Им придется встать в очередь. Она была готова сама его поколотить. Как он мог поцеловать ее в одну ночь, а на следующую предать? Она думала, что он на ее стороне.

Мать не хотела, чтобы она уезжала в Китай. Отец сначала отклонил ее просьбу. Он пошел на это только потому, что думал, что вампиры смогут прокрасться незамеченными и сохранить ее в безопасности. Было достаточно того, что оба родителя были против этой идеи, а теперь еще и Грегори присоединиться?

Она направилась к своему столу, чтобы включить компьютер, но передумала. Она была слишком расстроена, чтобы работать. Стрессбол Грегори лежал на ее столе, насмехаясь над ней. Как он посмел предать ее! Она схватила мяч и сжала его.

Она бросила его обратно на стол и подошла к столу с черной столешницей, где начала рассматривать растение, которое он ей дал. Нет, сейчас она не могла сосредоточиться.

Она прошлась по лаборатории. Она была маленький, но все же принадлежала ей. Она остановилась у окна и выглянула наружу. Парковка была почти пуста, но солдаты все еще стояли у въездных ворот. Она заметила еще одного солдата, идущего по периметру забора из сетки, увенчанного колючей проволокой. Территория была хорошо освещена и усеяна камерами слежения. А в вестибюле было больше военных. Объект был так хорошо охраняем, что ей не нужен был агент Секретной службы. Он высадил ее и вернулся в Белый дом.

Вздохнув, она закрыла жалюзи. Она не хотела видеть солдат, видеть доказательства того, что она просто переезжала из одной тюрьмы в другую. Теперь в комнате было темно, единственный свет исходил от лампы на ее столе. Она подошла к длинному черному лабораторному столу. Поверхность эпоксидной смолы была прохладной на ощупь и пустой, если не считать микроскопа и растения в конце стола. Она отложила все свои дела в ожидании поездки в Китай.

Как мог Грегори посоветовать ей не ехать? Неужели он не понимает, как важна для нее эта поездка? Она должна поделиться с ним своими мыслями. Тогда, может быть, она сможет расслабиться.

Она подошла к своему столу и вытащила из портфеля его записку.

– Почувствуй мой гнев, – пробормотала она, набирая номер.

Он снял трубку сразу после первого гудка.

– Я так зла на тебя..

– Где ты? – перебил он.

Она фыркнула. Как он посмел не дать ей даже закончить фразу!

– Я на работе, потому что слишком расстроена, чтобы спать. Но я слишком расстроена, чтобы работать...

– Ты одна?

– Конечно, я одна. Не буду же я отчитывать тебя перед аудиторией. Я так зла, что ты можешь целовать меня в одну ночь и предать в следующую! Ты же знаешь, как важна для меня эта поездка!

– Да, я знаю.

Она взглянула на свой сотовый. Казалось, что он работает неправильно.

– Я уже говорила, как зла? Почувствуй мой гнев, Гори!

– Я почувствую твой, если ты почувствуешь мой.

У нее перехватило дыхание.

– Свинья! – она отключилась, а затем услышала позади себя хихиканье. Она резко обернулась и снова ахнула. Телефон выпал из ее руки.

Грегори рванулся вперед размытым движением и схватил телефон, прежде чем тот упал на пол.

Она отшатнулась. Его скорость была поразительной, но она была не в настроении делать ему комплименты.

– Разве я разрешала тебе приходить сюда?

– Я не спрашиваю разрешения, помнишь? – он положил ее телефон на ее стол, а потом осмотрелся. – Так вот где ты работаешь?

– Что ты здесь делаешь? Я не хочу тебя видеть. Я все еще злюсь на тебя!

Раздался стук в дверь, и сердце у нее подскочило к горлу. Как она могла объяснить присутствие здесь Грегори, когда он обошел все контрольно-пропускные пункты? Она бросилась к двери, чтобы убедиться, что она заперта.

– Да?

– – Мисс Такер? – крикнул охранник из коридора. – С вами все в порядке? Мне показалось, что я слышу крики внутри.

– Я в порядке! Я просто разговаривала по телефону.

Последовала пауза.

Она оглянулась через плечо, надеясь, что Грегори телепортировался. Но нет, он все еще был там.

– Если вам что-нибудь понадобится, просто позвоните нам по внутренней связи, – сказал охранник.

– Хорошо. Спасибо! – она прислушалась к его удаляющимся шагам, потом посмотрела сквозь закрытые жалюзи, закрывавшие оконную часть ее двери. – Ладно, путь свободен.

– Думаю, ты не слишком злишься, – мягко сказал Грегори. – Ты не выдала меня.

Она резко повернулась к нему.

– Ты прекрасно знаешь, что я не могу объяснить, как ты сюда попал. А я еще не перестала злиться на тебя.

– Я знаю, что ты расстроена. Меня чуть не убило, когда я увидел, как ты плачешь. И мне больно думать о том, как сильно ты страдала из-за этого...

– Пожалуйста! – она подняла руки. – Я не хочу об этом говорить. Мне стыдно, что я... – она прижала ладони к горячим щекам. – Я наговорила ужасные вещи.

– Ты сказала правду.

Она покачала головой.

– Это была жалость к себе. Мои родители всегда были добры ко мне. Я никогда ни в чем не испытывала недостатка...

– Кроме свободы.

Она поморщилась.

– Что ж, мы должны научиться жить с тем, что имеем.

Его губы сжались.

– Право.

Поэтому она жила без свободы, а он – без смертности.

– Ты сделал мне больно. Я все еще в шоке от того, что ты предал меня.

– Я этого не делал.

– Да, сделал! Мама не хочет, чтобы я уезжала в Китай. Мой отец так близок, – она подняла руку со сжатыми указательным и большим пальцами, – к тому, чтобы запретить мне ехать. Он допускает это только потому, что верит, что ты обеспечишь мою безопасность. И что же ты делаешь? Говоришь ему, что дома я в большей безопасности!

– Дома ты в большей безопасности.

Она усмехнулась.

– Почему ты не хочешь, чтобы я ехала? Ты не хочешь, чтобы в моей жизни было какое-нибудь приключение? Боишься, что я немного повеселюсь?

Он приподнял бровь.

– Я бы с удовольствием повеселился с тобой.

– Не смешно. Я все еще злюсь на тебя.

– Я слышал, что секс после ссоры очень горяч.

– Господи, неужели это все, о чем ты думаешь? – она махнула рукой. – Даже не трудись отвечать. Но сделай мне одолжение, постарайся преодолеть свой избыток тестостерона и понять, что я пытаюсь спасти жизнь своей матери.

Его глаза сузились.

– Попытайся преодолеть свой ПМС, чтобы понять, почему я сказал то, что сказал.

– Как ты смеешь говорить о ПМС!

– Мой тестостерон заставил меня это сделать. Но почему пещерный человек вроде меня предлагает тебе оставаться дома в безопасности?

– Хороший вопрос.

– И у меня есть хороший ответ, – он шагнул к ней. – Я не хочу, чтобы ты попала в опасную ситуацию, потому что ты мне небезразлична.

Она моргнула.

– Мне невыносима мысль о том, что с тобой может случиться что-то плохое, – он рывком развязал узел галстука. – Я все время думаю о тебе. И не только в сексуальном плане, – он поморщился. – Это совершенно... странно.

Ее сердце сжалось в груди. Неужели бедный бабник оказался не в своей тарелке?

– Ты... заботишься обо мне?

– Чертовски забочусь, – он бросил на нее раздраженный взгляд. – Разве ты не поняла этого, когда я тебя целовал?

Жар прилил к ее щекам.

– Ну, конечно, было... страстно. Но для этого есть очевидная причина. У тебя большой опыт, так что это просто свидетельствует о высоком уровне... – она замолчала, когда он приложил палец к ее губам.

– Ученый.

– Да? – прошептала она в подушечку его пальца.

– Подумай об этом, – он наклонился ближе. – Поцелуй был страстным, потому что я влюбляюсь в тебя.

Ее сердце дрогнуло, и она отступила назад.

– Это... это крайне маловероятно. Мы знакомы всего несколько ночей.

– Я начал влюбляться, как только увидел тебя на балконе.

Она сглотнула. Она начала влюбляться в ту же минуту, как увидела его выходящим из лимузина.

– Ну, я должна признать, что мгновенное влечение довольно... мгновенно.

Уголок его рта приподнялся, и на щеке появилась ямочка.