– Мои вещи в машине, – объявила Дарлин. – Я ухожу от него. Я надеялась, что смогу остаться с одной из... – она открыла рот. – Кейтлин, ты беременна?

Она погладила свой увеличившийся живот.

– Да, близнецами.

– У меня самой двое детей, – добавила Шанна.

– О, мой Бог, – Дарлин побледнела. – Я и не знал, что вы замужем, – она нахмурилась. – Вы ведь замужем, не так ли?

– Да, – усмехнулась Шанна. – Я знаю идеальное место для тебя. Ты сможешь видеть своих внуков каждый день.

– Ой. О, мой Бог, – слезы текли по лицу Дарлин. – Это было бы замечательно.

– Пойдем, – Шанна обняла мать за плечи. – Позволь представить тебе моего мужа.

Грегори, Эбигейл и Чарльз отошли в сторону, чтобы пропустить трёх женщин. Роман, Ангус и Эмма все еще ждали в коридоре перед офисом Службы безопасности.

– Мать знает о Романе? – прошептала Эбигейл Грегори.

Он покачал головой.

– О, – пробормотала она. – Сегодня вечером ее ждет еще одна драма.

– Да, – согласился Грегори. Дарлин Уилан не только узнает, что ее дочь замужем за вампиром, но и сама недавно стала вампиром. А другая ее дочь, Кэтлин, теперь была вер-пантерой и ждала котят.

Дверь офиса Службы безопасности открылась, и оттуда выскочил Шон.

– Дарлин! Не оставляй меня!

– Ах ты, ублюдок! – Дарлин побежала по коридору. Дочери схватили ее, чтобы замедлить.

– Дарлин, я делал это только потому, что люблю тебя! – закричал Шон.

– Черт возьми, – Ангус втолкнул Шона обратно в офис. – Не выходи, пока не научишься обращаться с женщиной.

– Но она собирается бросить меня! – взревел Шон.

– И ты это заслужил, – Ангус захлопнул дверь у него перед носом.

– Здесь никогда не бывает скучно, – пробормотал Грегори. – Пойдем, я тебе все покажу, – он провел Эбигейл через фойе и через двойные двери в другой коридор.

Она шла рядом с ним, а Чарльз следовал за ней.

– Шон Уилан использовал ментальный контроль над своей женой?

Грегори кивнул.

– Он отослал Шанну в подростковом возрасте, когда обнаружил, что не может контролировать ее.

Эбигейл вздрогнула.

– Неудивительно, что его жена так рассердилась. Если бы кто-то запудрил мне мозги, я бы тоже хотела его убить.

Он оглянулся на Чарльза и понизил голос:

– Для справки, я думаю, что Шон перегнул палку. Так не относятся к тому, кого любят.

Она не ответила, но он заметил, что ее руки сжаты.

– Держи, – он протянул ей стрессбол. – Кажется, это помогает.

Она приняла мяч и сжала его.

– О чем ты беспокоишься? Разве ты не можешь жить вечно?

– Мы не бессмертны. Мы можем умереть. И мы видим, как умирают люди.

Она кивнула и опустила стрессбол в карман плаща.

– Я думаю, что это худшая часть жизни вампира – наблюдать, как умирают твои смертные друзья и семья.

Она молчала, пока они не добрались до лаборатории Лазло. Лазло пригласил их войти с застенчивой улыбкой.

– Удивительно, – она огляделась, широко раскрыв глаза. – Расскажите мне, над чем вы работаете.

– Конечно, – Лазло пустился в длинный монолог, который не имел никакого смысла для Грегори, но Эбигейл кивала и соглашалась.

Лазло был явно рад, что кто-то понял, что он делает. Чарльз стоял у двери, молча наблюдая. Грегори оказался рядом, молча наблюдая за происходящим, потому что не мог понять, о чем, черт возьми, они говорят. Что бы это ни было, Лазло определенно был взволнован, потому что он вертел пуговицы на своем новом лабораторном халате. Эбигейл тоже казалась взволнованной. Она говорила быстро, ее руки жестикулировали, глаза блестели.

Грегори вздохнул. Он был обречен. Она слишком умна для него. Слишком живая для него. Слишком запретна для него.

Она упомянула о каких-то растениях, которые хотела бы найти в китайской провинции Юньнань, и одна из пуговиц Лазло отскочила и упала на его черный стол.

– Да! Роман использовал растение из этой провинции, когда изобрел Незасыпайку, – Лазло принялся теребить другую пуговицу. – Лекарство действует, но у него есть неприятный побочный эффект – вампир стареет на год за каждый день, когда его принимает.

– Удивительно, – сказала Эбигейл примерно в десятый раз.

– Роман все еще держит растение в своей лаборатории, – продолжил Лазло. – Может быть, вы хотите осмотреть его?

– Я бы с удовольствием!

– Я работаю над формулой Незасыпайки, чтобы попытаться свести к минимуму побочные эффекты, но трудно найти вампира, который захочет проверить ее. Они не любят рисковать тем, что могут состариться на год.

Эбигейл ахнула.

– Вы проверяете свои формулы на своих товарищах-вампирах?

Лазло усмехнулся.

– У нас нет вампиров-мышей. Кроме того, если формула в конечном итоге сделает вампиру плохо, это не будет длиться очень долго. Его тело автоматически исцелится во время его смертного сна...

– Лазло! – Грегори шагнул за спину Эбигейл и сделал рубящее движение по шее.

– Смертельный сон? – спросила Эбигейл. – Автоматически исцелится?

Глаза Лазло расширились, когда он понял, что сказал слишком много.

– О, я... я имел в виду... – он нервно дернул пуговицу.

– Он имеет в виду, что вампиры обладают большей силой, – сказал Грегори. – Мы, как правило, исцеляемся быстрее, чем смертные. Конечно, мы все еще можем умереть. И если мы потеряем часть тела, мы не сможем ее отрастить. У нас есть друг-вампир, который потерял руку в бою.

– Верно, – Лазло кивнул. – Наши целительные способности весьма ограничены. Может, мне пойти и найти для вас это растение?

– Ах, да, спасибо, – Эбигейл смотрела, как Лазло выбежал из комнаты.

– Позволь мне показать тебе свой офис, – Грегори схватил ее за локоть и вывел за дверь.

Чарльз нахмурился и последовал за ним.

– Что он имел в виду под смертельным сном? – спросила она.

Грегори внутренне поморщился. Вампиры будут в глубоком дерьме, если правительство узнает, насколько беспомощны и уязвимы они в течение дня. Как легко их убить.

– Это просто термин, который мы используем, чтобы описать наш сон в течение дня. Это... очень глубокий сон.

– Значит, если ты телепортируешь меня в Китай, тебе придется спать днем?

– Да, но помни, что ночью мы можем передвигаться очень быстро и телепортироваться на сотни миль. За одну ночь мы можем сделать больше, чем смертный за неделю. Кроме того, если ты хотите оставаться незамеченной, тебе лучше делать это ночью.

– Полагаю, это правда, – она шла рядом с ним, покусывая нижнюю губу. – Что он имел в виду под автоматическим исцелением?

Дерьмо. Ему не следовало приглашать сюда Эбигейл. Она была слишком умна, слишком быстро разгадывала их самые сокровенные секреты.

– Я же говорил тебе, что мы, как правило, заживаем быстрее.

Она резко остановилась.

– Можно я осмотрю тебя?

Он одарил ее медленной, соблазнительной улыбкой, надеясь, что это отвлечет ее.

– А мне можно раздеться?

Она покраснела, но пренебрежительно махнула рукой.

– Я уверена, что твоя анатомия в основном такая же, как у смертного. Что мне нужно, так это несколько образцов тканей и несколько ампул твоей крови.

Его улыбка погасла.

– Ученый, я отведу тебя в любую точку мира. Я буду защищать тебя ценой своей жизни.

– Я ценю это, но сейчас все, чего я хочу, – это немного крови.

– Я... не могу. Прости.

Ее глаза сузились.

– Если в твоей крови есть какие-то особые целебные свойства, мне нужно знать. Это могло бы помочь моей матери.

Он сжал кулаки. Это было то, чего он боялся больше всего, чего боялся каждый вампир в мире, что смертные не только узнают, что вампиры существуют, но и что их кровь может исцелять.

– Мы не можем позволить вам исследовать нашу кровь.

У нее перехватило дыхание.

– Я права, не так ли? Ваша кровь обладает целебными свойствами, – она коснулась его руки. – Пожалуйста, это для моей матери.

Он покачал головой.

– Каждый вампир в мире доверяет мне свою безопасность. Если смертные узнают, что наша кровь может исцелять болезни, они выследят нас и иссушат до последней капли крови. Это будет массовое убийство.