Впрочем, продлилось это недолго. Минуты полторы — и потайная дверь снова отъехала в сторону.

— Привет, дядя, — я с любопытствовом смотрел на Говарда. А он что тут делает?

Не Вульфрик, конечно. Но тоже неплохой подарок от судьбы.

Я успел заметить, как рука дяди загорается ярко-желтым цветом в самый последний момент. Впрочем, этого было достаточно для того, чтобы я успел увернуться. Нырнув под руку Говарда, я почувствовал, как на мой затылок осыпались мелкие кусочки проломившейся от удара стены. Я так быстро, как только мог, ударил его в область печени.

Разумеется, этого было бы недостаточно для того, чтобы остановить пробужденного, особенно такого, что секунду назад увидел самого натурального призрака, однако сам факт того, что мужчина промазал, а я — ответил, не на шутку сбил Говарда с толку.

Он замешкался, но именно этого я и добивался. Заметив, что вход в потайное убежище начал закрываться сам по себе, я схватил дядю за плечи и резким движением повалил нас обоих на пол, ближе к центру комнаты.

Удар.

Удар.

Удар.

Мой кулак глухо ударялся ему об лицо, однако Говард словно не обращал на это никакого внимания, а лишь удивленно рассматривал меня в те короткие секунды, когда я отводил от него руку.

Я его могу понять, в конце концов, из всех возможных вариантов развития событий тот, где распиленный на куски племянник возвращается к тебе через несколько дней с грузовиком, полным мертвецов, вряд ли можно назвать вероятным. Однако кое-что меня смутило буквально сразу. В его глазах, помимо очевидного удивления, было нечто еще… отдаленно напоминающее радость.

На десятом ударе злость во мне вскипела настолько, что руки снова почернели. Я знал, что с проклятиями мне ничего не стоит превратить его голову в лепешку… однако, в этот момент всё и закончилось. Увидев черные узоры, медленно покрывающие моё тело, Говард широко открыл глаза, быстро перехватил руку и дернув плечом отправил меня в полет через всю комнату.

Словно осознал, что я абсолютно серьезно хочу его убить.

Боль растеклась по спине так же быстро, как и грохот по комнате. Я приземлился на небольшой столик, что стоял около одной из стен и своим весом проломил его к чертям.

Говард принялся вставать с места, в то время как я гадал о том, не сломал ли себе чего. Благо, судя по тому, как послушно моё тело принялось выбираться из деревянных обломков стола, на которых я сейчас располагался, кости не пострадали.

Я быстро глянул на дядю и к своему удивлению обнаружил, что тот просто… стоял. И смотрел на меня с задумчивым лицом, совершенно не предпринимая никаких попыток к атаке. Я сцепил зубы, после чего глубоко вздохнул.

Честно говоря, я не ожидал его здесь увидеть. Мне представлялось, что моя схватка с дядей будет происходить в несколько иных, более удобных для меня, обстоятельствах, а не в какой-то тесной каморке за кабинетом Белецкого и поэтому, увидев его, я несколько растерялся. Конечно, Говард напал на меня первый, но промедли он лишнюю секунду, и уже мой кулак бы несся ему прямо в челюсть.

Теперь же, когда я понял, что он словно и не пытается активно защититься от меня, мой пыл несколько поугас.

Как бы мне не хотелось отомстить ему за предательство, пытки и убийство отца… из трупа не вытащишь информацию. А учитывая, что дверь наружу закрылась автоматически, то выход из комнаты либо спрятан где-то внутри, либо его нет и вовсе. Так что непонятно, как долго придется здесь проторчать… а сидеть несколько часов в компании мертвеца занятие довольно утомительное.

Это не значит, что мне не хотелось увидеть, как любимый дядя корчится в агонии, просто, в отличии от Рэма, я уверен, что ему было что мне сказать.

Не знаю, сколько времени мы просто молча смотрели друг на друга, внимательно отслеживая малейшие движения, полностью готовые к тому, чтобы снова столкнуться в драке, но за эти напряженные минуты я кое-что заметил. Последний раз мы виделись с Говардом во время той экзекуции в отеле, а с того момента прошло не так уж и много времени. Вот только изменился дядюшка кардинально.

Глаза его были уставшими, кожа бледной, а губы чуть ли не синими… сначала я предположил, что это просто следы недосыпа, однако никакой недосып не способен сделать взгляд настолько тяжелым и пустым. Чем бы Говард не занимался прошедшую неделю, это выжало из него все нервы и соки.

Я хмыкнул.

Поделом.

— Марк, — он заговорил первым, как можно аккуратнее подбирая слова, — не думал, что снова увижу тебя.

— Не думал, что ты полный ублюдок, — я встал во весь рост и отряхнулся, не отводя от него взгляда. — Хотя всегда догадывался.

Все детство дядя для меня был чем-то непонятным. Он не сильно любил общаться со мной, помню, что даже в раннем возрасте у меня зачастую возникало стойкое чувство, что я его по меньшей мере раздражаю. Можно было бы списать на то, что он просто не любил детей, однако даже когда я вырос, ситуация никак не изменилась. Он просто здоровался со мной и уходил, не говоря ни слова. С отцом у дяди тоже отношения складывались весьма натянутые, кажется, я никогда не видел, чтобы они говорили о чем-то, кроме клановых вопросов.

Говарда в моей жизни было очень мало и, похоже, он делал всё, что так оно и оставалось, я же в свою очередь тоже довольно быстро стал недолюбливать его. Но в остальном мне до него почти не было никакого дела… до какой-то жалкой недели назад.

Я хмыкнул.

Мы стояли в небольшом помещении, как следует осмотреть которое мне выпала возможность только сейчас. Выглядело убежище довольно по-спартански — четыре серые стены, двухъярусная кровать, вмонтированная в одну из них, шкаф с, надо полагать, провизией и небольшой столик с ноутбуком, который я разломал при падении. Похоже, Белецкий больше относился к этому месту как к небольшому перевалочному пункту, в котором он останется на пару суток, не больше. Честно говоря, мне и самому трудно представить месяцами скрывающегося в темноте узкой комнате Вульфрика. Возможно, прозвучит наивно, но это будто совсем не его стиль.

Разумеется, в комнате мог находиться какой-нибудь потайной выход наружу, но из-за расположения убежища на втором этаже мне это казалось маловероятным. Хотя уверен, что Говард бежал сюда именно за этим.

— Я не жду, — дядя нахмурился, — Что ты решишь утолить моё любопытство ответами.

Одного его голоса было достаточно для того, чтобы я снова сжал дрожащие от злобы кулаки.

— Ты убил своего собственного брата. Ты пытал его сына у него на глазах. Ты, — с каждым словом мой тон повышался все сильнее, — меня в кусок мяса превратил и бросил в е*анный гроб! — я развел руками прожигая его взглядом, — Думаешь, я хочу утолять твоё сраное любопытство, Говард?!

Я сделал один шаг навстречу.

— Правильный ответ, сука, «нет», Говард, — в предплечьях отозвалось знакомое колющее ощущение, всегда возникающее при активировании проклятия.

Лицо Говарда едва заметно скривилось. Было заметно, что ему неприятно вспоминать о произошедшем, вероятно, даже стыдно сейчас стоять передо мной. Возможно, он даже сильно пожалел о том, что сделал и если бы мог повернуть время вспять, то никогда бы так не поступил…

Как жаль. Сейчас расплачусь.

Мужчина приподнял голову и посмотрел на меня исподлобья.

— Рэм… — он снова по какой-то причине не мог отвести взгляд от черных узоров, украшавших мои руки, — Это ты его так?

— Что, неважно выглядит, да? — я улыбнулся. — Это я специально.

Я не понимал, что происходит. Казалось, будто Говард своими расспросами оттягивает время непонятно для чего, а весь диалог, как бы это не было иронично, действительно походил на неловкий разговор между родственниками, которые давно не общаются друг с другом. Вот только была небольшая загвоздка…

Каждый его взгляд, каждое его слово, каждый его вздох заставлял меня буквально замереть на месте от всего того презрения и ненависти, что я испытывал к этой сволочи. Да, в последнее время у меня много чего происходило в жизни, мертвые города, убийства, клубы, пожары… возможно, мои чувства по поводу предательства несколько замылились и отошли на второй план, чтобы позволить мне нормально справляться со всем, что навалилось, но они никогда не исчезали. И сейчас я делал все возможное, чтобы не давать им волю.