Я безразлично перевела взгляд на собственную конечность и радостно взвизгнула, вмиг выныривая из омута сладких наваждений.

— Не могу поверить, она действительно светится! — завопила я, как ненормальная. — Ты ведь тоже это видишь? Или это все действие ломариса? Ответь же мне, ба, не молчи.

Кажется, от возбуждения я слегка переборщила с выражением своего восторга. Помню, как трясла за плечи бабушку, требуя от нее ответа. Ну и доигралась, конечно. Забыла о том, что Матильда Филидор не терпит фамильярности даже от собственной внучки и уж тем более не позволяет обращаться с собой, как с безвольной куклой. Аккуратная ладошка с изящными пальчиками опустилась мне на макушку и надавила с такой силой, что я тут же ушла под воду. А вынырнуть на поверхность смогла лишь тогда, когда хватка ослабла.

— Ты забыла смочить волосы зельем, — с милой улыбкой людоеда посетовала бабушка, — но не волнуйся, я это вовремя исправила.

— Благодаря твоим стараниям, внутренности я тоже смочила, — проворчала я, с трудом откашлявшись от воды.

— Об этом я не подумала, — задумалась бабушка и, кивнув своим мыслям, постановила: — а знаешь, так даже лучше. Теперь не только внешность твоя не изменится, но и внутренние органы твоего тела останутся прежними на долгие годы.

Я привыкла к тому, что за словами бабушки, особенно произнесенными столь глубокомысленно, всегда кроется нечто такое, от чего волосы становятся дыбом, и потому осторожно уточнила:

— Надеюсь, ты не хочешь этим сказать, что изобрела зелье бессмертия?

— Ну что ты, милая, бессмертия не существует, — отмахнулась от моих подозрений ведьма, делая вид, что страшно занята исследованием моей кожи и потому не имеет возможности посмотреть мне в глаза. — Даже вечноживущие эльфы, на самом деле, совсем не вечны, — сказала она и осеклась, поняв, что сболтнула лишнее.

— То есть, ты хочешь сказать, что я теперь буду жить так же долго, как эльфы? — просипела я, хватаясь за шею. От осознания глубины той пропасти, в которую я свалилась по вине этой экспериментаторши, горло сдавило спазмом.

Бабушка посмотрела на меня с укоризной.

— Как ученый, я не рискнула бы делать какие-либо прогнозы, не располагая достаточными данными на этот счет, — произнесла она с видом профессора, вынужденного втолковывать прописные истины нерадивым ученикам. — У меня нет, и не будет возможности провести какие-либо исследования по этой теме, проследить динамику, выявить схожесть и различия с оригиналом.

— Хватит нести эту чушь, — взвилась я, позволив выплеснуться наружу гневу и страху. — Ответь просто — да или нет.

— Поживем, увидим, — не обращая внимания на мою истерику, пожала плечами бабушка. — Не понимаю, зачем так нервничать, если еще ничего не известно? Ты лучше взгляни на себя в зеркало, — улыбнулась она светло и радостно. — Твоя кожа выглядит даже лучше, чем я ожидала. А вспышки эмоций заставляют ее светиться еще ярче. Ты будешь самой красивой невестой во всей империи, обещаю.

Признаюсь честно, мне как-то не верилось, что затея со свадьбой однажды выгорит, а потому совершенно не беспокоилась по этому поводу. И это не смотря на то, что бабушка развернула бурную деятельность по подготовке меня к самому главному, по ее словам, событию в моей жизни. Меня же заботило совсем другое. На первом месте, разумеется, значилась Либби и ее воспитание. Как выяснилось уже на второй день ее пребывания в нашем доме, молодые драконы рождаются такими же невеждами, как и обычные дети. И если их не воспитывать, то последствия могут быть самыми печальными. А в случае с драконами, возможные риски возрастают многократно.

А еще нужно было разобраться с теми артефактами, что достались мне в награду от благодарных драконов. Бабушка наотрез отказалась участвовать в определении их назначения. Когда я попросила ее о помощи, она высказалась предельно ясно, чтобы у меня точно не осталось сомнений в том, кому придется с этим возиться.

— Абелия, дорогая, — произнесла бабушка тем самым тоном, от которого не следовало ожидать ничего хорошего, — ты меня огорчаешь. Неужели все те годы, что я потратила на твое обучение, пропали даром, и ты не в состоянии самостоятельно справиться даже с таким пустяковым делом?

От возмущения я не нашлась, что ответить. Насколько я помню, моя драгоценная родственница посвятила древним артефактам всего одно занятие, начавшееся и закончившееся фразой — тебе это вряд ли пригодится, а потому не станем останавливаться на этой теме подробно.

Естественно, я проявила великодушие и не стала открыто винить бабушку в образовавшемся пробеле в моем образовании. Она же не знала тогда, что такая редкость однажды попадет ко мне в руки, причем в изрядном количестве. В ответ я ожидала от родственницы не меньшей снисходительности, раз уж признать свою вину в случившемся она не в силах. Но не тут то было. И как это часто случалось, виноватой во всем оказалась я.

Нервно дернув плечиком, бабушка развернулась к книжному шкафу и вытянула наружу потемневший от времени фолиант.

— Вот тебе в помощь справочник по артефактам. Надеюсь, к вечеру ты со всем разберешься.

— Разберусь, конечно, — пропыхтела я, сгибаясь под тяжестью древней рукописи. — Сразу, как только выучу язык древних, которому ты тоже не сочла нужным меня обучить.

Ну вот, все же не удержалась и высказала вслух претензии относительно избирательности моего образования.

Разумеется, бабушке это не понравилось. Она вообще резко отрицательно относилась к любой критике, направленной в ее адрес. Однако, на этот выпад ей нечего было возразить. И потому, о чудо, великая Матильда Филидор снизошла до меня недоучки и милостиво предложила помочь.

— Сразу бы так, а то только зря время потеряли, — буркнула я едва слышно, с грохотом опуская фолиант на поверхность стола.

Как вскоре выяснилось, радовалась я рано. Бабушка может быть еще той затейницей, если уж решила настоять на своем. Вот и на этот раз, она не собиралась так просто сдаваться и собралась в ускоренном темпе обучить меня языку древних.

— Ты это серьезно? — поразилась я не столько решению, сколько безграничной вере бабушки в мои силы. — Думаешь, реально обучить человека чужому языку за пару часов?

— Я еще не знаю, насколько это реально, — произнесла ведьма с коварной ухмылкой, — но это прекрасный шанс испытать действенность моего нового зелья, значительно повышающего активность мозга, что, несомненно, поможет тебе в усвоении большого объема знаний в сжатые сроки.

Не встретив с моей стороны ответного энтузиазма, ведьма приступила сперва к уговорам, потом попыталась надавить на мою совесть, упомянув про честь рода, про обязательства перед семьей, а напоследок даже пустив слезу.

Ничего из перечисленного на меня не подействовало.

— Прости, бабушка, но на этот раз тебе придется обойтись без меня, — сказала я твердо и зажала ладонями уши, чтобы не слушать бесконечные доводы этой маньячки от науки.

А чтобы не видеть осуждения на ее лице, села за стол и углубилась в изучение тех самых рун, что составляли основу заклинания в драконьей пещере. Неожиданно увлеклась и не заметила, как пролетело время. Опомнилась лишь тогда, когда желудок недовольно заворчал, напоминая о том, что пора бы и пообедать.

Как по волшебству, на пороге библиотеки возникла Селия с подносом, на котором дымился кофейник, и лежала целая гора сдобы. Самое то, что нужно для моего уставшего мозга.

— Селия, я тебя обожаю, — произнесла с придыханием, сделав первый глоток обжигающего напитка.

— Да я что, — зарделась довольная повариха, — это все леди Матильда. Это она распорядилась подать тебе кофию в библиотеку. Я только плюшек добавила, с кофию то какой прок?

Последний глоток кофе застрял у меня в горле, но было поздно.

— Леди Матильда, говоришь, распорядилась? — уточнила я, зло прищурив глаза.

Селия отшатнулась и в одно мгновенье скрылась за дверью. Годы служения в нашем доме научили ее главному — хочешь остаться целой, не медли, при малейшем намеке на опасность, беги со всех ног, куда подальше.