Вульфрик хотел было послать их к чертовой матери, однако понял, что можно сделать это хотя бы с пользой.

— Поезд неуправляем, — обратился он к ближайшему из остолопов, кажется из клана Гродских, — Нужно собрать всех в одном вагоне и предупредить, что сейчас может немного покачать.

Два раза повторять не пришлось, и толпа бугаев понеслась обратно по поезду.

— И что будете делать? — схватившийся за грудь Марк опёрся об стену и вопрошающе посмотрел на Вульфрика.

— Я не знаю, обо что именно Родион хочет всех нас разбить, но… — мужчина закатил глаза. — Мне всё равно платить Остриху за этот е*учий поезд.

Белецкий схватил Марка с дочерью за плечи и чуть ли не силой вытолкнул из головного вагона, после чего вышел и сам.

Он повернулся лицом к переходу между частями состава.

— Лучше вам закрыть глаза, — спокойно бросил мужчина Элизе с Роттом.

По всему телу Вульфрика Белецкого начал расходиться лазурный узор. Он очень не любил использовать этот навык, однако более подходящей для него ситуации попросту было не придумать.

Рука мужчина ярко вспыхнула по всему вагону, однако затем сияние постепенно начало сужаться до размера ладони Вульфрика. Когда всё было готово, он направил свет вниз.

Восемь тонн железа расплавились за считанные секунды, отделяя головную часть поезда от всего остального состава. И с каждым мгновением голова поезда, теперь уже освободившаяся от вагонов, всё дальше уносилась вперед.

Прежде, чем остановиться полностью, то, что осталось от поезда, громыхало по рельсам еще около трех минут.

Марк с Элизой смотрели на располовиненный вагон с широко открытыми глазами, но даже не успели ничего сказать. Вульфрик прошел мимо них обратно в поезд, так как прекрасно знал, какой бардак сейчас поднимется среди клановских.

А наличие толпы испуганных пробужденных сейчас совсем не было в его интересах.

— Прошу, — начал он, когда вошел в вагон для охраны, куда успели привести всех глав кланов, не считая Председателя Гиарра, — Успокойтесь, господа.

Разумеется, это не сработало. Когда первичный поток вскриков, требований объяснить ситуацию и вернуть деньги за поезд утих, вперед вышел Альберт Флейнс.

— Будь так добр и скажи, что происходит, Вульфрик? — он, в отличии от остальных, хотя бы старался поддерживать видимость спокойствия.

Белецкий глубоко вздохнул и оглянулся по сторонам, с удивлением обнаружив, что Марк и Элиза тоже вошли сюда вслед за ним.

— Если бы я знал, что происходит, то с удовольствием бы сказал, — мужчина развел руками — Но пока я могу только предполагать.

Ему показалось, что после этой фразы сзади донеслось нечто похожее на смешок, однако Вульфрик продолжил говорить.

— А предполагаю я, что Долгов хотел нас всех угробить, — Белецкий цокнул языком. — Но что бы он там ни задумал, я с этим справился и теперь нам ничего не угрожает. Осталось лишь выбраться отсюда, — он перевел взгляд на старающегося не закричать Остриха, — как и обещал, я всё компенсирую.

В этот момент Вульфрик заметил, что взгляды клановских изменились. С ним никто не стал спорить и задавать встречные вопросы, все лишь удивленно смотрели за спину главе клана Белецких. Тогда он и сам повернулся назад.

Марк Ротт стоял у окна и тихо смеялся, глядя наружу.

— Что смешного, Марк? — нахмурился Вульфрик.

Парень в ответ улыбнулся и окинул всех присутствующих взглядом.

— Он хотел, чтобы вы остановили поезд, — Ротт снова уставился в окно и закачал головой.

Когда Вульфрик Белецкий выглянул наружу, то увидел там то, чего не видел никогда ранее. Стоял день, но небо над головой казалось сумрачным, как в грозу. Это были не сгустившиеся тучи — небо всё ещё оставалось безоблачным, и солнце висело над головами. Тёмный оттенок и небу, и солнцу придавала Скверна, разлившаяся вокруг совершенно материально и явственно.

И шевеление… Шевеление повсюду.

Казалось, всё обрело жизнь — или некое вывернутое подобие жизни. Ветки мертвых деревьев тянулись к ним. Иссушенный труп кошки в пяти метрах от обочины вдруг поднял голову и беззвучно пополз к вагону, переваливаясь на сухих лапах. Мелкие признаки шевеления то тут, то там, без возможности разглядеть, что именно шевелится. Много. Безумно много, настолько, что выглядело это не отдельными деталями, а целой картиной. Как будто сами тени ожили и теперь идут сюда.

К поезду.

Марк рассмеялся ещё раз.

— Добро пожаловать в мертвый город, господа.

Довольно трудно строить из себя крутого, когда в груди торчит кусок железа. Но я каким-то образом умудрялся.

Из приятного — за то время, что я провел, бегая по вагонам с Вульфриком и Элизой, я понял, каким образом Белецкому удалось добиться своего положения в совете. Если он со всеми проблемами разбирается так же быстро, как с тем, что произошло в поезде, то ничего удивительного в том, что ему удалось захватить власть в совете, не было.

Сейчас, правда, эта власть утекала у него сквозь пальцы.

Стояла немая сцена. На лицах клановских зависло недоумение, смешанное со страхом. Это меня по какой-то причине забавляло, ведь неважно, насколько печальным было текущее положение — я отлично понимал, что станет еще хуже. Уж Родион об этом позаботится.

И, кажется, Вульфрик тоже это осознал, когда со встревоженным лицом отошел от окна и уставился на потолок, не обращая внимания ни на кого вокруг себя.

Кто бы мог подумать, что когда всё идет не по плану и ты обнаруживаешь себя в мертвом городе, со всех сторон окруженный чертовщиной, приходится открывать для себя новые границы негативных эмоций.

Я ухмыльнулся, глядя на то, как он пытается держать себя под контролем. Что же, теперь я хотя бы не один такой.

Не считая Элизы, которая по какой-то причине прожигала меня любопытным взглядом, все остальные клановские смотрели на Белецкого, в ожидании того, что он каким-то образом решит эту проблему.

И, спустя минуту молчания, он всё-таки заговорил.

— Не подходите к окнам, — Вульфрик оглянулся по сторонам. — Не думаю, что нам что-то угрожает прямо сейчас, однако, если я что-то понимаю в таких местах, скоро это может измениться.

Мужчина полез во внутренний карман и достал из него телефон. Увы, ему не повезло и здесь. Видимо, во время выбивания дверей и взрыва, отбросившего его к стене, он критически повредил свой сотовый, и тот теперь больше напоминал черное зеркало с кучей трещин на экране.

— Мать его, — Белецкий бросил мобильный себе под ноги и выцепил взглядом из толпы Флейнса, что даже со стороны выглядел куда более собранным, нежели остальные. — Альберт, вызови долбанный вертолет.

— Куда, Вульфрик? — фыркнул Флейнс с кривой улыбкой. — На железнодорожные пути, окруженные лесом?

— Я попросил вызвать вертолет, а не ерничать. — сухо произнес Белецкий.

Альберт хмыкнул, но все же потянулся в кармане.

— Как пожелаешь, но это займет какое-то время, — он достал свой телефон и принялся тыкать в экран.

Я же всё то время, что Вульфрик тщетно пытался придумать как всех отсюда вытащить, многозначительно переглядывался с Элизой. Она всё смотрела на мою рану в груди, словно с застрявшим осколком что-то должно произойти, а я лишь бросал ей в ответ вопрошающие взгляды. Честно говоря, мне казалось, что реакция девушки на заслонившего её пять минут назад от взрыва парня… будет несколько иной.

В какой-то момент Белецкий краем глаза заметил наши переглядывания, однако отложил этот вопрос на полку, лишь немного нахмурившись.

— Проблемы нет, — раздался басистый голос из толпы клановских. — На поезде защитные печати от скверны.

Острих говорил об этом, чуть ли не улыбаясь. Меня лишь заинтересовало, чему он больше радовался, защите — или тому, что деньги, отданные мортусам, не пропали зря.

— Ты об этих печатях? — Вульфрик указал на стену, где под воздействием скверны едва заметно начали проявляться мелкие узоры. — Они не работают.