«В том виде, каком хотелось бы,» — добавил он уже про себя, вспомнив рассказ курсантов про Рэджинальда Гримма и его отца.

Улыбка Варвары становилась всё шире.

— Валентина утверждала обратное, — глаза женщины блеснули, — упомянула кое-что интересное про… — она поджала губы. — Бессмертие.

Услышав это, агент закрыл глаза подавляя желание послать этих холеных самодуров куда подальше. Однако вовремя сдержался и даже не потому что вспомнил о том, кто перед ним стоит. Если бы ему сказали о том, что Бессмертен кто угодно другой — хоть глава клана Шраутов, он бы закатил глаза, а затем хорошенько наорал бы на сказочника, что решил шутить с ним на эту тему.

Однако. Марк, чтоб его, Ротт вылезал сухим из воды в таком количестве ситуаций, что предположение о том, что он банально не может умереть казалось даже… не столь безумным?

— Пройдем, агент Рубан, — Грант указал рукой на белое авто, заметив секундное иступление на лице агента. — Кажется, нам нужно поговорить.

Заднее сиденье машины Родиона пропиталось кровью Говарда настолько, что ни одна химчистка бы не взялась за работу, но даже несмотря на это, мужчина держался неплохо. Если отмести в сторону побледневшее лицо и затуманенный взгляд, он все еще был с нами и адекватно воспринимал реальность, даже умудряясь односложно отвечать на вопросы.

Старика, правда, его состояние не то чтобы сильно волновало. Он пару раз глянул на нас с Говардом через зеркало заднего вида и продолжил крутить руль, удовлетворенный тем, что дядя еще дышит. Не могу сказать, что я как-то особенно переживал за здоровье истекающего кровью мужчины, но хотелось, чтобы он выжил хотя бы для того, чтобы все мои блуждания по клинике с ним под руку не оказались напрасными. Говард был тяжелым как собака.

Ну и, разумеется, ему еще предстояло убедительно объяснить, почему мы не нашли мать там, где она должна была бы находиться. Впрочем, я не думал, что он соврал осознанно. Человек может совершенствовать искусство лжи бесконечно долго, однако над мелкими движениями мышц лица, глаз и жестами тела никто не подвластен, по крайнем мере, в долгосрочной перспективе. И начиная с разрушенного особняка Белецкого, весь вид Говарда говорил о том, что он действительно верит в то, что говорит.

Их драка с Рэджи была несколько сумбурной. Я не особо представлял, на что он рассчитывал, если взять во внимание то, как быстро Гримм раскидал их с Родионом по комнате еще в первый раз. Что-то подсказывало, что, помимо чувства вины, которое он испытал при виде восставшего из мертвых отца, его ярость также спровоцировала отсутствие матери. Других причин, которые могли бы перевесить нехитрую логику «если этот парень сильнее двух пробужденных, значит, он точно сильнее одного» я найти не мог.

Хотя, кажется, он и сам жалел об идиотским решении, которое стоило ему здоровой руки. Это я вычислил благодаря болезненным стонам, раздающихся у меня под боком по три раза в минуту.

Тем временем, мы ехали куда-то на запад города, где я еще не был. Спустя часа пол езды многочисленные высотки и штаб-квартиры крупных столичных корпораций в центре скрылись за горизонтом, уступая место более приземленным пейзажам. Сначала нас окружали какие-то ухоженные парки и зеленые зоны с небольшими озерками вдоль трассы, затем к ним прибавились внушительных размеров коттеджи то тут, то там, а потом мы и вовсе выехали за черту столицы и попали в что-то наподобие поселка для богатых, который есть рядом с каждым большим городом. Узкие извилистые улицы были заставлены виллами, парковки возле которых пестрели дорогими автомобилями, а на каждом третьем повороте, что вел куда-то вдаль, стоял шлагбаум с постом охраны. Неудивительно, больше всего богатые не любят, когда посторонние смотрят на их золотые горы без разрешения.

Что мы здесь забыли, учитывая странную любовь Родиона к военному минимализму со спальными мешками вместо кроватей, понять я не мог. Правда, болезненные всхлипы Говарда помогали долго не задумываться над этим. В какой-то момент они участились, и я словил себя на том, что пытаюсь отследить скорость машины, чтобы понять, начинаем мы останавливаться или нет.

Так прошли следующие пять минут. В какой-то момент мы нырнули в неприметный переулок и остановились перед ничем не выделяющемся на общем фоне двухэтажном домом.

Старик заглушил мотор, выбрался из машины, и я последовал его примеру, подхватив дядю под плечо. Родион подошел к дому, настежь распахнул широкие ворота и помог мне дотащить израненное тело Говарда во двор.

Все же я был не прав. Этот особняк кое-чем отличался от прочих. Он выглядел так, словно последние лет десять им вообще никто не занимался. Широкий бассейн в центре двора, разделенный на две области — более и менее глубокую — был иссушен и по колено завален пожухлыми осенними листьями. Зона с газоном, на котором стояла беседка человек на десять, тоже была неухоженной и чем-то напоминала выеденные лишаем волосы, а на окнах самого дома даже со стороны улицы было налеплено столько пыли, что рассмотреть что-либо внутри представлялось затруднительным.

— А ты не из любителей отдохнуть на даче, да? — спросил я у Родиона, разглядывая битую крышу на небольшом гостевом домике в другом конце двора.

— Бывшая резиденция Долговых. Одна из немногих, о которых не прознал совет, — Родион пробежался глазами по территории. — Уж извини, было не до ремонтов.

— С-стойте… — вдруг едва слышно прохрипел Говард. — Отдышаться, — его хватало только на короткие предложения.

Мы с Родионом переглянулись и усадили мужчину на лавку, что стояла рядом с высоким порогом. Дела с его раной были плохи — рука сильно опухла и истекала густой кровью черного цвета. Он схватился за плечо и, откинув голову назад, начал медленно дышать. Это дало мне немного времени на разговор со стариком.

Он выглядел несколько иначе, чем обычно. Родион по-прежнему держался спокойно и уверенно, однако всё те же мелкие жесты и мимика выдавали, что его что-то сильно беспокоит. Несмотря на все старания, ему словно было тяжело стоять на месте.

— Хорошо, — начал я, повернувшись к Долгову. — И что теперь?

Он сжал зубы и посмотрел на меня в ответ.

— Позавчера на этот вопрос было ответить куда легче, Марк, — его тон звучал укоризненно. — Но после того цирка, который ты устроил в… — старик на секунду запнулся, как будто перечисляя что-то у себя в голове, — да везде, где успел побывать, шестерёнки начали крутиться куда быстрее, чем раньше.

За каждым действием по пятам следует последствие, так? Я понимал, почему Родион недоволен. Все мои колебания в пространстве наверняка перемешали ему много карт. А если я что-то и знаю о Родионе, так это то, что он не самый большой поклонник энтропии. Учитывая его свойство просчитывать все шаги наперед, по-другому быть не могло. Сейчас же… расстановка сил и позиций в клановской среде была куда ближе к хаосу, чем к порядку.

— Ну, — я нахмурился. — Дам небольшой совет на будущее. Если хочешь, чтобы кто-то следовал твоему плану, то лучше тебе его в этот самый план сначала посвятить, ага?

Старик хмыкнул.

— А это бы помогло? — он покачал головой. — В любом случае, на сегодня нам нужно просто залечь на дно и ждать. Вульфрик наверняка поднял весь город на дыбы.

Я ухмыльнулся. Если за одно утро у тебя взрывают особняк и громят лабораторию… то можно с уверенностью считать, что стоило вставать с другой ноги.

— Надеюсь, мы будем ждать чего-то конкретного? — я скривился и добавил вполголоса. — Потому что, извини, но ты не самый веселый собеседник с которым можно скоротать время.

— Если я все правильно понимаю, а я всё правильно понимаю — дюжина мертвых УБИшников у входа в клинику должна была не на шутку встревожить его. Еще пара дюжин, что приехала вслед за ними — должна была заставить шевелиться. Он начнет действовать, просто дай время.

Боковым зрением я заметил, что Говард опустил голову и вяло протянул нам свою здоровую руку. Мы вновь подхватили его и, преодолев порог, ввалились через входную дверь. К моему удивлению она была не заперта.