделав его своим правилом. Наиболее мудрая сумеет оставаться желанной для мужчин, при этом подчинив их своей власти, если будет следовать всем трём правилам.
Занятия со жрицей, которая приезжала в святилище Иштар, Дарующей воду, неизвестно откуда, продолжались почти полгода. За это время девушки обучились искусству обольщения в танце, песнях, позах и беседах: в будущем им предстояло стать приманкой для богатых и влиятельных паломников, которые за возможность провести время с приглянувшейся им надитум были готовы покровительствовать храму. Сидури обучила своих подопечных способам поцелуев и ласк руками, волосами, пальцами ног и теми частями тела, которые более всего привлекали мужчин. Наравне с мастерством любовных ласк девушки постигали секреты массажа и интимной гимнастики. Но кем была на самом деле жрица по имени Сидури и какому культу служила, для учениц храмовой школы так и осталось тайной.
— Каждая из вас нашла себя уже в тот самый миг, когда переступила порог этого храма. В служении Владычице Иштар — счастье и судьба каждой из вас, прекрасные девы. Великой богине угоден пламень чувственной ярости, страстного исступления — так будьте же готовы к тому, для чего предназначены.
Сидури посмотрела на благодаривших её за обучение и напутственную речь девушек. И снова её взгляд остановился на сидевшей впереди всех Ану-син. Внешне девушка ничем не отличалась от остальных: на ней было такое же льняное платье простого покроя, такие же сандалии, что и на других ученицах. И всё-таки даже скромное облачение не могло умалить необыкновенную красоту девушки. Внимательная и опытная Сидури отметила не только великолепие черт лица Ану-син: было что-то особенное в её облике, что-то дерзкое во взгляде её глаз с игриво загнутыми кверху дугами чёрных шёлковых бровей, что-то величественное в её осанке и что-то надменное в повороте головы. Сидури как будто что-то внезапно вспомнилось… но что именно — она не могла сказать. И ей вдруг захотелось как можно больше узнать об этой удивительной девушке, захотелось поговорить о ней с тем, кто взял на себя ответственность за её судьбу.
