— Земля прощай. В добрый путь, — произнесла я пафосно и стрелой взмыла в небо.

Полет оказался недолгим, а падение вышло стремительным. Метла в очередной раз проявила свой пакостный нрав и отказалась повиноваться, прикинувшись простой деревяшкой. А ведь я почти поверила в то, что мне удалось ее приручить.

Оглянувшись по сторонам, я приуныла. В пору было начать задаваться вопросом — куда же меня занесло на ночь глядя?

Окружающая действительность удручала. Поваленные полусгнившие деревья, колючие кустарники, и хлюпающая жижа под ногами — все это отнюдь не способствовало улучшению моего настроения. Осмотрев себя с ног до головы, я окончательно пала духом: платье в грязи, ткань местами разодрана в клочья, руки и ноги в царапинах. Определенно, среди кикимор и водяниц я могла бы легко получить титул первой красавицы, но домой в таком виде лучше не возвращаться. Знать бы еще, в какой стороне находится этот дом и как до него добираться из этой богами забытой глуши.

Стоило мне попытаться встать на ноги, и правый бок отозвался ноющей болью. Не удивительно, ведь именно на него я и приземлилась. Кряхтя и постанывая от боли, встала сначала на четвереньки, а уж потом выпрямилась во весь рост, попутно обозревая окрестности.

Позади послышался шорох, заставивший меня мгновенно насторожиться. Резко обернувшись, я громко охнула, хватаясь за бок и, не удержавшись, выругалась, в то же время испытывая немалое облегчение. Опасности я не увидела, зато обнаружила валяющуюся неподалеку главную виновницу моего бедственного положения. Судя по всему, падение с высоты не нанесло ей существенного вреда. Парочка сломанных прутиков, которые восстановятся меньше чем через неделю — вот и все убытки этой негодницы.

Мелькнула зловредная мысль, оставить метлу догнивать здесь же в болоте, решив таким образом хотя бы одну из своих проблем. К сожалению, пришлось от нее отказаться, а все потому, что леди Матильда, по совместительству являющаяся ведьмой и моей старшей родственницей, ни за что не простит мне потерю семейной реликвии. Сколько я себя помню, столько и слышу рассказы о том, как эта героическая метла буквально вырвала нас из лап ужасного монстра, чем, безусловно, спасла нам жизнь.

По причине малолетства я, разумеется, ничего такого не помнила, но не верить словам любимой бабушки, даже если она и ведьма, у меня причин не было. А потому без лишних слов беру себя в руки, усилием воли смиряю свой гнев и проявляю несвойственное мне благодушие.

Ох, чую, выйдет мне моя доброта боком.

Некстати вспомнились предупреждения матушки на счет пакостного нрава этой древности и моя излишняя самоуверенность в том, что уж кто-кто, а я то точно справлюсь с вредной метлой.

Не вышло.

— Довольна? — спросила я с нескрываемой неприязнью в голосе. — Можешь торжествовать, ты победила: больше никаких полетов, свиста ветра и белых облаков. По возвращении домой отправлю тебя в пыльный чулан, где тебе самое место. Проведешь остаток своих дней в компании пауков, старых ведер и грязных тряпок.

Мне показалось, или воинственно вздыбленные веточки вредной метелки слегка поникли? Да нет, не показалось. До вредины, кажется, наконец дошло, чего она на самом деле добилась — своей отставки.

Бабушка слишком стара и давно утратила тягу к приключениям. Все ее силы уходят на создание монументального труда под говорящим названием «Ведьмовские зелья. Рецептура и применение».

Мама еще до моего рождения зареклась прикасаться к семейной реликвии. Видимо, в свое время она тоже имела неудачный опыт общения с этой прохиндейкой.

Таким образом, из всего нашего рода остаюсь только я — единственная и неповторимая Абелия Шарбонье неполных восемнадцати лет от роду и потомственная колдунья в семнадцатом поколении.

Глупая деревяшка попросту не подумала о том, что ожидает ее в случае победы над одной маленькой самоуверенной ведьмой. Она решила поставить меня на место, не ожидая, что моя неудача рикошетом ударит по ней.

Делая вид, что совершенно забыла о существовании вредной метлы, я подобрала первую попавшуюся палку и принялась выбираться из болота. Благо место оказалось не слишком топким, и вскоре я ощутила под собой твердую почву.

Низ платья основательно намок и прилип к ногам, мешая двигаться дальше. По уму, следовало бы развести костер и хоть немного просушить одежду и обувь, но жаль было тратить попусту быстро уходящее время. Во мне еще теплилась надежда на благополучное завершение дня, ведь если и в самом деле отбросить неуместную жалость к себе и поторопиться, то наверняка удастся еще засветло добраться до человеческого жилья и провести ночь в тепле и уюте. Столь радужные перспективы, нарисованные моим буйным воображением, придали мне ускорения, и я резвой козочкой поскакала через пни и коряги, по пути добавляя себе синяков и ушибов.

Идти пришлось долго. Была бы метла посговорчивей, мне не пришлось бы стаптывать ноги, но связываться с этой врединой я больше не собиралась. Уж лучше пешком прогуляться по лесу, чем снова подвергать свою жизнь ненужному риску. Запоздалая интуиция истерично вопила о том, что сегодня я буквально на волосок разминулась со смертью. И с этим ведь не поспоришь. Мне действительно несказанно повезло приземлиться в болоте и при этом не увязнуть в трясине, так как глубина ила тут была по колено. А свались я на твердую почву, и от маленькой ведьмочки осталась бы лишь груда переломанных костей, да и те еще до утра растащили бы звери.

Представив во всех деталях столь безрадостную картину своей кончины, я ужаснулась и даже какое-то время всерьез подумывала о том, чтобы отказаться от однажды пришедшей мне в голову рискованной затеи. Но потом во мне ожидаемо взыграло упрямство, щедро подпитываемое любопытством, и я решительно прогнала трусливые мыслишки подальше.

Ничего ведь со мной не случилось. Я жива и практически здорова. Несколько синяков и ссадин еще не повод сворачивать с полпути. Огорчало лишь то, что я, кажется, осталась без средства передвижения, и вот это действительно могло стать проблемой.

Какое-то время я размышляла над тем, способна ли безмозглая деревяшка выжить из ума, и пришла к неутешительному выводу, что вот именно эта способна на что угодно. В любом случае, доверять ей больше нельзя, равно как и иметь с ней дело.

Позади снова послышался шорох, а мне в руку ткнулось деревянное древко.

Осторожненько так, с намеком. Метла явно прониклась ожидающими ее перспективами и решила ко мне подлизаться.

Не выйдет.

Оттолкнув от себя подлизу, я решительно прибавила шагу, стараясь не оглашать округу жалобными стонами и причитаниями, а то, если кто вдруг услышит, стыда ведь не оберешься. Как же, ведьма и не может себя исцелить. А как прикажете лечить, если сумка с зельями утонула в болоте?

Углубляться в лес не хотелось, но другой дороги тут не было. Лишь эта звериная тропа давала хоть какую-то возможность двигаться дальше. Над головой серело вечернее небо, а под кронами деревьев уже сгустились сумерки, заставляя сердце чаще биться от страха и ожидания неминуемой встречи с ночными хищниками. А ведь у меня даже ножа при себе не имелось. Впрочем, наличие оружия вряд ли могло мне чем-то помочь. Что поделать, я ведьма, а не боец. Меня с детства учили варить зелья и проводить колдовские ритуалы, а не сражаться на поединках, хотя сейчас мне бы очень пригодилось умение за себя постоять.

Метла периодически напоминала о своем присутствии, а я все чаще задумывалась о том, что риск сверзиться с высоты все же предпочтительнее риска быть съеденной заживо каким-нибудь зверем.

И, словно бы вторя моим мыслям, откуда-то из темноты до меня донесся тихий стон. Едва различимый, на грани слышимости, и лишь благодаря напряженному состоянию, я смогла его уловить. Сомнений быть не могло, это стонал человек. Звери не способны издавать подобные звуки.

Замерев на месте, я прислушалась, стараясь угадать, откуда шел звук, а услышав его снова, уверенно двинулась в том направлении. Вероятно, кто — то упрекнет меня за глупость и легкомыслие, но я не могла поступить иначе.